Андрэ Нортон - Победа на Янусе

Плывущий предмет оказался овальным, возможно футов шести в длину и трех — в ширину; когда он свернул от края воды, его средняя часть приподнялась над водой. Пока Шенну удавалось разглядеть, что предмет красно-коричневого цвета и с довольно шершавой поверхностью. И тут он решил, что предмет вполне может оказаться упавшим во время шторма грузом, способным держаться на воде, как поплавок, а двигается он благодаря своей эластичности и упругости. К явному смятению Шенна, его компаньон начал раздеваться.

— Что вы собираетесь делать? — изумился Шенн.

— Плыть к нему.

Шенн внимательно оглядел воду возле скалы. Чудовище с раздвоенным хвостом утонуло именно в этом месте. Неужели Торвальд окончательно спятил, чтобы поплыть без всякой страховки по морю, где водятся такие жуткие существа? Казалось, что да, ибо Торвальд, описав красивую дугу, нырнул в воду. Шенн ожидал на берегу. Он сидел, согнувшись в напряжение, словно готовый атаковать любое существо, которое посмеет напасть на его компаньона.

Наконец загорелая рука офицера показалась на поверхности. Торвальд уверенно плыл в направлении двигающегося по морю предмета. Когда он достиг его, то провел вытянутой рукой по его поверхности. И как только он коснулся его, тот сразу же изменил движение, потому Шенн предположил, что управлять неведомым предметом намного легче и проще, чем это казалось с первого взгляда.

Торвальд плыл назад, толкая объект перед собой. Когда он выбрался на берег и влез на камень, Шенн подтянул поближе его трофей. Они гладили его, постукивали по корпусу, выискивая люк или, на худой конец, какое-нибудь отверстие. В сущности, перед ними находилось готовое изделие, чем-то похожее на каноэ с тупой носовой частью. Но органического происхождения. В этом они не сомневались. Раковина? Шенн задумался, кончиком пальца ощупывая неровную поверхность.

Торвальд оделся.

— Теперь у нас есть лодка, — сказал он. — Теперь до Утгарда…

Использовать такую хрупкую вещь, чтобы рискнуть отправиться в путешествие к островам? Но Шенн снова не протестовал. Если офицер принял решение пуститься в такое плавание, то он пойдет вместе с ним. И еще, молодой человек не сомневался, что он должен сопровождать Торвальда.

Высохнув под лучами горячего солнца, берег снова превратился в широкое пространство из песка, валуна и гальки. Солнце жарило нещадно, и Шенн не смог вспомнить ни одного дня на Колдуне, когда бы стояло такое пекло. Лето явно опередило свой срок. Терранцы работали в сравнительно сносной тени, отбрасываемой нависшей над морем скалой, не только чтобы защититься от палящих лучей, но также чтобы их не увидел воздушный патруль трогов.

Под руководством Торвальда своеобразная раковина была вытащена из воды. Если их плавучее средство было раковиной, поскольку ее структура, как и основная форма очень напоминали раковину. Она была оборудована каркасом, таким, как у шлюпки с выносными уключинами. Поэтому эта штука выглядела очень необычно, однако она послушно и легко неслась по волнам.

Когда солнце встало в зените, то они отчетливо увидели очертания островов: красно-серых скал, возвышающихся над аквамариновым морем. Им больше не попадались морские чудовища, и главным доказательством местной жизни на берегу были еще не виданные им клацающие существа, гнездящиеся в скальных пещерах и питающиеся отбросами, которые они выискивали в песках, а также множество удивительных рыб и небольших созданий, обитающих в ракушках, выброшенных приливом в небольшие озерца. Вся эта живность доставляла огромную радость росомахам, которые до отвала наелись рыбой на берегу, но все равно были готовые исследовать все, что выбросило на сушу яростным штормом.

— Отличная посудина, — заметил Торвальд, делая последнее усилие и заканчивая работу. Затем он выпрямился, прижал кулаки к бедрам и осмотрел их плавучее средство с чувством некоторой гордости.

Шенн не был так доволен, как офицер. Он действовал под стать Торвальду, но старался избегать опрометчивой спешки. Да, судно, если это было судном, готово к плаванию. Теперь они смогут исследовать Утгард, о котором столько говорил Торвальд. Но все равно червь сомнения глодал Шенна, сдерживая его энтузиазм к путешествию. Ему вполне достаточно было увидеть чудовище с раздвоенным хвостом, вылезшее из океана, и Шенну совсем не хотелось встретиться точно с таким же монстром, только на этот раз пребывающим в полном здравии. Если потревожить такого гиганта на его территории…

— К какому острову мы идем? — бодро спросил Шенн, стараясь скрыть свои личные сомнения насчет успеха их предприятия. Наиболее удаленная земля из цепи островов казалась ему еле заметным расплывчатым пятнышком.

— К самому большому… тому, на котором деревья.

Шенн свистнул. С ночи шторма росомахи снова вели себя послушно, и он старался, чтобы они и впредь также легко соблюдали дисциплину. Вероятно, ярость, проявленная стихией, натянула невидимую нить между животными и людьми и сблизила их, ибо и те и другие понимали, что они чужаки в этом загадочном, неизведанном мире. Теперь Тагги с подругой часто терлись о бока людей и вопрошающе смотрели на них. Но смогут ли росомахи довериться их суденышку? Шенн не рискнул отправить их к острову вплавь и ни за что не согласился бы оставить на берегу.

Торвальд уже сложил их скудный провиант на борт суденышка. А теперь Шенн удерживал судно у скалы, служащей им своего рода гаванью. Он поманил к себе Тагги. Хотя Тагги тихо запротестовал, в конце концов он взобрался на борт, затем свернулся на днище раковины, этакое воплощение понимания. Тоги понадобилось больше времени на принятие решения. Тогда Шенн сам, сперва погладив ее и сказав ласковые слова, взял Тоги на руки и отнес к ее товарищу.

Раковина немного осела под их весом, но Торвальд предусмотрительно повернул уключину вправо, чтобы судно стало пригодным к плаванью. Весла погрузились в воду, и они сделали довольно крутой поворот, поначалу держа курс на группу островов, расположенных между ними и открытым морем, служа своего рода волноломом.

Из-за довольно сильного ветра Торвальду то и дело приходилось менять курс, поскольку их мотало взад-вперед между разбросанными островками. Офицер использовал их как защиту для их каноэ от ветра, когда они оказывались с безветренной стороны, где море было спокойно. Шенн заметил, что примерно треть этих островков являют собой голые скалы, на которых гнездились только клацающие птицы и еще какие-то существа, очень похожие на терранских птиц. Они могли похвалиться своими пышными многоцветными перьями, хотя головки этих птичек были совершенно лысые. Еще Шенн отметил, что клацающие и «терранские» птицы не гнездятся на одном и том же острове; у каждых имелось свое собственное жилье, а их соседи никогда не залетали на чужую территорию.