Тая Ханами - Забияка. (Трилогия)

– Это кнопки быстрого доступа, - пояснил он мне. - При нажатии вот этой ты окажешься в Китае. При нажатии той, что правее - в Заповеднике. И, - сделал он усилие, - все остальные уже не функционируют. Подзаряжать прибор не надо, в нем энергии на сотню лет хватит.

И, одарив меня взглядом синих глаз, начальство удалилось. В портал.

А я осталась. Одна, посреди Поднебесной, без денег и документов, с не опробованным еще прибором в качестве надежды на возвращение. Не могу сказать, что у меня опустились руки, но ошарашена я была изрядно. И как прикажете тренироваться в таком состоянии духа?

Чтобы настроить себя на позитивный (и сказочный) лад, я немедленно окрестила ПТ "скакуном" в честь любимого мною Роберта Асприна. Настроение улучшилось.

Китаец все это время молча наблюдал за мной.

– Все холосо? Пошли на тлениловку.

Так я приступила к занятиям.

Лин-лаоши (учитель Лин, то есть) поставил меня в пару стоек, велел махнуть ногой-рукой, и остался вполне доволен результатом. Велев отрабатывать стойки по утрам (вот и будет чем заняться на утренних тренировках с коллегами), наставник принялся обучать меня внутренним стилям ушу. По китайской методике - не спеша, с чувством, толком, расстановкой. Вроде бы не очень напряжной была тренировка, а двадцать потов сходило. Каждое упражнение приходилось делать, вкладывая изрядное количество сил, координируя конечности, дыхание и течение "жизненной энергии чи".

Что такое эта самая "чи", я спрашивала. Даже не один раз. Но разве ее покажешь? Мастер пытался объяснить мне в своих терминах, но я не очень разбиралась в китайской картине мира. Потому он и ограничился тем, что сказал, что чи - это то самое, что дает мне возможность проснуться утром бодрой, и радостно приступить к работе.

А я-то была уверена, что мне магия друидов помогает…

И вот, при помощи этой самой "чи" пыталась я понять, почему одному хитрому удару соответствует "огонь", а другому, не менее изощренному - "вода".

Помню, после очередной тренировки я спросила у Бориса Ивановича:

– Как китайцы догадались, что одному движению соответствует огонь, а другому - дерево?

Тот, хитро улыбаясь, ответил, что именно это мне и предстоит выяснить самой.

– А теперь, извини, - добавил, - но сейчас мы будем постигать совсем иные материи.

Так вопрос остался без ответа, а на следующие день я вместо огня почувствовала гудящие ноги и ломоту в плечах от отработки сотни - другой однообразных мощных ударов со входом, то бишь, продвижением вперед. И на день, следующий за этим. И так целый месяц.

Порой учитель Лин устраивал демонстрацию "того, как надо" - показывал тот или другой "кулак", или удар. Его движения были то мощными и стремительными, как прыжок тигра, то плавными, подобно течению могучей реки. И вот что было поразительно - от учителя то жаром дышало, то речной свежестью веяло.

Я же, в попытках повторить за мастером его движения, только потела. Иногда очень сильно. В таком случае мастер Лин давал отдышаться - показывал применения техник. Становиться напротив него было даже не страшно. А как-то сразу понятно, что бесполезно - сметет, и не заметит.

Когда наставник замечал, что я начинала дышать ровнее, он хитро улыбался, и говорил:

– А тепель иди, и тленилуйся!

Возвращалась я из Китая обычно абсолютно мокрая - от и до. Правильно сделал Борис Иванович, что кнопки на ПТ настроил, а то бы я с усталости все координаты позабыла, и куда-нибудь не туда угодила. Но весь ужас ситуации заключался в том, что когда я появлялась в Заповеднике, было всего три часа пополудни. Времени в обрез хватало на то, чтобы принять душ, переодеться в сухую одежду, перекусить, и мчаться дальше на занятия.

Прочие магические дисциплины я тоже постигала самостоятельно. Все боевые маги, обитающие в Заповеднике, в той или иной степени, но ушли вперед. Поэтому-то мне выдали репетиторов. Наверное, в наказание последним.

О том, как употребить на практике силу человеческих эмоций, до меня доносили два пожилых, умудренных жизненным и магическим опытом эмпата. Светлого величали Никитой Матвеевичем, а темного - Афанасием Матвеевичем. Вероятно, они были братьями, (но упорно не желали в этом признаваться).

Аудитория находилась на нейтральной территории корпуса эмпатов - в рукопожатии тролля. Так что я ошиблась на ознакомительной экскурсии - не было толстой бронированной двери. Было две - на входах на нейтральную территорию.

На занятиях я не столько слушала эмпатов, сколько училась глобальному пофигизму. Тем паче, что во всех наставлениях моего китайского наставника звучал один и тот же призыв - ни в коем случае не действовать в состоянии аффекта. Не поддаваться сиюминутным порывам, но развивать внутреннюю силу - то есть совершенствовать навыки, прямо противоположные тем, которым меня обучали эмпаты.

Но, поскольку я должна была тратить свое драгоценное время не на сон, но на посещение двуличного тролля, я тоже кое-чему научилась. Дождаться, когда один наставник долбанет в другого зарядом эмоций, и отзеркалить то, что от него рикошетило, выданным начальством амулетом-накопителем - сама-то я еще практически ничего не умела. Эмпаты уворачивались, нейтрализовывали остаточное заклинание, грозили мне пальцем. Напоминали о том, что у меня висит на шее экранирующий амулет. Но не обижали.

Спустя какой-то месяц с начала занятий я могла предугадать момент действия противника с точностью до наносекунды. Неизвестно, на что именно рассчитывал Борис Иванович, когда направлял меня на занятия с Матвеичами, но результат ему понравился.

А как эти два дядьки ругались время от времени - любо-дорого посмотреть! Я в такие минуты отдыхала душой и телом. Может, это на них магия места действовала, и троллю хотелось вспомнить молодость - не знаю. Но получалось у Матвеичей браниться очень и очень забавно.

Обычно начинал заводиться "светлый". Но, справедливости ради надо отметить, только после того, как "темный" с восторгом описывал, как велика сила отрицательных эмоций. И что она работает у всех людей без исключения, как обычных, так и магов.

– Допустим, - говорил "темный" Матвеич, хитро косясь в сторону оппонента, - у простого человека, далеко не мага, нет ни сил, ни желания тащиться на давным-давно опостылевшую работу.

"Светлый" поджимал губы:

"Ну-ну, что еще скажешь?" - говорила вся его поза.

– И лежит он в постели, и думает, как бы это ему половчее от дела отвертеться, - то ли продолжал рассказ, то ли отвечал ему "темный". - И понимает он, что не получится - все отгулы использованы на годы вперед. И падает духом. Представляет себе, как сейчас он встанет, заправится завтраком, будет часами стоять в пробке, а потом сядет в душном офисе на свое рабочее место. И рядом с ним, нарушая личностные границы, будут сидеть такие же бедолаги, как и он сам. Как вдруг!