Анастасия Парфенова - Танцующая с Ауте. Трилогия

– Кстати, а откуда вам известно про меры!

И снова к допросу, да?

– Не стоит воспринимать меня как мелкого варвара, дорвавшегося до библиотеки и успевшего прочесть кое-что из открытых фондов. У эль-ин есть некоторый… аналог науки, и по-своему мы знаем об окружающем нас мире не меньше, чем человечество.

Я ненадолго замолкаю, расстроенно опустив уши.

– Я занималась изучением людей, но, кажется, безуспешно. Только мне начинает казаться, что я что-то поняла, как поворачиваю за угол и натыкаюсь на очередной…

Он забавляется, хотя не знаю, откуда ко мне пришло понимание этого. Ни в мимике, ни в языке тела, ни даже в ауре нет ни малейшего ключа к внутреннему состоянию. Только ощущение легкой иронии, как бриз в лицо.

Резко дергаю ушами:

– Я сказала что-то смешное?

– Нет, эль-леди. Эти изменения в организме, о которых вы говорили, они ведь относятся не только к физиологии?

Резкий поворот в разговоре застает меня врасплох.

– Простите?

– Фиксированная внешняя форма и какие угодно трансмутации внутри. Вы ведь говорили не только о теле, правда? В сознании – то же самое.

Удивление, печаль, ярость, согласие.

Я только киваю. Мы действительно можем с собственным сознанием творить что угодно. Не нравятся эмоции – их чуть-чуть изменим. Чтобы не было клаустрофобии. Прекрасно. Не устраивает запах ужина – сейчас ма-а-аленькое самовнушение – и он станет вкусным. Здорово. Нельзя убивать Целителей (есть такой закон). Ну что ж-ж-ж, закон придется изменить. На один раз. Потом вернем на место. В конце концов – это всего лишь установка на самосохранение. Если перебить всех Целителей, кто же будет лечить? Мораль – удобное приспособление, когда она устаревает, ее нужно менять. Так проще.

Человек смотрит на меня, и в странных глазах, серых, с круглым зрачком, я вижу зеркальное отражение своих мыслей. Не очень лестное для эль-ин отражение.

Он понял. Хорошо. Я боялась, что придется долго и нудно объяснять.

– Подобные способности представляются мне весьма удобными, не так ли, эль-леди?

Аррек говорит медленно, немного растягивая звуки, и речь его по богатству интонациями и выразительности приближается к речи эль-ин. Голос мягкий, теплый и приторно-сладкий, с гнильцой. Он обволакивает пушистым одеялом. Удушающе-теплым. Как сладковатое дуновение смерти. Я знала, что арры возвели контроль над голосовыми связками в ранг искусства, что они способны лишь с помощью голоса, без всякой телепатии, внушать людям что угодно, добиваясь рабского подчинения. Теперь я понимаю, что это значит. Приходится дважды провести коррекцию восприятия, чтобы не утонуть в этих гневно-сладких интонациях. Чтобы не начать чувствовать к себе то же отвращение, что столь демонстративно выказывал он. Это было бы уже избыточно. Вряд ли я способна ненавидеть себя больше, чем теперь. Всему ведь есть предел.

– И что вы пытались этим доказать, дарай арр-Вуэйн?

Он замолкает. Неподвижен, далек и чужд, как никогда прежде. И это холодное, выращенное в атмосфере чудовищной политики Эйхаррона существо пытается убедить меня, что ему есть какое-то дело до постоянности моральных установок или цельности человеческой личности?

Смех и грех.

– Я в вашей полной власти сейчас. Если я вызываю у вас такое отвращение, убейте меня и покончим с этим. Повлиять на мое сознание у вас все равно не получится. Мы слишком разные.

Он смотрит на меня. Затем склоняет голову.

– Прошу прощения, Антея-эль. Я потерял контроль над собой. Больше этого не повторится.

Ах-ха, потерял. Хоть бы соврать потрудился красиво, сияющий ты мой.

– Что такое Ауте?

Ну и вопрос. Что такое Ауте? А что такое Бог? И что такое жизнь? А концепцию бесконечности и замкнутости всего ему изложить не надо? В курсе лекций года на три?

– Вы задаете очень сложные вопросы, дарай арр-Вуэйн.

– А другие задавать не имеет смысла.

И то верно. Но как объяснить необъяснимое?

– Ауте – это все. Вся Вселенная, все, что существует и что не существует тоже. Объективная реальность. Леди Бесконечность. Можете называть ее нашей Богиней.

– Богам поклоняются. С ними не воюют. А вы, насколько я понял, всю свою историю воевали с каким-то из воплощений Ауте.

Я иронически повожу ушами.

– Ну-ну. Человек, разбирающийся в нашей истории. Интересней было только, когда один оливулский профессор полдня взахлеб рассказывал мне, что мы находимся на стадии феодальных отношений с элементами общинного родового владения.

– Разумеется. – Невероятно, сколько оттенков может быть в одном слове, даже не подкрепленном сен-образом. Вот сейчас он, кажется, смеется над людьми и над эль-ин вместе.

Я неожиданно чувствую почти детскую обиду. И глупые слова срываются с языка прежде, чем я успеваю их осознать:

– Не вижу ничего смешного. Ваши, человеческие, понятия о религии не менее глупы. Единое сущее, сотворение мира, божественная воля, да поможет мне Вечность! Сатана! Дьявол! Демоны! Знаете, меня особенно завораживают ваши представления о зле и его воплощениях. Если на свете действительно существует какой-нибудь Дьявол, это, должно быть, очень несчастное существо. И ему не слишком нравится его работа. А концепция Бога? Если после смерти я вдруг встречусь с этим ответственным за сотворение вашей реальности, у нас с ним будет долгая и содержательная дискуссия по многим-многим параграфам Кодекса Сотворения!

Он смотрит на меня, и в бесстрастном выражении сияющего лица угадывается некоторая ошарашенность, хотя я чувствую, что ему смешно. Но дарай дипломатично решает игнорировать последнее крамольное предположение.

Хорошо. Хоть у одного из нас хватило ума не ступать на шаткую почву человеческих предрассудков.

Нет, пора возвращаться к делу, пока мы не влипли в серьезный конфликт.

– Ауте, с которой мы, по вашему определению, «воевали», – это в принципе просто физическая аномалия, сферой охватывающая Небеса Эль-онн. Оттуда время от времени «всплывает что-нибудь»: стихийное бедствие, новый монстр, новый вирус. Черт в ступе. Иногда с этим действительно приходится воевать, но чаще – приспосабливаться. Изменяться. Как только мы познаем новое явление, оно перестает быть Ауте и становится Эль.

– Становится эль-ин?

– Ну-у, в некотором роде. Эль – это все, что известно эль-ин. А знать – значит властвовать.

– Значит, Ауте, как философское понятие – это все, что не является Эль.

Вскидываю уши и насмешливо прищелкиваю языком:

– Вы только что дали лучшее определение, какое мне до сих пор доводилось слышать. Ауте… Леди Вероятность или Леди Удача. Когда ты подбрасываешь монетку и смотришь, выпал орел или решка, – это Ауте. Ей решать.