Тая Ханами - Забияка. (Трилогия)

– Заглянем?

– Только ненадолго, - скривился металлист. - Я хочу побыть с тобой.

– Ладно, - взбежала я на крыльцо, и чуть было не столкнулась лбами с начальством.

– Ты вернулась! - Обнял меня волхв. - Что это на тебе надето? Фу!

– Что еще такое? - Встревожился за моей спиной металлист. Оглядел меня подозрительно - по-моему, до этого момента он вообще не обращал на меня внимания.

А начальство, озадачив нас обоих, не перестало сыпать вопросами:

– Илья?! Как это? Ты же говорила…

– Не знала, - пожала плечами я. - А как вы думали, почему я еще задержалась?

– Ребята, как я рад вас видеть!

– Взаимно, Борис Иванович. Ну, я пошла?

– Нет, сперва ты мне обо всем расскажешь. Кстати, у меня гости. И, поверь мне, ему тоже будет необычайно интересно взглянуть на твое одеяние.

– Гм, - послышалось сзади. - Гм…

Но я не прислушивалась к реакции друга сердца - мне тоже было интересно: кто это в гостях у Бориса Ивановича, да еще в столь поздний час. Конечно, у меня были свои предположения, и они частично сбылись - за столом (наверняка на специальном стуле, обычный под ним бы сломался) сидел Верховный волхв Валаама. Бросался в глаза, добавлял влажность заповедному воздуху.

– Лиса, сестренка! - Прогудел он, пожирая меня глазами цвета морской волны. - О милостивые прародители! Откуда это на тебе? Неужели ты… О нет, слава прародителям!

– А что со мной? - Даже покачнулась я: - "Во что еще угораздило влипнуть?"

Илья отошел от меня, и сев на стул в своем любимом углу, и зашарил по карманам в поисках наладонника.

– Все в порядке, не волнуйся, - поспешно заверил меня Терентий. - Просто такую тряпку я видел исключительно на…

– Козлах?

– На пастырях-инкубах, - строгим голосом поправил меня верховный волхв. - И… Впрочем, это тебе знать не обязательно. Но постой… Неужели это фрак самого Козла? И, если он на тебе, то…

– Остальное досталось Веле, - поспешно ответила я, почуяв, как напрягся в своем углу металлист.

– Веле?! - Ахнули позади меня.

Я поспешно оглянулась.

В моем любимом кресле сидел незнакомый мне волхв. Не старый, не очень юный, чуть порозовевший от каминного пламени. На коленях у него спал домовой Тоша.

– Здравствуйте, - вежливо поздоровалась я. - Вы знали Велю?

– Еще как знал-то, - ответил за незнакомца Борис Иванович. - Лиса, это старина Глеб.

– Не может быть! - Села я на пол.

Застыла с открытым ртом. Рядом истуканом высился боевой друг и товарищ.

– Нет, отчего же? - Легко поднялся бывший старик. Домовой, не открывая глаз, перебрался ша шею. Свесился подобно воротнику. - Кстати, у волхвов возраст не определяется по внешнему виду, если ты не знала.

Я, не вставая с пола, перевела взгляд на начальство. Потом на Терентия. Волхвы улыбались в унисон.

– Может, все же подымишься? - Глеб одним шагом преодолел полтора метра, ухватил меня за подмышки. Легко, как пушинку, перенес в кресло. - Спасибо тебе, сестренка. Как там Веля?

– Жива, - подобрала я челюсть. - Козел обещал, что она останется молодой, прекрасной и свободной.

– Ну что же, - с непонятной мне эмоцией вздохнул помолодевший старый волхв. - Веля, наконец, станет сама себе хозяйкой. Придется и мне привыкать к свободе. Только сперва…

Он еще раз вздохнул, к чему-то прислушиваясь…

– Я пошел, друзья, - сказал. - Мне надо в лазарет. Максим знаете, какой строгий! Чуть что - строчит жалобы руководству.

