Александр Меньшов - Железом и кровью

Снова я продумывал все моменты будущего дела, и это уже начинало действовать на нервы. Никак не удавалось отогнать какую-то тревогу… или, может, некое непонятое до конца чувство, которое не удавалось описать, а тем более выразить словесно.

Проснулся Первосвет. Он чуть приоткрыл глаза и огляделся. Увидев, что я стою в стороне, парень поднялся и, сладко потянувшись, подошёл ко мне.

— Что-то случилось? — тихо спросил он.

Меня вдруг удивило его спокойствие. Либо он до концане понимал, что нас ждёт, либо у него крепкие яйца.

— Нет… Послушай, брат, всё хотел тебя как-то спросить: отчего ты со мной?

— А с кем мне быть? — не понял Первосвет.

— Я говорю в том ключе, мол, чего ты со мной ожидаешь достигнуть? Богатства? Его нет и не будет. Может, славы?.. В гильдии я не состою. Да и денег особо тебе не дам… Случись, что со мной…

— Ну, ты даёшь! Можно подумать, что я всего этого от тебя требую. Вот если ты мне поверишь, то скажу следующее: никто так не заботился обо мне как ты, не считая моих родителей. Я давно понял, ещё как попал на службу к Клементу, что особых высот мне не достичь… Это в детские годы можно мечтать о славных подвигах, а когда приходит прозрение, то выясняется, что ты совсем к ним не был готов. Что ты не такой, каким рисуют героические былины…

— Уж поверь мне, — усмехнулся я, — в тех былинах правды, что у кота слёз. И всё же: навряд ли чему доброму я тебя научу. Кончим это дело, и тебе стоит пойти на службу. Возле башни Айденуса есть Ратный двор. Там, говорят, готовят особых… воителей… ну или что-то вроде. Так вот, я поговорю с Жугой и порошу тебя туда определить. Парень ты неплохой…

— Какой с меня воитель? Спасибо, конечно, но мне бы лучше остаться с тобой в команде.

— Почему? Ты разве не видишь, что я… Ох! Вот глупец.

Меня даже разозлила такая преданность. Я вдруг вспомнил Уйку: он-то тоже, наверняка, в банду попал не от того, что был злобным от природы. Так связалась нить его судьбы. Да ещё прибавить к этому мягкость и слабохарактерность, присущую всем «прислужникам». Они по-другому тоже не умеют.

Вот и я, как тот Дедята создал «банду». Какое у неё будущее?

— Я - убийца! Понимаешь? Ничего другого не умею делать, — негромко сказал я.

— А воители те из Ратного двора тогда кто? Лекари?

— Солдат и наёмник — это абсолютно разные понятия. Одни служат делу, а другие — себе.

— Не понял.

— Я - наёмник на службе Лиги. И скажу тебе по большому секрету, что вполне вероятно и до этого был наёмником, но на какой-то иной стороне. Меня кончат — и памяти не будет. А ты только зря потратишь молодые годы рядом со мной.

Первосвет нахмурился. Он явно был недоволен разговором.

Мне стало жаль его. Его натура инстинктивно тянулась к сильной личности. Коей он считал меня. Выходило, что я для него был неким «учителем». Правда, вот, по моему мнению, учащему не совсем благим делам. Но разве зеленая молодость сейчас в состоянии отличить тень от света. Он словно рыхлая земля, на которую только что пролился дождь, впитывающая влагу с такой жадностью, будто человек, проведший три дня в пустыне без воды.

— Ладно, — махнул он. — Вот кончим дело, тогда и поговорим.

Тут проснулся Бернар. Он посмотрел на нас и присел.

— Пора? — сонно спросил он.

— Нет ещё. Подождём, чтоб чуть развиднелось, — ответил я.

— Тогда я ещё поваляюсь, — пробормотал эльф и снова укутался в плащ.

Я присел на маленькой полянке. Вытянув из кожаного мешочка наконечники, стал насаживать их на стрелы, готовясь к предстоящему бою.

Первосвет отсел в сторону и занялся топором.

За работой прошёл час. Туман чуть развеялся, и я стал будить Стояну и эльфа.

— Давайте готовиться. Через полчаса выступаем, — проговорил я им.

Наскоро перекусив, мы отправились в путь. Впереди по-прежнему шла Стояна. Лёгкость её походки делала её похожей на рысь. Мне даже казалось, что зверь просто её очеловеченный образ.

Два раза Стояна указывала нам на «волчьи» ямы, на дне которых виднелись острые колья. Ещё раз обезвредила самострел. Через час мы подошли к Белому Клыку — огромной светло-серой скале, торчащей верх подобно острому зубу хищника.

Вверх вела едва заметная крутая тропинка. Мы спрятались в кустах и стали дожидаться смены.

Не прошло и пары минут, как из-за высоких старых сосен вышли двое. Он вышли на открытую местность и свистнули. Сверху донёсся отзыв, и парочка быстро пошла по едва заметной тропинке.

Прошло полчаса, и сверху спустились трое. Они огляделись и скрылись в тех же сосновых зарослях, откуда появилась смена.

Застигнуть врасплох часовых наверху Белого Клыка было трудно. Они успели бы подать сигнал, который был предусмотрен для такого случая.

Я приказал всем оставаться на местах и змеёй прокрался восточнее. Вскоре удалось обнаружить такое место, откуда хорошо просматривалась площадка, где сидели бандиты. Они о чём-то переговаривались, оглядывая местность, разделявшую леса.

Я вытянул две стрелы и занял позицию. Крики до лагеря Дедяты наверняка не дошли бы. На случай нападения, я бы, к примеру, постарался дать сигнал черным дымом. Или бил в барабаны. Но на всё это надо какое-то время. И если я постараюсь и точно отправлю стрелы в цель, то никто подать сигнал не успеет.

Готовился долго: успокоил дыхание, зафиксировал левую руку, правой хватом взял стрелу и наложил сверху сжимающего лук кулака. Не смотря на то, что люди были относительно неподвижны, мне трудновато было поймать момент. Первым решил стрелять в заднего бандита. Он сидел у высокого круглого валуна и что-то жевал. Натяг, касание тетивой подбородка, секундная задержка с прикидкой траектории, выдох.

Бзынь! Стрела стремительно ушла вверх. Траекторию рассчитал превосходно: наконечник вошёл прямо в яремную вену. Я видел, как вверх рванулась темно-красная струя.

Несколько секунд ушло на подготовку к следующему выстрелу. Напарник услышал какой-то странный звук за спиной и неспешно обернулся. Сейчас он должен был бы впасть в ступор от увиденного: такое бывает даже с опытными бойцами. Растерявшись, он не сразу сможет сообразить, откуда стреляли, и что дальше делать.

Бзынь: вторая стрела не была столь удачной. Я не успел сделать поправку на ветер, и она вошла в правое плечо. Я выхватил третью и прицелился. Второй бандит свалился навзничь и сейчас инстинктивно должен был попытаться подняться.

Так и произошло. Я отпустил тетиву, и третья стрела попала чуть повыше грудной кости. Человек дёрнулся и медленно свалился на бок.

Я свистнул своим и бегом помчался наверх. Понадобилась минута, прежде чем я достиг вершины, но, к нашему счастью, никто из часовых не пытался подать сигнал: они оба были мертвы. Через минуту на площадку взобрались и остальные члены команды.