Анатолий Хохлов - Связующая Нить. Книга 3

— Прекрасный выстрел! — Хебимару поднялся на ноги и помог наводчице сесть обратно на стул. — Ты достойна похвалы, юный сенсор. Не меньше пятисот самураев сметено одним ударом. Еще один шар огня, и телохранители принца легко перебьют остатки армии Серых! Заряжай!

— Враг бежит! — выкрикнул Нанаши, выбираясь из-под обломков повалившихся деревьев. — Смотрите! Самые прыткие уже на дальней от нас границе леса!

Сквозь просветы в черном дыму, в свете пылающего на руинах пожара, можно было рассмотреть группы удирающих латников. Ждать неминуемой гибели от новых ударов штурмового дзюцу никто не желал.

— Бегут, — Хебимару кивнул. — Сенсор! Наводи выше и бей в центр толпы! Ты видишь их?

— Да, господин! — отозвалась девочка, голос которой звучал глухо сквозь маску и плащ. — Я чувствую их энергию Ци. Готова нанести удар!

— Похвальный энтузиазм.

Демоны положили ладони на силовые линии штурмовой печати, и алая Ци потоком хлынула в слабо светящийся рисунок. Перезарядка будет быстрой. Серые не успеют далеко убежать…

Демоны вдруг забеспокоились. Сквозь бурелом поваленного леса к штурмовой печати приближался одиночный человек с хорошим контролем Ци. Генетически измененный. Но кто? Кто-то из Алых Теней, тайной организации, ресурсы и влияние которой Хебимару не стеснялся использовать? Воин, ищущий союза с сильными? Гневный воин-дракон, глава одного из скрытых селений шиноби? Кто еще это может быть?

Хебимару обернулся к чужаку, когда тот выскочил из переплетения сломанных деревьев и приземлился метрах в ста от саннина. Черно-серая форма, пластиковая маска. Отступник напрягся, готовясь к новому бою. Сомнений не было. Каратель из родного селения!

— Прошу простить меня за вторжение, Хебимару-сама, — спокойным голосом сказал вдруг воин спецотряда Ветвей. — Не нужно вынимать оружие. Мои руки пусты, — он показал открытые ладони. — Я пришел не сражаться, а говорить.

— Не представляю достойной темы, — Хебимару внимательно следил за врагом, оценивая ситуацию и каждый миг ожидая подвоха. Враг действительно был один и действительно безоружен. Какую хитрую ловушку он готовит?

— Поверьте мне… — Шиджеру, лучший из дзенинов Корня, учтиво поклонился, не сводя с врагов ехидного взгляда. Радужки глаз шиноби в тон свету пожаров отливала алым. — …Темы для разговора есть.

Щебень ручьями посыпался с доспехов, когда Масахиро, капитан армии Серых, поднялся из-под придавивших его обломков замковых стен. Взревев от натуги, самурай сбросил с плеч куски блоков, вырубленных из скальных пород, и встал в полный рост. Черный дым застилал глаза. Горело все, что могло гореть, но, слава богам, пищи для огня было не слишком много.

Трупы. Множество переломанных тел повсюду. Жертвы ударной волны. От тех, кого поглотило пламя штурмового дзюцу, остался только пепел.

— Я — капитан Хинэно Масахиро! — до предела напрягая голос, чтобы перекрыть гул огня и грохот осыпающихся стен, проорал самурай в микрофон встроенного в шлем радиопередатчика. — Есть в живых равные мне по званию?

В эфире раздавались только выкрики перепуганных солдат и вопли тяжелораненых, истекающих кровью, собирающих вырванные куски собственных тел или пытающихся сбить с себя огонь. От воя контуженных и умирающих кровь стыла в жилах.

— Принимаю командование на себя! — так и не дождавшись ответа, выкрикнул Масахиро. — Без штурмовой печати осада бессмысленна! Отступаем! Все, кто может, отходите в направлении шесть-одиннадцать! Точка сбора — семьдесят два! Раненых не бросать! Повторяю…

К его словам мало кто прислушивался. Моральное состояние войск Садато было весьма низко, и самураи, согнанные под Серую Скалу угрозами и силой, теперь разбегались как тараканы.

— Генерал убит! Демоны! Демоны кругом!

— Это гнев богов! Они выжгут нас огнем!

— Кара за нападение на посланницу Инари! Я говорил! Я же говорил, что с духами нельзя спорить!

— Бегите, спасайтесь!

Капитан скрипел зубами, слушая эти вопли. Темные люди темной эпохи. Кое-как обученные только читать, считать, махать мечом да ходить строем. Наслушавшиеся проповедей многочисленных жрецов синтоизма и монахов стихий. Темные люди, которыми легко манипулировать тирану, но ненадежные и крайне слабые духом. Смелые, только пока идут толпой.

— Направление шесть-одиннадцать! — снова проорал Масахиро в микрофон. — Отставить панику! Точка сбора — семьдесят два!

Надо уходить. Тех солдат, что не поддались страху и прислушивались к приказам, вполне хватило бы для того, чтобы перебить всех стражей башни, но что мешает захватившим штурмовую печать нанести новый удар? Битва у Серой Скалы безнадежно проиграна. Одна битва, но не война!

Кано и его стражи не останутся в разрушенном замке. Можно собрать силы и атаковать, когда отряд принца будет идти к Инакаве. Куда еще, как не туда, они могут направиться?

Лишившись защиты стен, посреди лесной дороги, остатки сил отряда Красных станут легкой добычей. Надо только сберечь побольше воинов.

— Не туда, солдат! — не включая передатчика, рявкнул капитан и схватил за плечи самурая, который, явно контуженный, брел к воронке от удара штурмового дзюцу, на дне которой все еще гудело, вздымаясь вверх, пламя пылающей энергии Ци. — К лесу! Отступаем к лесу!

— А ты на меня не ори! — с неожиданной силой «контуженный» обернулся и, вцепившись в капитана, тряхнул его, словно соломенное чучело. — Не командуй! Я с пятнадцати лет в строю! Я глотки пиратам северного моря резал, когда ты еще даже деревянный меч в руках не держал! Я двадцать больших сражений прошел и Камней, и Облаков, и Рисовых Полей самураев в холодных волнах нашего моря топил! А что вы мне в награду дали? Грязь и боль? Чувство предательства собственным руководством? Девять у меня было детей! Девять!!! Не два, не один! А где они теперь? Четверо младших от болезней да плохой еды умерли! Двоих сыновей в бандитский рейд в страну Лугов отправили, там и похоронили! Дочка старшая моя в служанки к правящей семье нанялась и повесилась в их доме при невыясненных обстоятельствах! Двое у меня детей осталось. Два сына! Я их сам учил честно жить и мечом владеть! Сам просвета в жизни не видел, думал, хоть дети или внуки до лучших времен доживут! Но глава клана согнал всех под знамя Садато. Я просил младшего сына оставить, но разве слушал кто? Мы же не люди, не самураи! Мы — скот бронированный! Знаешь, зачем я сам пошел? Детей своих на себе вынести! Раненых, искалеченных, лишь бы живых! Но… — самурай покачнулся, выпуская Масахиро из мертвой хватки дрожащих рук. — Но этот дым, что вокруг нас, этот пепел, что сыплется сверху… все, что осталось от обоих… В шестнадцатой сотне были… точно под удар попали. Нет у меня детей. Не будет ни внуков, ни правнуков. Зачем я жил? За что сражался? Страна… клан? Забрали все… детей забрали. Честь… долг? Как это страшно, если они становятся просто игрушками для подонков…