Анатолий Хохлов - Связующая Нить. Книга 3

«Что-то изменить»…

Враг, защищающий систему, подобную той, что убила отца и маму Макото, поймет боль, сжегшую сердце мальчишки в то время, когда он был слаб и беззащитен! Боль невосполнимой утраты, которую правители мира, вооруженные мечами и властью, несут тем, за чей счет устраивают безумные оргии и купаются в роскоши!

Чудовищный взрыв вздыбил землю, сметая руины Инакавы и кишащих в них солдат захватчиков. Грохот расколол мир на части, камни и разорванные тела взлетели к небесам.

Санииро вместе с боевым конем сбило с ног и повалило наземь. Довольно долго они не могли подняться, оглушенные градом обломков, обрушившихся на них сверху. Казалось, земля никогда не перестанет содрогаться в тяжкой агонии.

Но грохот и тряска утихли. Ударная волна угасла, и камни осыпались обратно на землю.

Сегун, разомкнув захваты на своих ногах, толкнул тушу оглушенного коня, получившего удар увесистого булыжника точно в голову, и поднялся. Холодея, он готов был увидеть картину полной катастрофы, но уже через миг понял, что все не столь плохо, как могло бы быть. Взрыв снес и разорвал в клочки не больше тысячи или полутора тысяч его воинов. Остальные спаслись, с помощью ниндзюцу подняв перед собой каменные валы, отразившие вверх ударную волну взрыва. Но разве тысяча погибших — это мало?

— Проклятые ублюдки! — Санииро сорвал с головы шлем и с силой бросил его об землю. — Даже на последнем издыхании они творят нам безумные беды! Как могла одна маленькая девчонка превратить рабов в безумных бойцов со стальной волей? Где она взяла в нищей, серой стране столько героев?!

— Санииро-сама! — двое телохранителей капитана подбежали к генералу и пали ниц, ткнувшись налобниками шлемов в землю. — Ваш сын… ваш сын приказал нам оставаться на месте, а сам… это он… он остановил продвижение врага…

— Кацуро? — у Санииро ослабли ноги, и лидер армии рухнул на колени. Меж пластинами его доспехов заплясали искры электрических разрядов. — Кацуро… остановил…

Черный дым застилал все вокруг. С небес оседала пыль и, кружась, падал пепел. Войска захватчиков отходили от стен непоколебимо стоящей, хоть и основательно поврежденной, крепости.

— Каковы будут приказы, сегун? — осторожно осведомился у Санииро один из генералов.

Командующий армией вновь нахлобучил шлем и взглянул на замок.

— Они полностью готовы к обороне, — доложил шиноби из клана Коюмори, что на своем планере кружил в темных небесах, наблюдая за врагом и держась на безопасном расстоянии от замка. И без того клан потерял слишком много воинов, пытавшихся бомбить или снимать защитников города из снайперских арбалетов. Самураи Инакавы хорошо владели луками, а ополченцы буквально в куски раздирали летунов очередями из пневматических винтовок, стоило тем оказаться на расстоянии выстрела. — Вижу раненого крепчака в силовой печати и несколько сот человек на стенах.

— Мы понесли слишком большие потери, — сказал Санииро, печально опуская голову. — Если продолжим в том же духе, то не сможем выстоять в бою против армии Лесов. Всем отступить и занять оборону! Притащите сюда пару мобильных крепостей! Мы сотрем замок в пыль их огневой мощью.

Армия Лесов, расположившись неподалеку от разрушенного города, наблюдала за манипуляциями сил Камней, потащивших от лагеря к центру Инакавы две стальные громады, опаленные и помятые ударами, полученными за время осады.

— Сейчас самое время напасть на них, — ярился принц Канатароу, мечущийся, словно голодный зверь в клетке. — Отец, отдай приказ! Это будет величайшее свершение в истории обитаемого мира!

Но дайме медлил. Отдалившись от генералов и советников, он долгое время совещался с алым воином-драконом, главой селения Ветвей, принесшим вести, очевидно, не слишком приятные. Лицо правителя великой восточной страны становилось неожиданно мрачным для человека, в руки которому плыли великая победа и новые богатые земли.

Немало времени потребовалось самураям Северной Империи, чтобы протащить через разрушенный город две металлические горы, но все же, со скрежетом и скрипом продравшись сквозь руины, мобильные крепости замерли в прямой видимости от замкового холма.

— Наводи!

Броневые листы поднялись, открывая черные зевы бойниц.

— Цель обозначена! К ведению огня готовы!

Санииро поднял руку и резким рывком опустил ее.

Залп из двух десятков штурмовых схем обрушил на стены замка ураган огня, остановить который могли только четко контролируемые потоки Ци крепчака.

Ива устремил из ладоней поток энергии в силовую схему печати, и шары огня полыхнули ярче тысячи солнц, налетев на окутавшийся синим свечением бастион. Люди, благоразумно решившие не дожидаться начала обстрела на стенах и сбежавшие вниз, во внутренний двор, зажали уши руками, защищая себя от бешеного грохота. Камни мостовой под их ногами ходили ходуном, как при сильнейшем землетрясении. Испепеляющий жар окутал маленькую крепость.

— Томео-сама… — плача от горя и страха, Кадзуми теснее прильнула к тяжело дышащему, бессильному шевельнуться главе уничтоженного города.

— Не бойся, Кадзуми… — едва слышно, одними губами, шепнул Томео и крепче стиснул пальцами гранату, которой намерен был подорвать эту комнату подземелья, когда убийцы ворвутся сюда и начнут резать людей. — Ива силен. Он… выдержит.

Держать. Держать камень, прочности которого не хватает для защиты хрупких человеческих жизней от подобных силовых штормов. Хранить и защищать.

Будь воля Ивы, он никогда не выбрал бы для себя путь воина, но судьба сделала выбор за него. Ива родился крепчаком и готовился к битвам с самого своего рождения. Не просто воин, а страж, от которого зависят жизни сотен других людей.

— Я… удержу. — Ива открыл пластиковую коробочку, подаренную ему шиноби из клана Оотоко. Теперь в этой коробочке оставался лишь один шарик стимулятора. Красный. — Я был рожден… чтобы держать…

Ива положил шарик себе в рот и раскусил его, проглатывая горькую, едкую жидкость, которой тот был наполнен.

Огонь бушевал, терзая стены замка, но в силовом кругу, скорчившись от слабости, окутывающей его сознание, лежал окутанный синим пламенем человек.

«На что это похоже? — думал Ива, борясь с неодолимо захватывающей его в свои объятия жадной сонливостью. — Чувствуют ли то же самое воины, открывшие седьмые или восьмые внутренние врата? Нет, едва ли… они должны корчиться от боли и умирать в жуткой агонии. Это же просто высвобождение энергии Ци… и мощное обезболивающее. Просто химический стимулятор»…

Уходила одна минута за другой, их прошло не меньше десяти, прежде чем мобильные крепости замолчали, истратив весь свой боезапас. Огонь и дым поднимались к небесам, но Ци выгорела очень быстро, и в развеивающемся дыму взглядам потрясенных солдат Камней предстал замок. Окутанный жаром, оплавленный и побитый, он упрямо продолжал стоять.