Марк Лоуренс - Принц шутов

— Они надеются броситься к ногам короля Олидана и умолять о милосердии, — сказал Снорри. — Такова мера их отчаяния.

Меня по-прежнему раздражало, что Снорри столько знает о странах, от которых его родину отделяет целое море. Естественно, я слышал об Олидане. Его репутация достигла даже моего уютного мирка: бабка жаловалась на его интриги. Но кто там правил в Кеннике и какие отношения связывали Анкрат и его болотистого соседа, я не имел ни малейшего представления. Снорри упрекнул меня за пренебрежение к истории империи, но я сказал ему, что история — это всего лишь устаревшие новости, пророчества, которые уже не удастся продать. Меня больше интересовали текущие события. Особенно текущие события моей жизни, каковые могли сильно измениться в Крате. Будут женщины, вино и песни — все, чего мне так не хватало в нашем долгом и тягостном путешествии — особенно женщин. К тому же где еще искать мудрецов, способных снять оковы Молчаливой Сестры, привязавшие меня к Снорри?

Дорога на Рим несла нас быстрее реки, и мы увидели впереди город Крат, когда солнце опускалось за его башни, вырисовывая черные контуры шпилей и стен. Я слышал, что столица Олидана соперничает в роскоши с Вермильоном и здания там поистине великолепны. Мартус пару лет назад ездил туда с дипломатической миссией и расписывал анкратский дворец как руины какой-то башни Зодчих, но мой брат склонен приврать, а меня вскоре ждала возможность проверить все лично.

— Мы его объедем.

Снорри ехал теперь позади, и, когда я оглянулся, его лицо было в тени, лишь брови и скулы розовели в закатных лучах.

— Ерунда. Я принц Красной Марки. У нас с Анкратом соглашение, и навестить короля — мой долг.

Да какой там долг! Город Крат был моим последним шансом избавиться от проклятия Молчаливой Сестры. Если повезет, удастся уговорить короля Олидана помочь. У него на службе состоят маги. Да даже если и не выйдет — в таком древнем городе точно найдутся мастера по этой части. Прежде я ни во что такое особо не верил и говорил, что это лишь зеркала, дым и старые кости. Но даже принцу Красной Марки приходится иногда пересматривать свои суждения.

— Нет, — сказал Снорри.

В полутьме я не видел его глаза, но, когда длинные тени легли на дорогу, я вспомнил, что, наверно, с ним сейчас говорит Аслауг, его темный дух, и льет яд ему в уши, покуда солнце не освещает мир.

— Без подготовки оно не очень-то хорошо, в первый раз так и вышло, да? Хочешь спасти Фрейю? Маленького Эгиля? Разделать Свена Сломай-Весло на куски? Пора подумать головой, понять, что именно нас ждет, и выстроить план. — Надо было его как-то задеть, пусть и рискуя пробудить в нем викинга и расхлебывать последствия. — Это город Крат. Сколько мудрости мира происходит отсюда! Копни что угодно из того, что говорят мудрецы, поглубже — и обнаружишь документ, хранящийся под сводами Лувы. — Я перевел дыхание, вывалив все, что мог вспомнить из рассказов своих учителей о Крате. — Разве время, проведенное здесь, не окупится? Какая-нибудь информация о том, что из себя представляют твои враги? Может, противоядие от гульей отравы? Или даже способ спастись от проклятия, тяготеющего над нами. Ты рискуешь ехать по дороге на Рим, несешься на север со всей мочи, надеясь успеть, покуда тьма не совратила тебя… а решение может быть прямо за этими стенами. Молчаливая Сестра — не единственная колдунья Разрушенной Империи, совершенно точно. Давай найдем ту, что сможет нам помочь.

Теперь кони стояли нос к носу, мы смотрели друг на друга, и я ждал ответа.

Молчание затянулось.

— Согласен с тобой, — сказал наконец Снорри и пришпорил Слейпнир в направлении к городу. Однако, когда он проехал мимо, чувство облегчения, охватившее меня, испарилось. Я сообразил, что не знаю, с кем именно он говорил. Со мной или со своим демоном? Я чуть подождал, пожал плечами и поскакал следом. Кому какая разница? Я получил, что хотел. Шанс. В конце концов, именно это и нужно человеку — большой город, полный греха и порока, и шанс.

— Аслауг говорит о тебе, — сказал Снорри, когда я поравнялся с ним на дороге. — Говорит, свет повернет тебя и поставит у меня на пути. — Голос его звучал устало. — Сомневаюсь, что дочь Локи может сказать что-то правдивое больше чем наполовину, но у нее золотой язык, и полуправда, пусть наполовину, но все же правда. Так что слушай, когда я говорю, что… дурной совет… заставил тебя попытаться остановить меня.

— Ха! — Я хлопнул его по плечу, и в руке болезненно отдались разряды магической энергии. — Ты вообще можешь представить худшую кандидатуру на место того, кто станет слушать ангела, а, Снорри?

Город Крат раскрыл объятия и пригласил нас к себе. Мы ехали вдоль берега реки, наслаждаясь теплой ночью. Повсюду вдоль пыльной дороги справа были огни постоялых дворов, слева — огни фонарей на пришвартованных баржах. Горожане пили за столами, у перевернутых бочек, стояли группами, лежали на голой земле и на палубах барж. Они пили из глиняных чашек, кружек, деревянных мисок, бутылок, кувшинов, бочонков, и способы поглощения были столь же многообразны, как и напитки, стекавшие в бесчисленные глотки.

— Веселый народец эти местные.

Я уже чувствовал себя как дома. Вся жажда странствий покинула меня, едва я унюхал дешевое вино и еще более дешевые духи.

Румяный крестьянин, пошатываясь, перешел нам дорогу, каким-то образом держа кружку так, что пиво не расплескивалось, хотя его шатало, как на море в шторм. Снорри глянул на меня и хмыкнул, мрачный настрой, нагнанный Аслауг, отпускал его.

Толпа мужиков с ближайшей баржи с пивом разразилась «Жалобой фермера», совершенно неприличной песней о радостях обладания домашним скотом. Я знал ее, хотя в Красной Марке пели не про горца, а про жителя Роны, что не знает покоя, покуда не сделает что-то такое.

— Должно быть, празднуют что-то. — Снорри шумно втянул воздух, наполненный ароматом жаркого. От такого запаха после долгого путешествия невольно урчит в желудке. Так вот у Снорри желудок практически взревел. — Не могут же они устраивать такое каждую ночь.

— Потерянный принц вернулся, разве не знаете? — Женщина с кружками прошла мимо и хватанула Снорри за бедро. — Все знают! — Она сменила направление и прошла мимо Слейпнир, не выпуская ноги Снорри. — Обалдеть можно, какое мясцо!

Муж или ухажер схватил тетку за руку и оттащил ее, грозно нахмурившись, но Снорри ему было не в чем обвинить. Ну, это и к лучшему, если поразмыслить. Я смотрел, как ее уводят. На свой лад она была аппетитна, как то жаркое, сытая (многие назвали бы ее толстой), но веселая, с горящим глазом. У нее даже зубы по большей части сохранились. Я вздохнул. Все же путь явно затянулся.

— Потерянный принц?