Анатолий Хохлов - Связующая Нить. Книга 1

— Штурмовое дзюцу! — генерал Кенджи указал на стену напротив себя. — «Сердце ураганов», готовь!

Самураи раскатали на земле рулон белого полотна и спешно заняли позиции на вершинах начертанного на ткани равностороннего шестигранника. Солдаты сформировали пальцами рук череду печатей и в едином движении приложили ладони к силовым знакам. Энергия Ци побежала от их рук к центру фигуры, вспыхнула цепями символов и поднялась колеблющимся облаком на полтора метра над землей. Воздух быстро насыщался энергией и начал завиваться по спирали, образуя несколько серпообразных режущих плоскостей. Плоскостей становилось все больше, сфера кружилась все быстрее и росла, разбухая, выбрасывая в стороны потоки воздуха. Не прошло и минуты, как буйство урагана уже трепало деревья по обе стороны аллеи, а в центре обезумевших ветров лучился синим светом клубок бешеных энергий, около метра в диаметре.

Лучники в панике ретировались. Против штурмового дзюцу бессильны разрушающие импульсы Ци. Только крепчак мог бы помочь, но крепчака сейчас на стенах не было.

Кенджи шагнул в шестигранник и поднял руки, почти прикасаясь раскрытыми ладонями сияющего «Сердца». Энергия Ци шлейфами потянулась от его рук к клубку тысяч вращающихся в вихре лезвий воздуха и вплелась в общий хаос. Генерал взревел, лицо его побагровело, вены вздулись от запредельного напряжения. Ци Кенджи оплела и сжала клубок диких сил ветра.

— Держу! — выкрикнул самурай. — Прочь!

Шестеро создателей «Сердца» прыгнули в стороны, и генерал, заходясь в бешеном реве, шагнул вперед, одновременно делая руками отталкивающее движение.

— Импульс! — выдохнул он.

Земля содрогнулась.

Сфера перенасыщенного потоками Ци воздуха стремительно ринулась вперед, словно снаряд, пущенный из баллисты. Ураганы рубанули во все стороны, взрывая землю, опрокидывая деревья и статуи, которым не повезло оказаться слишком близко к линии удара.

— Ложись! — выкрикнул Кенджи, и все попадали на землю, закрываясь щитами.

Не напрасно.

Сфера ударила в крепостную стену, и все титанические силы, сплетенные в клубок, высвободились в единый момент. Не было ни вспышки, ни огня, только чудовищный грохот. Земля пошла ходуном, волна взрыва прошлась по парку, сметая все на своем пути. Стена и пара башен обратились в облако мелкого гравия, изрубленного безумствующими вихрями воздуха. Камни забарабанили о щиты, пыль серой пеленой поплыла в воздухе.

— Встать! — отдал команду генерал, не дожидаясь даже, когда грохот окончательно утихнет. — Бегом!

— Позвольте, госпожа, — Ясуо без лишних церемоний подхватил полубесчувственную леди Хикари на руки.

Оставив позади облако пыли, отряд оказался за пределами стен, в городском парке. Если бы к стене подходили улицы и жилые дома города, как на противоположной стороне дворцовых территорий, использовать «Сердце ветров» Кенджи поостерегся бы. Подобное дзюцу способно было разрушить целый квартал.

Мельком осмотревшись по сторонам, Кенджи махнул рукой, приказывая всем следовать за ним, и побежал сквозь парк к ближайшей базе сил закона. Там уже должны собраться поднятые по тревоге самураи городской стражи, которых он намеревался увести с собой. Проинструктировать капитана сил закона, спрятать леди Хикари в доме одного из повстанцев и, объединив все союзные силы, атаковать дворец. Завещание дайме Торио лежало под кирасой генерала, свиток бумаги, важность которого сложно переоценить. Торио-сама отдал приказ считать себя мертвым. Юидай расправится с отцом сразу, как поймет, что того больше некому защитить. Завещание вступило в силу, и теперь у Кенджи был новый хозяин, которого генерал не желал потерять. Битва еще только началась, а если в ходе сражения удастся спасти девочку-оборотня, то все сложится просто идеально.

Кенджи сурово усмехнулся. Это даже не смешно — строить такие радужные иллюзии.

Грохот взрывов с поверхности не проникал в тюремные подземелья, но стены камеры ощутимо содрогнулись, когда Кенджи и его самураи взорвали часть дворцовых укреплений.

Война.

Слабое дыхание Кицунэ почти не тревожило воздух. Девочка лежала у стены, устремив взгляд на короткие культи своих ног.

«Враги», — говорил Хебимару, и Кицунэ хорошо запомнила это слово, обозначающее сошедших с ума, озлобленных, отвратительных людей, чей образ мыслей был для Кицунэ чужд так же, как масло чуждо воде. Хебимару хорошо подготовил воспитанницу к тому, чтобы произошедшее не стало для нее шоком. Она сама виновата во всем. Позволила обмануть себя, доверилась подлому негодяю. Позволила дедушке погибнуть от рук врагов. Не старалась развить навыки боя на тренировках, и сил не хватило для спасения подруги. Нужно было быть настороже. Нельзя было позволять другим считать ее ребенком и защищать, ценою жизни. Не для этого готовил ее хозяин! Не для того, чтобы она пряталась за чужие спины, не для того, чтобы кричала, пытаемая моральными уродами, в которых от людей нет ничего, кроме облика.

Эти же чудовища убили дедушку?

Кицунэ содрогнулась, всей душой отказываясь принимать, что заботливого и доброго иллюзиониста деда Такео больше нет.

«Потери неизбежны во время войны. Враги не оставят нас в покое, мой маленький монстр. Они будут отнимать все, что дорого тебе, пока ты не покажешь им свою силу. Пока не докажешь, что способна защищаться и защищать».

Когда Кицунэ было всего несколько месяцев, Хебимару был вынужден бежать с базы, которую нашли враги. Кицунэ тогда потерял все, что у него было, что было привычно и даже полюбилось. Тогда Кицунэ, маленькому ребенку, казалось, что книжка с красочными картинками и самодельные игрушки — это потеря. Тогда хотелось плакать. Но сейчас…

Хотелось рвать холодный камень стен ногтями, грызть зубами ржавые цепи и выть диким воем от раздирающей сердце боли. Теперь Кицунэ знала, что значит — потерять.

«Ты — боевая биоформа. В тебе — наследие двух могущественных кланов. Я создал тебя для побед над врагами. Сражайся!»

Кицунэ устремила на людей по ту сторону решетки взгляд, полный гнева. Подсознательный блок на причинение вреда другим был рассеян. Основная причина постоянных поражений исчезла перед суровой необходимостью сражаться даже не за себя, а за близких людей, которым угрожала мучительная смерть. Хикари. Мичиэ. Така. Ясуо, Микио и Кохана.

Тело больше не мучила боль. Раны затянулись, сознание полностью прояснилось. Багровый туман перед глазами растаял. Воспоминания о пытках вернутся и заставят дрожать от ужаса, но это будет потом. Если удастся выжить и спасти родных из сада за высокими стенами.

Крепчак продолжал жрать, твердо уверенный в несокрушимости кандалов на пленниках.