Александр Меньшов - Пряди о Боре Законнике

— Чему учил?

— Сверр был очень любопытным человеком. Его интересовало всё… А кто ты такой? — неожиданно спросил Павел.

— Сам кто таков? — я встал, кладя руку на гарду фальшиона.

— Долго же мне пришлось гнаться за тобой… аллод за аллодом… всё не успевал… А главное, не мог поверить! Думал, ты просто предатель… А вот нет!

Я облизал пересохшие губы. Мысли скакали в голове, как блохи: «Кто же он такой? Друг или враг? Чего пришёл? Что хочет?»

— Ты ведь не Бор, — проговорил Павел, как-то ехидно улыбаясь. — Похож на него. И голос, и внешность… Но ты не он!

Я кинул взгляд на Стояну. Она недоуменно смотрела то на меня, то на Голубя.

— Как же тяжело было к тебе подойти, — продолжил последний. — Вон каких «ищеек» завёл!

Павел кивнул на пояс, где висели клинки.

— Чего ты хочешь? — сухо спросил я.

— Чего? Ну… справедливости, — тут Павел нехорошо усмехнулся. — Я же тебе уже говорил, что за всё надо платить…

— За что это «за всё»?

— Да хотя бы… хотя бы за Северских. Помнишь таких? Велеса, Береста… их отца? Весь род под корень…

Тут Павел весьма красноречиво поглядел на Стояну. Я мигом ощутил, как на разум опускается пелена глухой ярости.

Если только эта гнида Голубь Стояну хоть пальцем тронет… я ему руку по локоть отрежу.

— Что тебе до этих бунтовщиков? — спросил у него сквозь стиснутые зубы.

— Ну… возьмём тот факт, что мы находились с ними в родственных связях. Да и, кроме того, разве тебя мало за что можно покарать?

— Тебе мошонка яйца, часом, не жмёт? — принаклонился я.

Конечно, более разумная моя частичка давила на то, что человек передо мной без оружия, и меж тем он очень спокоен в своих угрозах. Так не бывает. Либо у противника есть какое-то преимущество, пока ещё не обнаруженное мною, либо… Даже не знаю что ещё!

Павел медленно поднялся.

Тут за дверями послышались характерные шаги Хфитнира. Я с легкостью их узнал. Огневолк остановился и сердито зарычал. Он стал пошкрябывать лапой по дереву, словно испрашивая дозволения войти внутрь.

— Отложи оружие, и тогда, может, я не трону твою новую жену, — хмуро сказал Павел.

Меня смутило слово «новую». Кажется, Голубь на то и рассчитывал.

— Удивлён? — спросил он. — Помнишь ли Руту Снегову? Это было тебе за Велеса. А за его брата Береста…

— Что! Ах, ты ж с-с-сука!

Я вытянул фальшион и сделал выпад. Голубь взмахнул рукой… яркая вспышка… глаза мигом ослепли… какие-то сполохи… кажется, я споткнулся… упал и ударился… Последняя чёткая мысль, мелькнувшая в голове, была о Стояне. И ещё: предупреждение Чернавы.

— Хфитнир, ко мне! — кажется, до того, как провалиться в беспамятство, я успел выкрикнуть эту фразу.

Огневолк выбил дверь, а потом последовала новая вспышка и за ней тьма…

Клемент встал очень рано. Солнце только-только собиралось показаться над золотистыми облаками.

Осторожно сняв с шеи тонкие ручки Полетт, Великий Маг присел и посмотрел на мирно спящих сестриц. Дениз хоть и была красивее, да и имела обольстительные формы (особенно бёдра), но была не столь изобретательна в любовных утехах. Чего не скажешь про худенькую миниатюрную Полетт. Расплетшиеся волосы последней раскинулись на подушке, закрыв пол-лица, и лишь курносый носик с маленьким шрамиком мирно сопел из-под них.

Клемент легко встал и накинул атласную длиннополую рубашку, низ которой был раскрашен весёленькими цветочками. Привычным жестом эльф плеснул в прозрачный бокал прохладной воды и прополоскал ей рот.

В воздухе разливался сильный запах чего-то сладковатого, медовоцветочного. Клемент приблизился к окну и, прикрыв глаза, с наслаждением задышал этой смесью.

Трудно принять, что твой разум никогда не может по-настоящему отдохнуть. Будущее, прошлое… настоящее… бесконечные вычисления…И главное — нет возможности остановиться. А теперь и желания. Ни минуты расслабления. Стоит только открыть глаза, как мозг тут же начинает свою привычную работу.

За этой суетой начинаешь отходить от поистине важных вещей. Клемент вдруг понял это и закивал сам себе головой: «Слышишь? Важных вещей! А то куда-то бежишь, за чем-то гонишься».

Послышался звонкий голосок одинокого мелодичного колокола, призывающего к началу заутрени. И в первый раз за четыре года, Клементу вдруг остро захотелось отстоять службу в храме, почувствовать торжество, ощутить ту незримую мощь Света, суть веры в которую он начинал потихоньку утрачивать.

Сила Света… сила Тьмы… Я как легендарные джуны, не знающие чью сторону занять, — подумалось эльфу. Ему в последнее время казалось, что он стоит на пороге великого Откровения. Ещё шажок, ещё усилие и…

Клемент резко развернулся и стал живо одеваться, накинул на голову широкополую шляпу с пышным пером и решительно вышел вон из своей спальни в Голубом дворце. Полусонная стража снаружи тут же встала на караул.

До здания церкви было десяток минут ходу, если идти через парк. Клемент спустился по широкой лестнице, миновал восточный коридор и через минуту оказался у Луковичной арки, а ещё через некоторое время уже шествовал по узкой аллейке, тянувшейся вдоль Соколиного пруда до Медведь-камня. Стыдливые ивы нежно касались зеркальной поверхности воды, будто пряча от Клемента свои девичьи лица. Великий Маг в который раз сравнивал эти деревья со своей Полетт. С виду скромная, благовоспитанная, сдержанная, иногда даже пугливая, как дикая лань, а внутри — огонь, страсть… Не даром же говорят, что скромность — сестра неизвестности.

Клемент добрался до ворот, стража которых с удивлением посмотрела на Мага. Не часто он вставал в такую рань.

До храма оставалось ещё каких-то полсотни саженей вдоль Замковой улицы. Мимо шествовали прихожане, большей частью люди. Завидев Клемента ди Дазирэ, они спешили поклониться и поздороваться. Великий Маг отвечал каждому, это было в его привычке.

Светло-серое здание церкви с высокой колокольней, в нишах второго яруса которой виднелись фигуры Святых Мучеников, стояло прямо посередине прямоугольной площади. От главного фасада книзу спускались две полукруглые лестницы. Клемент поднялся по одной из них к широкой колоннаде и через минуту очутился внутри храма.

Шесть громадных пилонов поддерживали тяжёлый свод церкви. Стены здесь были разукрашены великолепной мозаикой, изображающей деяния Святого Тенсеса, а также какими-то поучительными сценами из Чистилища.

Великий Маг, не смотря на то, что ему уступали лучшее место, встал в сторонке в ожидании начала служения. Прихожане неспешно заполняли пространство вокруг, но при этом старались дистанцироваться от Клемента, словно опасаясь стоять рядом с ним. Но тот, казалось, этого не замечал.