Александр Меньшов - Пряди о Боре Законнике

В этот момент мы с Ормом решили выбираться прочь.

— Ну, как? Понравилось?

— Да… говорю честно, это было весьма увлекательно.

Крепыш заулыбался, обнажая свои маленькие белые зубки.

— Три года подряд победителем вышли Бородатые. Но в этот раз они не смогли приехать. Вот их бы вам услышать… Мастера ещё те!

Тут нас с Ормом развело в стороны: хлынувший откуда-то сзади поток танцующих подхватил всех, кто стоял, или шёл, и унёс к свободной от столов да скамей поляне.

Я закружился в общем хороводе, едва-едва найдя силы (да и такт), чтобы выкарабкаться из этого «моря» веселья.

Разговоры, разговоры, разговоры… Я поначалу даже не знал, куда себя приткнуть. Вроде и весело, вроде и посмотреть да послушать кое-что можно, а всё одно чувствую себя лишним.

А гибберлинги по-прежнему братались, знакомились, болтали о чём-то своём. Мне бы тоже хотелось примкнуть к какой-то компании, да что-то уж не очень получалось.

Стояна сдымила судя по всему с Вербовой. Они ещё теми стали подругами!

Я огляделся: куда же податься?

Вдалеке виднелся одинокий шатёр Старейшины. Удивительно дело, но среди всего этого веселья, ему одному не дозволялось ни пить, ни есть. Гибберлинги сказали, что он сейчас молится.

— Кому?

— Он просит Судьбу быть благосклонной. Благодарит за оказанные ею добродетели.

— Разве больше это делать некому?

— Он — Старейшина нашего народа. Такова его доля…

Я не стал больше ни о чём спрашивать, а просто решился пройтись, осмотреться. Чего действительно сиднем сидеть да брюхо напрасно набивать?

И вновь вокруг веселые разговоры, хороводы, удалое бахвальство отдельных гибберлингов, музыка, песни, танцы (или их подобие)… драки, но не по злобе… снова разговоры…

Были тут и люди. Не скажу, что они вели себя сдержанней, чем гибберлинги. Некоторые «клюнули» на дармовую выпивку и уже к обеду еле ворочали языками. Особо «старательных» тут же сносили и укладывали спать. Правда, смешно было видеть, как кучка малорослых гибберлингов пытается отволочь почти неподъёмную тушу какого-нибудь купчишки или матроса.

До моего уха донёсся довольно громкий гул.

— Кажется, начинается «рыбалка», — прояснили ситуацию кое-кто из гибберлингов.

Я присмотрелся: в стороне, где виднелась весьма солидная разноцветная толпа, именно оттуда и доносился нестройный гул голосов.

— Весьма занимательная забава, — продолжали рассказывать доброхот. — На прошлом праздновании победителями вышли Бусинки из клана Подземельных… Вы бы, господин Бор, сходили. Вам будет интересно!

Сказано это было с какой-то явной подоплёкой. Хотя, может, я просто надумываю?

Я смело развернулся и пошёл к толпе.

— На «рыбалку»! Скорее на «рыбалку»! — покрикивали подвыпившие гибберлинги, торопясь к своеобразному ристалищу.

Здесь собралась пару сотен «ростков». Но благо, что мой рост позволял более или менее сносно всё разглядеть. А тут ещё нашлась лазейка, и я пробрался к толстому столбу, врытому недалеко от ристалища.

Гибберлинги бились трое на трое, «росток» на «росток». В качестве оружия использовали палки и деревянные круглые щиты, наподобие тех, которые вешали в жилищах.

Гуп! Гуп! — гулко разносилось по округе.

Зрители периодически восклицали, когда тот или иной боец наносил удачный удар. Я не мог не заметить, что «рыбаки» дрались всерьёз, выдавая друг другу весьма ощутимые тычки.

Первый бой, который я наблюдал, закончился очень быстро. Побежденным помогли доковылять до границы площадки, где их подхватили расстроенные сородичи.

Судья ристалища объявил о победе и начал представлять следующую пару «ростков». Троицы вышли на свои места и приготовились.

— В чём суть? — спросил я у ближайшего ко мне гибберлинга.

— В середину кладут «рыбу». Вон тот мешок с песком… Потом бойцы начинают сражение за неё, пытаясь отобрать «добычу» у противника. Кому удаётся донести её до корзины, та сторона и победила.

Судья дал добро и гибберлинги сошлись.

Гуп! Бух! Гуп! Бух!.. Маты, вскрики, отрывистые команды… Я не заметил, как сам «вжился» в роль, представляя себя на месте этих бойцов.

А мешочек был тяжёлым. Это было видно невооружённым взглядом. Один из «ростков» живо заградил собой «рыбу». Ушлый гибберлинг бросил и щит, и палку, и подхватил мешок и айда к корзине. Братья как могли долго сдерживали натиск атакующих, но уже почти у самой корзины те одержали вверх. Последняя стычка вышла скоротечной, и мешок перекочевал к противникам. Два гибберлинга подхватили его и живо отволокли к себе.

— А-а-а-а!

Зрители от радости стали подпрыгивать. Те, кто импонировал проигравшей стороне, недовольно понурили головы.

Я с удовольствием просмотрел ещё несколько боёв, когда вдруг ко мне пробрались Смык и Ползуны.

— И ты здесь, — бросил я хранителю. — Портал бросил, как теперь им воспользоваться, коли кому надо улететь?

— Сразу видно, что вы, Бор, далёкий от всего этого человек! — улыбнулся хранитель. (Уже поддатый, — мелькнула у меня мысль.) — По-вашему, мне там безвылазно сидеть? А Страж на что?

— Страж? — я не совсем понял, но уточнять не стал. Просто не интересно. — Ну и ладно.

Я вообще о портале сказал просто так, вроде как для завязки разговора. Как он там работает — пусть разбираются те, кому хочется знать, что да как.

— А вы что ж одни? — спросил Смык.

— Да так…

Тут ко мне обратились Ползуны.

— Вы ведь ходили с Сутулыми в копальню? — поинтересовались они. — Говорят, что там нашли странные… рисунки.

— Да, было дело.

— И что там на них?

— А Сутулые не говорят?

Гибберлинги сердито буркнули про этих самых Сутулых и это «что-то» было весьма не лестным.

— Там была выбита в камне схватка между двумя… чудовищами.

— А поподробней… пожалуйста.

Я внимательно посмотрел на Ползунов, пытаясь понять, в чём их интерес. Простое любопытство? Если судить по блеску в глазах, то нет.

— Может, присядем где-нибудь? — предложили они.

Я вздохнул, но согласился. Мы отошли в сторону и расположились за одним из свободных столов.

Не прошло и минуты, как пред нами возникли солидные кружки до краёв наполненные элем. Я сделал большой глоток, промочил, так сказать, горло, и стал рассказывать. Всё это заняло несколько минут.

— А у вас есть какие-то предположения по этому поводу? — спросили гибберлинги.

Уж чего-чего, а размышлениями я не страдал. Ползуны несколько надменно (как мне показалось) хмыкнули.

— Кое-кто из ваших подумал, что там изображены друиды, — как бы невзначай заметил я.

— Друиды? — Ползуны задумчиво зачесали в макушке, переглядываясь друг с другом. — Почему друиды?

— Я почём знаю! — мне хотелось ответить резче, но всё же сдержался.