Джек Вэнс - Лайонесс: Сад Сулдрун

Четверо проехали мимо Кол-Боках и без происшествий приехали в Лайонесс. В Нолсби-Севан они повернули на восток и поехали по Старой Улице; через четыре дня трудного пути они оказались в городе Оделарт.

Здесь Гарстанг попрощался с товарищами.

— Тванбоу-Холл только в двадцати милях на юг. Я буду дома к ужину, и мои приключения поразят всех. — Он обнял товарищей. — Нечего и говорить, что вы всегда будете желанными гостями в Тванбоу! Мы вместе прошли долгий путь; вместе перенесли все испытания. Я никогда не забуду этого!

— И я.

— И я.

— И я.

Аилл, Каргус и Яне смотрели, как Гарстанг скачет на юг, пока он не исчез из виду. Аилл тяжело вздохнул.

— Нас осталось трое.

— Друзья уходят, один за другим, — сказал Каргус.

— Поехали, — сказал Яне. — Мне не хватает терпения на сантименты.

Трое уехали из Оделарта по Старой Улице и спустя три дня приехали в Татвиллоу, где Старая Улица пересекает Ихнилдский Путь.

Безошибочный указывал на север, в направлении Авалона: хороший знак, во всяком случае так казалось, потому что это направление позволяло избежать леса.

Они поехали по Ихнилдскому Пути в сторону Авалона.

ГЛИНЕТ И ДРУН присоединились к доктору Фиделиусу в Орешнике, на Ярмарке Стеклодувов. Первые несколько дней их они вели себя настороженно и неуверенно, как если бы шли по яйцам, одновременно искоса поглядывая на доктора Фиделиуса, ожидая от него любой неожиданности или внезапной вспышки гнева. Но доктор Фиделиус, уютно устроив их, относился к ним настолько ровно и бесстрастно-вежливо, что Глинет начала беспокоиться уже о том, что доктор Фиделиус не любит их.

Замаскированный Шимрод, исподтишка наблюдавший за ними с тем же интересом, с каким они смотрели на него, был поражен их самообладанием и очарован желанием понравиться ему. Они были, думал он, совершенно необычной парой: чистой, изящной, умной и любящей. Глинет, от природы веселая и жизнерадостная, время от времени взрывалась вспышками чувств, которые она подавляла, чтобы не раздражать доктора Фиделиуса. Друн, склонный к долгим периодам молчания, часто тихо сидел, безучастно глядя на свет солнца, и думал о своем.

Оставив позади Ярмарку Стеклодувов, Шимрод повернул свой фургон на север, к рыночному городу Порройф и его ежегодной Ярмарке Торговцев Овцами.

Во второй половине дня Шимрод съехал с дороги и остановился в маленькой долине рядом с ручьем. Глинет собрала сухие ветки и разожгла костер. Шимрод установил треножник, подвесил котелок и приготовил цыпленка, стушив его вместе с луком, турнепсом, луговыми травами и петрушкой; на приправу пошли чеснок и гарчица. Глинет набрала кресс-салат и еще нашла сморчки, которые Шимрод добавил к цыпленку. Все это время Друн молча сидел, слушая ветер, шумевший в деревьях и треск костра.

Все трое сытно пообедали, и уселись на траву, наслаждаясь наступившими сумерками. Шимрод переводил взгляд с одного на другого.

— Я должен вам признаться. Я много раз ездил в Даут, путешествуя от одной ярмарки до другой, но только в последние несколько дней, которые вы провели со мной, понял, насколько я был одинок. И говорите со мной на «ты».

Гвинет с облегчением вздохнула.

— Добрые новости для нас, потому что нам нравится путешествовать с тобой. Я не осмеливаюсь сказать, что мы счастливы; иначе сработает проклятие.

— Расскажите мне об этом проклятии.

Друн и Гвинет по очереди рассказали свои отдельные истории, а потом, уже вместе, о событиях, которые они пережили вдвоем.

— Вот почему мы хотим найти Родиона, короля всех фейри: быть может он сможет снять проклятие и вернуть Друну глаза.

— Он никогда пройдет мимо звуков свирели фейри, — сказал Шимрод. — Раньше или позже, он остановится послушать, и, будьте уверены, я тоже буду настороже.

— Ты когда-нибудь видел его? — с легкой завистью спросил Друн.

— Откровенно говоря, я высматриваю кое-кого другого.

— Я знаю кого, — сказала Гвинет. — Человека с больными коленями, которые трескают и скрипят, когда он идет.

— Как ты догадалась?

— Потому что ты часто объявляешь, что лечишь колени. И когда кто-нибудь выходит вперед, ты смотришь на его лицо, а не на ноги, и всегда остаешься разочарованным. Ты даешь ему горшочек мази и посылаешь хромать дальше.

Шимрод криво улыбнулся костру.

— Неужели меня видно насквозь?

— На самом деле нет, — скромно сказала Глинет. — Наоборот, я думаю, что ты — таинственная личность.

Шимрод громко рассмеялся.

— И почему?

— Ну, например, как ты научился делать так много лекарств?

— Никакой тайны. Есть несколько основных лекарств, все знают, как их делать. А все остальное — растертые в пыль кости, смешанные с салом или костным маслом, к которым я добавляю разные ароматы. Они никогда не вредят и иногда лечат. Но намного больше, чем продать лекарства, я хочу найти человека с больными коленями. Как и Родион, он бывает на ярмарках, и, рано или поздно, я найду его.

— И что произойдет тогда? — спросил Друн.

— Тогда он расскажет мне, как найти кое-кого другого.

С юга на север через всю страну прокатился фургон доктора Фиделиуса и его двух юных коллег, останавливаясь на ярмарках и фестивалях: от Дафнеса на реке Лалл до Даблбатца, стоявшего под каменными пустошами Годелии. Долгие дни путешествия по тенистым заброшенным проселкам, вверх на горы и вниз в долины, через черные перелески и старые деревни.

Некоторые ночи они проводили при свете костра, пока полная луна скакала через облака; другие — под небом, полным звезд. Однажды в полдень, когда он и пересекали безлюдную пустошь, Глинет услышала жалобные звуки из придорожной канавы. Спрыгнув с фургона и раздвинув чертополох, она обнаружила пару пятнистых котят, оставленных на произвол судьбы. Глинет позвала их, и котята с опаской подбежали к ней. Она, обливаясь слезами, взяла их в фургон. Когда Шимрод разрешил ей оставить их, она обняла его за шею и горячо поцеловала, и Шимрод понял, что теперь он ее раб навеки, даже если раньше это было не так.

Глинет назвала котят Смирриш и Снизер, и начала обучать их разным трюкам.

С севера они отправились запад, через Аммарсдейл и Скархед, к городу Тинс на границе с Ульфландом, находившемуся в тридцати милях севернее устрашающей крепости ска, Поелитец. Мрачное место, и они были счастливы повернуть еще больше на восток и поехать вдоль реки Мюрмейл.

Лето в этом году выдалось долгим; для каждого из них дни были горьковато-сладкими. С Друном постоянно случались странные мелкие неприятности: горячая вода ошпарила ему руку; дождь промочил кровать; пойдя облегчиться за живой изгородью, он упал в крапиву. Однако он никогда не жаловался, и заслужил уважение Шимрода, который, несмотря на первоначальный скепсис, был вынужден принять реальность проклятия.