Василий Сахаров - Ходок

На этом все. Вроде бы информации немного, но нам этого хватило, и мы решили его брать. Как раз суббота, клиент должен подъехать, и нас пятеро: я, Николаев, Костерин и росаны. Костерин на въезде в город, ждал клиента, и вот он замечен…

Прерывая мои размышления, по улице проехал X5, а следом «нива» Костерина. Время вечернее. Я за рулем отремонтированного «вольво», стоял на обочине и внимания на меня никто не обращал.

Арнольд Самуилович, если судить по фотографии из его личного дела, темноволосый спортивный мужчина, подкатил к воротам своего особняка. Автоматические ворота открылись, и он въехал во двор. Теперь оставалось дождаться, пока уедут охранники. Почему Бахтеев их отпускал, неизвестно. Соседи считали, что ему некого бояться, хороший человек, доктор, людям помогает, и охрана ему нужна исключительно для присмотра за жильем во время отсутствия. Но мне казалось, что причина иная. Бахтеев приезжал домой не просто так, по привычке, а потому что здесь у него, словно у зверя, логово. Ведь недаром он не приглашал гостей. Неспроста это. И никто не знает, что под домом. Вдруг там пыточные подвалы? Вряд ли, конечно, и это всего лишь мои домыслы. А вдруг я прав? Может такое быть? Вполне. Так что возможны сюрпризы.

— Это второй, — рация заговорила голосом Николаева, который вместе с росанами находился на холме за особняком и видел весь двор. — Объект входит в дом. Охранники выезжают.

— Первый принял. Ждите команду.

— Есть.

Снова ворота открылись, и машина чоповцев направилась на свою базу. Теперь охранники вернутся только в понедельник рано утром. А до того момента Бахтеев может обойтись тревожной кнопкой и телефоном. По тревоге охрана появится через четыре с половиной минуты, максимум, пять. И наша основная задача вырубить подонка быстрее, чем он нажмет на спасительную кнопку.

Прошло двадцать минут. Окончательно стемнело, и поступил новый доклад от Николаева:

— Второй первому. Бахтеев вытащил из машины длинный продолговатый сверток. Тяжелый. Заносит его в помещение на плече.

— Что это?

— Не могу разглядеть. Похоже на ковер.

— Принял. Выходите на точку.

— Выдвигаемся.

Снайпер по имени Родогор остался на холме, а Верен, второй росан, и Николаев, покинув наблюдательный пост, подошли к забору особняка. Вчера они уже перелазили через него, причем при охране, и все получилось. Тихо пришли, а потом тихо ушли. Сейчас тоже должно получиться. Из оружия у нас два ПСС и мой «стечкин», а так же два «макарова» росанов и СВД. Автоматы и гранаты брать не стали, ни к чему. И если что‑то пойдет не так, в начале улицы остается Костерин. В самом крайнем случае он устроит ДТП, перекроет дорогу и не даст охранникам или полицейским быстро добраться до Бахтеева. А потом подключится снайпер, и он точно снимет любые проблемы.

— Третий, что у тебя? — я вызвал Костерина.

— Все в порядке, первый.

— Мы начинаем работу.

— Понял.

Покинув «вольво», я перебежал дорогу, натянул на голову черную балаклаву и нырнул в кусты. Вдоль дороги зелени много и в кустарнике тропинки, которые сделаны непоседливыми мальчишками. Днем они здесь часто в войну играют, а ночами никого. Правда, можно налететь на веселую компашку, но сегодня суббота и народ развлекается поближе к центру или загородом.

— Чи–чи! — я услышал голос Верена, сделал пару шагов вдоль забора и присоединился к своим товарищам.

— Ты первый пойдешь? — Николаев посмотрел на меня и вопросительно кивнул.

— Да.

Верен подставил сомкнутые ладони, и я на них наступил. Рывок наверх. Я зацепился за забор и перебрался во двор. Приземлился тихо и осмотрелся, а затем скользнул к дому. Зря Бахтеев собак не держит. Хотя у него же аллергия на животных. А видеокамер почему нет? Только стекла и двери бронированные, не из всякого оружия пробьешь. Странно. Может быть, он не хочет компромат на себя оставить?

«Собрался, — подстегнул я себя. — Не время думать о пустяках. Возьмем доктора, и он сам все расскажет. Только его нужно хорошо спрашивать. Очень хорошо».

Рядом остановились Николаев и Верен. Входим через боковое окно, как намечали, и я взмахнул рукой. Пошли!

Обогнули дом и снова остановка. Окно закрыто, стекло очень крепкое. Но это нормально, так и должно быть. К окну подскочил росан и завозился с ломиком. Стекло высокопрочное, а вот рама простая, из обычного пластика. Обычное головотяпство, внешне все красиво и с гарантией, что никто посторонний в дом не проникнет, а на деле халтура.

Тихое звяканье. Потом скрежет и рама треснула. Еще пара нажимов и окно выставлено. Есть доступ в нежилую угловую комнату, которая захламлена и является большой кладовкой.

Отлично. На мой взгляд, это было самое слабое место в нашем плане, однако все получилось. Входим.

Один за другим мы проникли в дом. Двигались крайне осторожно и не торопились. Прикрывая друг друга, обошли первый этаж: столовую и кухню, гостиную и две спальни, кинозал и библиотеку, бильярдную и туалет. Никого. Где объект? Выбор не велик. Либо на втором этаже, либо в подвале, куда вела широкая лестница.

— Коля, остаешься здесь, — прошептал я Николаеву. — Прикрываешь.

Он кивнул и с пистолетом в руке присел в темный угол, разместился в удобном кресле и притих, а мы с Вереном двинулись вниз. Я не чувствовал Бахтеева, но посчитал, что он в подвале и не ошибся.

Мы уперлись в железную дверь, и я осторожно потянул ее на себя. Дерг–дерг! Дверь приоткрылась бесшумно, петли смазаны.

Входим и оказываемся в самом обычном подвале. Вдоль стен полки с банками: соленья, консервы и тушенка. Но это не все. Напротив еще одна дверь, она открыта, и мы двинулись дальше.

Какая‑то возня, шорканье и скрип. Я заглянул в следующее помещение и обнаружил хозяина.

Представьте себе картину. Комната пыток, словно в кино. Крючья, пилы, наручники, кандалы, столы с ножами, шприцами, жгутами и различными хирургическими инструментами. Возле правой стены кушетка, а рядом кран и шланг. Пол бетонный, под легким наклоном, и вдоль левой стены сливная решетка.

Можно подумать, что кто‑то пересмотрел американских ужастиков и сделал музей. Вот только комната пыток функционировала. Посреди помещения, спиной к нам, стоял голый мужчина со скальпелем в правой руке. Из одежды на нем только кожаный фартук, а на ногах резиновые сапоги. И, конечно же, это был Бахтеев, «добрый доктор» и «целитель человеческих душ». А напротив него, лицом к выходу, прикованный к стене, на полу сидел голый ребенок, мальчик не старше семи–восьми лет. Взгляд у него блуждающий, а по подбородку текла слюна. Судя по всему, он идиот или чем‑то обколот. А в метре от мальчишки уже знакомая мне черная пирамидка из обсидиана.

Что происходит объяснять не надо. Сектант заряжал очередную батарейку для демона, и я угадал, когда подумал, что в подвале у него камера пыток. Он привез ребенка, который не в себе, и готов к работе. Тварь! Ублюдок, недостойный жить. Однако сразу его убивать нельзя.