Анатоль Нат - Славный город Старый Ключ

Что можно отложить ненадолго, обычно откладывается навсегда.

Эту незамысловатую истину правящий Герцог небольшого поречного баронства Гарс, Генрих Первый фон Гарс, более известный в узких деловых кругах под своим настоящим именем как просто Генрих фон Гарс, знал очень хорошо. Поэтому, с его стороны были предприняты воистину титанические усилия к тому, чтоб под любым благовидным предлогом отложить хоть ненадолго день проведения свадебного обряда, и попытаться хоть как-то повлиять на саму возможность его проведения.

Получалось плохо. Точнее — не получилось. Вся родня словно с ума посходила, спеша устроить желанную свадьбу, и словно ночные мотыльки, торопящиеся к огню, с железным постоянством рубила на корню все попытки Герцога воспрепятствовать свадьбе. Никто не видел и не слышал ничего, что хоть как-то могло помешать долгожданному союзу или шло бы в разрез с их чаяниями. Никто ничего не учитывал. Все слова Генриха, призывавшие родню одуматься и остановиться, и ещё раз, снова подумать над самой возможностью объединения с Подгорным княжеством, падали в пустоту, словно вода в сухой песок.

Маячивший впереди венец Императора Срединной Империи и сама возможность стать членами семьи Императора, застилала этим дуракам глаза. Словно тетерева на току они не желали видеть ничего вокруг. И что, по крайней мере, есть ещё одна заинтересованная сторона в этом союзе, уже со своими интересами, отличными от других будущих родственников, не интересовало похоже никого, что в полной мере отражало истинное отношение большинства родственников к одному из главных действующих лиц данного торжества. В глазах родни он был полное ничтожество, неспособное даже на то чтоб самостоятельно поучаствовать в свадьбе, даже в качестве одного из главных действующих лиц. Полное ничтожество, одним словом. С мнением, которого не стоило и считаться.

Ничто никого не интересовало, кроме одного: «Свадьба! Скоро будет свадьба».

Единственной поблажки, которой смог добиться от родни Генрих, это немного сдвинуть срок проведение заключительного обряда венчания в столичной церкви Подгорного княжества, на самый проклятый день года, на первое мая — сатанинский день.

Хоть как-то отомстить ненавистной невесте.

Но что удивительно, что невеста, что родня встретили подобный сдвиг сроков с удивившим Генриха восторгом, ввергнув на короткий срок фон Гарса в настоящую депрессию.

Что больше всего насторожило фон Гарса — лёгкость, с которой другая заинтересованная в торжестве сторона, князья Подгорные, решительно пошла на столь серьёзный сдвиг сроков. Перенести торжество со дня весеннего равноденствия на первый день мая? Для такого в семье князей Подгорных должно было что-то серьёзно сдвинуться.

И это настораживало.

Впрочем, гадать можно было долго, да так и не получить никакого ответа. Не хватало данных для анализа и получения правильных выводов.

Если только самому не проявить инициативу и не выйти на человека, не раз уже сыгравшего серьёзную роль в судьбе герцога.

Мысли герцога последнее время всё чаще и чаще возвращались к мысли о необходимости нанести визит или ещё, каким-либо образом организовать встречу со столь нужным ему человеком.

— Хабибуллин!

Повернув голову в сторону входной двери, правящий Герцог баронства Гарс терпеливо ждал, когда из-за плотно прикрытых дверных створок отзовётся так хорошо знакомый ему голос.

Вместо ответа, дождавшись когда в комнату неслышно просочилась чья-то невзрачная сутулая тень, едва слышным голосом, звук которого терялся уже в паре шагов от себя, прошептал:

— Ринат Маркович, а не напомните ли вы мне о вашем дальнем родственничке. Некоем Ярославе Сатине, сам себя называющим Верховным Ханом Поречной орды. Помнится, вы намедни упоминали, что он ваш какой-то дальний родственник?

— И что? — прошелестело едва слышно из дальнего тёмного угла. — Да, есть такой самозванец. Сам себя назначил Верховным Ханом Поречной Орды и думает, что и все остальные так будут считать.

Он ошибается.

В тихом шелестящем голосе своего тайного советника герцог с удивлением обнаружил едва слышимые нотки скрытой издёвки, которые его советник и не думал скрывать. Но, это было неважно. Сейчас важней было другое.

— Мне не важно, ошибается он или нет, — едва слышно отозвался герцог. — Помнится, вы говорили, что этот ваш родственник на какое-то время переселился на границу с ящерами в связи с какими-то действиями лесовиков возле его наследного имения. Вот меня и заинтересовал один вопрос.

Не будет ли ваш родственник столь любезен, что организует нам встречу с одним человеком из того города, где он на время…, — ехидно подчеркнул герцог, — обосновался?

— Если вы имеете в виду…

— Без имён, — жёстко оборвал его герцог. — Не забывайте где мы и кто мы. И в каком качестве здесь находимся. Кругом враждебное окружение. И дружественным нам оно не будет никогда.

И как бы вы ни выискивали малейшие щели по углам комнаты, в то, что здесь нет тайных слуховых отверстий и скрытых полостей в стенах, я не поверю никогда.

— И правильно сделаете, — прошелестело едва слышно в ответ. — Тогда, может, прогуляемся в парк? Ночь. При свете луны на светлом фоне недавно выпавшего снега любой бугорок издалека заметен. Чужой не подберётся.

Помолчав, герцог долго молча смотрел в сторону тёмного окна, выводящего как раз на упомянутую южную парковую сторону княжеского дворца, фрамуги которого тускло освещала недавно взошедшая луна.

— А что, это мысль, — негромко вдруг рассмеялся он. — Ну что ж, господин Тайный Советник, пожалуй, пройдёмся, — резко поднялся он из удобного, проваленного посередине кресла, в котором последнее время полюбил сидеть.

Думаю, ночная прогулка по зимнему парку всяко приятнее долгих сидений у зева камина на сквозняке.

Тем более, когда через широкое зево трубы так хорошо слышно, о чём мы тут с вами толкуем, — с мрачной, иронической усмешкой уточнил он.

У-гу-у, — на манер филина негромко гугукнул он в широкое зево камина.

Прислушавшись к вою зимнего ветра в вышине, задумчиво покачал головой.

— Ну, вот. Поди, определи, есть там кто, или это лишь ветер свистит. Так что, друг мой, пойдём, прогуляемся в сад. В такую чудную ночь так и тянет пройтись на свежем воздухе.

Подхватив с кресла, стоящего у двери небрежно брошенный на спинку тёплый, подбитый мехом чернобурки герцогский плащ, фон Гарс в сопровождении своего Советника покинул гостевые комнаты. В тишине оставленной комнаты слышен был лишь звук стреляющий искрами дубовых поленьев, сидеть и смотреть на сгорание которых герцог так любил.

Не прошло и пяти минут, как герцог покинул комнату, как из-за плотно прилегающей к стене центральной декоративной панели резного морёного дуба, с изображением сцен графской охоты, тихо выскользнула невысокая щуплая фигура.