Анатоль Нат - Бабье царство. Возвращение…

— Что? — растерялся профессор.

— Мы его продадим, — холодно проговорила Белла. — Потому что нам он не нужен. Мы не в силах содержать большой военный корабль, в котором только экипаж, занятый непосредственно обслуживанием корабля и не занятый производительным трудом, составляет двадцать человек. Причём двадцать — не считая обслуги, групп охраны и обеспечения, которые тоже ничего не производят, а лишь потребляют. Для нас подобная роскошь — слишком накладно. А вот для клана Куницы будет в самый раз.

Вот пусть он его у нас и купит. Сначала проверит в деле, а потом купит. А мы ему будем исправно поставлять спирт по его заказам и снаряды к его пушкам. И соляру к его двигателям. Пусть этот монитор его торговые караваны и охраняет. В низовья — спирт, вверх по реке — золото, или товары.

— Боюсь, такой подход к безопасности нашего клана многим не понравится, — похолодевшим сразу голосом проговорил профессор. — И в первую очередь твоему мужу, Сидору. Про Димона, я вообще помолчу. Он своих пушек не пожалел на это, как ты его называешь, корыто, а ты так легко собираешься расстаться с общим достоянием.

— А мы себе построим лучше, — вдруг хитро улыбнулась Белла. — Используем полученный опыт и наработки, мастеров Куницы и построим вдвое мощней и втрое лучше. А это корыто… Ведь на самом деле это действительно корыто, с какой стороны ни посмотри, пусть забирает себе. У нас должно быть самое лучшее, самое передовое, самое красивое. А по этим показателям монитор не дотягивает даже до среднего уровня.

Он был плох ещё на стадии проектирования, и с того момента ничуть не улучшился. Плавает — как корыто, — брезгливо поморщилась она. — Да и… какой-то он… некрасивый, — совершенно вдруг смутившись, едва слышно проговорила Белла.

— Главный критерий, — неопределённо как-то вздохнул профессор. — По крайней мере, для женщины. Можно сказать — убийственный.

— Пусть он стремится первым наложить свою лапу на нашу редкость, — Белла, бросив короткий взгляд на профессора, вдруг как-то неприятно улыбнулась. — И на монитор, и на его орудия. На те самые установленные на мониторе два сто миллиметровых пневматических орудия, испытания которых якобы закончились «провалом». Провалом, в который, похоже никто ни на йоту не поверил. По крайней мере, Куница — точно не поверил.

Пусть Куница, не вкладывая в дело ни монетки, превращается в крупнейшего в регионе поставщика на Запад зернового спирта. Пусть у него расчёт на чужой строящийся монитор, что тот своими дальнобойными пушками будет держать в страхе ящеров на равнине и амазонок на реке. А он спокойно отсеется, соберёт и переработает свой новый урожай, а потом всё продаст и будет с кучей золота. Да ещё и главой большого города. Пусть у него расчёт на наши пушки. Пусть.

О господи, — внезапно схватилась Белла за голову. — Ещё ничего нет, всё только в стадии разработки, а местная Старшина уже планируют использование в своих целях наши изобретений и нас самих впридачу, на закуску.

Но, какой тонкий политик. И какое разительное отличие от прежнего. Не надо ничего отбирать, как это раньше делал глюпий Голова со товарищи. Надо просто заставить работать на себя, как на свой личный интерес. И всё.

И у него почти получилось.

Почти, — зловеще добавила Белла, зло прищурив холодные, полыхнувшие ненавистью глаза.

Не учёл он одного. Мы станем монополистами по производству стеклянных бутылок и не далее чем через месяц разорим всех стеклодувов в Ключёвском крае. Одна наша бутыль будет обходиться нам в сущую мелочь, в две, три медяшки. И ни один местный ремесленник не выдержит такой с нами конкуренции.

Мы их всех потом соберём у Марка на заводе и заставим работать на себя.

И за это благодарить они должны будут Куницу.

На его деньги, с его помощью мы станем монополистами во всём Крае и будем диктовать всем СВОИ цены. С лихвой вернув все вложенные в этот проект деньги.

Вот что МЫ получим от этого договора. Что получит он — надо посмотреть. Но что бронебойного стекла ему не видать как своих ушей — факт. Композитная бутыль при расплаве если что и даст переработчикам, так обычное стекло, выделить из которого бронебойную фракцию или какие-то особые добавки, невозможно.

Таким образом, думая что вовлекает нас в свою сферу влияния, фактически Куница своим зерном и миллионами безмерно усилит нас. Этого он пока не понимает, а когда поймёт, поздно будет. У нас будет свой спирт и свой действующий завод по производству дешёвых стеклянных бутылок. И у нас будет масса гарантированных покупателей на свою продукцию. Никак не связанных с Куницей. Так что МЫ ничем не будем от Куницы зависеть.

Нас опять старательно пытаются впихнуть в чью-либо сферу влияния. Раньше нас курировал Голова, теперь — на освободившееся место стремится пристроить своё седалище Куница.

— А Ведун так с неё и не слезал, — лениво зевнул профессор. — Клещ, тот ещё.

— Была бы шея, хомут найдётся, — обречённо проговорила Белла. Весь её энтузиазм на какой-то момент потух. — Да-а-а, — грустно заметила она, — в главном ничего не меняется. Нас обяжут петь под чужую дуду. Не так, так эдак. И в этом главная интрига всех этих договоров. Привязать нас к новому центру власти.

Новый Глава города — Куница. Он нас вовлёк в свою орбиту и заставил работать на себя. Ему главный ценный приз.

Мы, прям, как переходящий кубок. Кто в городе Голова — тому и приз. А чтоб не рыпались на сторону, в какой-нибудь очередной Каменск-Польский, кинули сахарную косточку, крупный заказ. Умно, ничего не скажешь.

Договором на год подвяжут нас к нему по работам. А потом снова и снова это будет повторяться. Тем или иным способом.

А потом можно отобрать и сам завод… Если забудем, с чьих рук кормимся.

— Ну, это — вряд ли, — снова лениво вступил в разговор профессор. — Кунице этого не надо. Да и не понимает он в том процессе ничего. А вот то, что он ничего не понимает — это-то как раз он понимает прекрасно. Лаской и таской получить можно больше, чем одной таской.

— Однако есть и приятные соображения на сей счёт, — лукаво глянула на него Белла. — Думается мне, сам Куница ещё не понимает, что фактически именно он, не мы, а он, именно он будет крутиться на НАШЕЙ орбите.

Мы раскрутимся на его золото. Новый стекольный завод и бутылки по 2 медяшки за штуку. Да, это ничто, мизер! Смехотворная цена для ценнейшего по своим качествам продукта. И тут мы в лидерах. За его счёт!

Надо только выбить из него обещанное золото и можно приступать к массовому производству.

— А зачем? — скептически глянул на неё профессор. — Кому нужны наши бутылки, кроме всё того же Куницы с его спиртом? Переиграет завтра Куница. Не нужен ему окажется спирт в бутылях. И что? Что дальше?