Андрэ Нортон - Победа на Янусе

— Кораблю на орбите. Здесь троги.

Лицо Торвальда исчезло в туманной дымке, когда сокрушительный удар в челюсть отдался в голове Шенна с такой силой, что он оглох, а из глаз заструились слезы. В эти страшные минуты он видел перед собой трогов — одних только трогов. И один из них держал передатчик.

— Говори!

Поросшая жесткими волосками лапа, состоящая из трех членов, протянулась через его плечо, опустила рычаг, надавила на кнопку. В голове Шенна, превратившейся в одно огромное ухо, прогремел протяжный воющий звук — передатчик заработал. Когтистая лапа сунула микрофон прямо ему в губы, одновременно с этим паутинчатая антенна передатчика повернулась в нужном направлении.

Шенн затряс головой, морщась от боли. Треск от входящего кодового сигнала, казалось, разбивал его голову на части. Трог с передатчиком держал второй наушник возле своего уха. Когти охранника пребольно впивались Шенну в плечо, словно напоминая, что его ждет в случае неповиновения.

Треск кодового сигнала продолжался, когда Шенн лихорадочно думал: «Вот оно что! Он должен послать сигнал о бедствии, а потом троги претворят в жизнь угрозу своего офицера…» Шенну казалось, что он уже не способен ничего понять как следует. Словно неимоверные усилия связаться с Торвальдом уничтожили часть его мозга, поэтому теперь он почти что ничего не соображает. И это как раз в тот момент, когда он должен мобилизовать весь свой разум!

Происходящее в радиорубке выглядело неестественна и жутко. Шенн видел нечто подобное тысячи раз в фантастических фильмах… герой-терранец, которому угрожают пришельцы, пытается спасти… спасти…

А вдруг из какого-нибудь фантастического фильма, которые он жадно пожирал глазами в далеком детстве, он сумеет выудить частичку забытой информации?

И Шенн начал говорить в микрофон, поскольку кодовый сигнал перестал трещать в его голове. Он медленно формировал слова, причем использовал терранские слова, а не основной космический язык.

— Вызывает Колдун… опасность… связист мертв.

Его прервал другой код, прорвавшийся сквозь беспредельный космос. Когти охранника впились в его обнаженное плечо в угрожающем предупреждении.

— Вызывает Колдун… — повторил Шенн. — Нужна помощь…

— Кто вы?

Вопрос пришел на основном галактическом. На борту корабля-носителя всегда имелся список всех изыскателей из планетарной команды.

— Ланти, — выдохнул Шенн. Когти настолько глубоко впились ему в плечо, что он уже наверняка знал, что последует дальше.

— Майский день! — отчетливо проговорил он, отчаянно надеясь, что некто в рубке управления корабля на орбите, все же поймет истинное значение этих древних позывных, означающих полную катастрофу. — Майский День… жуки… здесь и вокруг!

Шенн не получил ответа с корабля-носителя; он слышал лишь монотонное гудение радиосвязи, по-прежнему открытой между его радиорубкой и контрольной каютой, находящейся в сотнях тысячах миль над планетой Колдун. Терранец дышал медленно, глубоко, чувствуя, как когти трога начинают разрывать его плоть. Но Шенн продолжал дышать полной грудью. Вдруг, словно перерезанное ударом ножа, гудение прекратилось. Контакт исчез. У Шенна еще оставалось время испытать чувство пусть небольшой, но победы! У него получилось. Он сделал это. Он вызвал подозрение у команды корабля-носителя.

Когда же офицер трогов проскрипел приказ о том, чтобы техники заняли места у луча-маяка, Шенн испытал еще большую радость. Должно быть, жук принял обрыв связи за обычное в космосе происшествие; он по-прежнему надеялся, что корабль терранцев угодит в его когти.

Однако передышка Шенна оказалась очень короткой. Ему ее хватило на несколько полных вдохов. Трог, следящий за лучом-маяком, наблюдал за своими контрольными приборами. И вот он что-то доложил своему начальнику, который резко повернулся к пленнику и пристально вгляделся в его лицо. Хотя Шенн не разбирался в выражениях «лиц» у жуков, ему не понадобилось ломать голову над тем, какие чувства испытывает его враг. Узнав, что пленник каким-то образом обманул его, главный трог теперь обдумывал, как более безжалостно воплотить в жизнь свою угрозу.

Когда же прибудет патруль? Его команду всегда использовали в экстренных ситуациях, и скорость патрульных в три или четыре раза превышала скорость неуклюжих кораблей-носителей. Если трогов не уничтожить сейчас, не застать их врасплох…

Проволочная веревка, удерживающая Шенна в кресле, ослабилась, и, стиснув зубы от боли, он дожидался, пока восстановится кровообращение в его онемевших членах. Троги рывком поставили его на ноги, лицом к двери, и толкнули его вперед с такой силой и злобой, что Шенн понял: скоро ему конец.

Наступали сумерки, и Шенн с тоской вглядывался в каждую тень, проскользнувшую во мраке, хотя теперь он потерял всякую надежду о спасении. Если бы он смог вырваться из лап охранников, то по крайней мере заставил бы жуков хорошенько побегать.

Он видел, что лагерь опустел. Вокруг не было ни души, даже троги не мелькали среди заброшенных строений. В самом деле, Шенн не заметил ни одного трога, кроме его конвоиров, вытолкнувших его из радиорубки. Ну конечно! Наверняка остальные враги сидели в засаде, ожидая корабль-носитель. А где же корабль трогов? Или корабли? Должно быть, они тоже в укромном месте. А единственное укрытие для их кораблей — наверху, в воздухе. Значит, несмотря на возможность быстро ретироваться, троги все-таки не воспользовались ею.

Да, враги могли уйти на противоположную сторону планеты и таким образом избежать первого обстрела с патрульного корабля. Однако они могли просто находится где-то поблизости, чтобы неожиданно наброситься на патруль во время его высадки. Таким образом жуки могли бы продлить себе жизнь на несколько часов, возможно — на несколько дней, но в действительности с ними было покончено уже с того момента, когда прервалась связь с кораблем-носителем. Шенн не сомневался, что тот офицер-терранец все-таки понял его.

Его грубо волокли к реке, по которой они с Торвальдом когда-то бежали от лагеря. Двигаясь сквозь туман, Шенн выхватил взглядом еще один хорошо вооруженный отряд трогов. Он промаршировал мимо, отчего Шенн предположил, что трогам еще не известно о поднятой им тревоге. Но насчет их кораблей он оказался прав, поскольку не заметил ни одного летательного аппарата на импровизированной взлетной полосе. Шенн чувствовал себя так, словно взвалил на себя тяжеленный груз. В лучшем случае он сможет немного задержать тех трогов, которым доверили его охрану; в худшем мог заработать энергетический луч из бластера, что было бы намного лучше долгой мучительной смерти, обещанной ему их командиром. Он с трудом передвигал ноги, хромал, то и дело падал на выжженную траву. И тотчас же раздавалось недовольное щелканье, и Шенна поднимали с земли грубым ударом когтистой лапы, от которого он даже не пытался увернуться. Когда он в очередной раз повалился ничком, то уже не поднялся, несмотря на неистовые тычки и удары.