– Знаем-знаем, - потряс стопкой каких-то лопухов волхв Борилий.

– Собираешь? - Оживился верховный волхв Валаама. - А зачем?

– Тебе, для характеристики, - въедливо ответило мое, тоже изрядно помолодевшее начальство.

Они заржали все втроем - радостно так. И было очень весело на них смотреть. Потом я вспомнила об Илюхе. Тот уже сидел в своем любимом углу комнаты, что-то строчил в наладоннике. Все возвращалось на круги своя. Все, кроме характера старшего друида:

– Я кому сказал? - Распахнулась, точно от пинка, входная дверь. - Ну-ка, марш в… Лиса! Радость моя!

– Снова спасла, - еще раз подмигнул мне, обнятой вмиг помягчевшим дедом, молодой волхв Глеб. - Ладно, ребята. Все-таки я пошел. Последняя ночь мне осталась в лазарете.

– Смотри, не помолодей до пеленок!

Они, наконец, ушли. И тут же, как по мановению волшебной палочки, атмосфера в горнице изменилась. Глаза обоих волхвов зажглись стальным блеском познания.

– Итак, что у нас на повестке дня? - Набил трубку волхв Терентий.

– Ночи, - влез в разговор старших металлист. - Лиса устала, не забывайте.

– Мы по-быстрому, - немного смутился Борис Иванович. - Не переживай. Гоша сейчас… Нет, Гоша спит. Держи, сестренка, тонизирующее.

"Ого! Развеселилась я, услышав такое прозвище от наставника. Да меня повысили!"

– Лиса, - строго погрозило мне пальцем начальство.

Значит, нет…

А "тонизирующее" было вкусным, хотя и походило на микстуру.

– Взбодрилась? - Довольно посмотрел на меня волхв. - Отлично. Тогда начинаем. Друг Терентий, что ты можешь поведать нам о Козле? - Кивнуло начальство в мою сторону.

Надеюсь, оно все же имело в виду фрак.

– Мне, на самом деле не так много известно, - выпустил облачко верховный волхв. - Знаю только, что в его ведении находятся все инкубы нашего мира.

– А как же Мягкофразов? Он-то был не инкубом!

– Расскажи.

Я вкратце поведала историю совращения меня престарелым ловеласом. Терентий слушал с любопытством, Борис Иванович - с отсутствием оного: он и так при этом присутствовал. Металлист, впервые услышавший историю целиком и без купюр, старался скрыть удивление. Получалось у него не очень.

А мне вот что было интересно: как это Козел не заметил Бориса Ивановича?

– Он меня видел, - сказало начальство по окончании моего рассказа. - Даже поздоровался мельком.

– Как это? Я ничего не заметила…

– Это произошло… немного в другой реальности, скажем так.

– ?

– Не сейчас, Лиса. У нас на повестке дня гораздо более интересные вещи. Мне интересно, откуда у Козла право вмешиваться в жизнь людей?

– У него есть такое право, - со вздохом сожаления произнес Терентий. - С тех пор, как суккубы и, что важнее в случае Козла, инкубы, поселились на изнанке Земли.

Цоц-цок. Цок-цок-цок…

Показалось?

– Что ты застыла, Лиса?

– Он где-то здесь.

– Кто?

Цок-цок. Цок-цок-цок. Уже по полу избушки.

На нем был новый фрак. А у него - все тот же бархатный голос:

– Козел. Здравие желаю всей честной компании. Извините ради бога за вторжение.

– Бога? - Прищурился хозяин избушки.

– О, прошу вас, не цепляйтесь к словам! - Казалось, на лице пана было написано раскаяние. - Если бы не Веля…

– А что с ней? - Аж вскочила я с кресла.

– О, с ней все хорошо! - Белозубо улыбнулся Козел. - Она велела мне сказать тебе "спасибо", и я пришел его передать.