Анатолий Хохлов - Связующая Нить. Книга 3

— Иногда приходит время многое менять, — нарушив власть тишины, проговорил один из глав правящих кланов страны Камней.

Перстень со знаком клана прижался к сургучной печати на конверте, оставив четкий оттиск.

— Слишком много было сделано ошибок. Уже не получится спустить все на самотек.

Второй перстень коснулся сургуча.

— Убийцы бога? — третий перстень оставил оттиск. — Эта религиозная истерия… от нее столько вреда!

Все девять перстней украсили сургуч своими метками.

— Такара-сан!

Сдвинув ширму, внутрь шагнула женщина средних лет. Такара не рискнула гневить советников, принимая уж слишком моложавый облик.

Конверт был передан ей.

— Как воспитательница наследного принца вы в хороших с ним отношениях, — сказал ей советник, передавший письмо. — Уговорите его поддержать наше решение. Его согласие будет очень полезно для нас.

— Я понимаю, — Такара поклонилась. — Исполню все по вашим словам.

Ширма вернулась на место. Такара отступила от огороженного квадрата в центре комнаты и стрельнула глазами по сторонам. Советники были настроены очень серьезно. Плечом к плечу квадрат ширм окружали самураи золотой тысячи. Лучшие из лучших, каждый был способен противостоять в бою генералу. Телохранители великого дайме, подчиняющиеся… совету.

Время великих перемен настало.

Такара вышла из зала совещаний и, сопровождаемая четверкой элитной стражи, направилась к покоям принца.

— Беспокойная выдалась ночь, — сказала старуха, следуя мимо окон, алеющих заревом. Столица империи полыхала, на улицах звенели мечи и лилась кровь. Рабы и нищета, которых неожиданно поддержали многие монахи и рядовые воины храмов, учинили в городе жуткий погром. — Нашей организации ничего не остается, кроме как признать свое поражение. Я не могу поверить, что произошедшее — правда. Вся мощь пропаганды рассыпалась перед упрямой верой людей в сказки.

— Люди страшатся одиночества, госпожа, — произнес один из стражей. — Тьма и величина вселенной ужасают нас, и мы создаем себе богов, защищающих, заботящихся и любящих нас. Мы как малые дети, что не могут остаться в огромном пустом доме без родителей. Боги — иллюзия… но мы, беспризорные дети… хотим быть любимыми и любим своих родителей, пусть даже их никогда не существовало. Эта любовь… после стольких лет кошмаров и кровопролитий, она впервые нашла свое живое воплощение. Ненадолго, и тем сильнее ярость детей, узревших силуэт в туманной дымке и вновь потерявших ту, кого они зовут, строя храмы и молясь, с самого первого момента существования нашей цивилизации.

— Ты прав, Рюи, — Такара остановилась у окна и взглянула на объятый пожарами огромный город. — Мы — одинокие дети. Дети, которые без колебаний пойдут на мечи и копья, мстя за потерянную мать.

Подкрепления, на которые так надеялся сегун Хадзиме, прибывали в лагерь Северной Империи весь день, до самого вечера. Подходили группами по пять, по шесть человек, а то и вовсе одиночные самураи появлялись из леса. Безоружные, израненные, голодные и полностью деморализованные.

Остатки армии, разбитой и уничтоженной объединенными силами двух стран, собранных под знамя принцессы Мичиэ. Рассеянные по лесам, они искали пути к спасению. Кто-то затаился, кто-то начал пробираться ближе к родине, кто-то, надеясь на защиту, выбрался к армии, которую многие считали непобедимой.

Вид этих бедолаг нисколько не добавил оптимизма осаждающей Инакаву группе войск. Мобильные крепости ползали у города и переплевывались огнем с кое-как подлатанными бастионами, но для решительного штурма сил, а главное, решимости у самураев Камней уже не осталось. Огромные потери, голод и присутствие в тылу армии принцессы Лугов заставляли многих задуматься об отступлении.

Нет времени. Генерал Санииро прекрасно понимал, что уход от Инакавы окончательно подорвет авторитет страны Камней. Нужна победа, жесткая и решительная, укрепленная гибелью последних представителей двух правящих семей. Но как ее добиться?

Накормить бы солдат…

Две фуражные команды, отправленные в близлежащие села, успели только доложить о налетевших на них полчищах Радужных и исчезли. Бессмысленная была затея. Даже пройдись они по вымершим селам беспрепятственно, что там можно найти, кроме бродячих собак, крыс и кошек?

Самураи лечили раны и жарили на кострах куски конины, срезанной с убитых в бою лошадей страны Лесов. Здесь тоже не обошлось без эксцессов.

В армии Радужных было около полутора сотен наемников-ниндзя, и потому Фужита, назвавшаяся чужим именем и нанявшаяся на службу, не слишком выделялась. Шпионка сразу занялась своим привычным делом — травила клинки и стрелы, химичила дымовые бомбы. Работа была отличного качества, и генерал Кенджи даже выразил неузнанной бывшей союзнице Черной Вдовы личную благодарность, когда та притащила командиру отряда и представила ему свое собственное изобретение — смертельный яд замедленного действия, что выглядел как соль, пах как соль и на вкус не отличался от соли.

Два мешка с этим ядом Радужные при захвате лагеря Камней подбросили врагу на склад. Кто там разберет после взрыва, прибавилось мешков соли или убавилось!

Самураи выбрали из разрушенного склада все, что уцелело, и при этом загребли немалое количество яда. Многие наелись мяса, приправленного поддельной солью, но Фужита просчиталась. Она не учла, что едоки были не просто самураями, а самураями последнего поколения, еще более живучие и стойкие к ядам. Отравленные не погибли, отделавшись лишь жуткой головной и мышечной болью, потерей сознания, рвотой и диареей.

Санииро распорядился выбросить всю соль, но эффект уже был произведен. Жуткая вонь фекалий и рвоты стояла над лагерем.

— Страшно представить, что было бы летом, — злобно ворчал Санииро.

Вопреки всем бедам и поражениям Санииро мог выставить еще почти пятьдесят тысяч боеспособных самураев. Достаточно ли этого для захвата Инакавы, лишившейся не меньше двух третей своих защитников? Вполне возможно, но не окажутся ли победители запертыми в разрушенном городе? Армия Лесов кружит рядом, выбирая момент для удара, и силы Мичиэ держатся поблизости, ожидая отступления войск Камней или начала нового штурма, во время которого легко будет напасть на врага с тыла. Есть о чем подумать.

Санииро размышлял долго и в конечном счете принял решение. Утром второго дня, наступившего после отражения штурма стен Инакавы, он вышел из своей палатки, вселяя в солдат уверенность своей довольной ухмылкой.

Сегун не забыл о Радужных. Охраняя командующего, лагерь покинул десятитысячный отряд пехоты. Стальная змея заскользила на север, к лагерям армии Лесов.