Анатолий Хохлов - Связующая Нить. Книга 3

Кицунэ осторожно выбралась из маминых объятий и выскользнула из кровати. Вокруг царила абсолютная тишина. Дом, окруженный несколькими кольцами надежной стражи, мирно спал.

И что дальше?

Все было бы просто, если бы в комнате были книжки с картинками или хотя бы один журнал манги. Но ничего подобного на глаза не попадалось.

Кицунэ немножко побродила по комнате, разглядывая интерьер, мебель и картины, как вдруг обратила внимание на маленький письменный столик у окна. Может быть, просто для уюта и красоты, может, в надежде, что кто-либо из гостей дома вздумает записать стихотворение или умную мысль, он стоял здесь, а на нем были аккуратно уложены листы бумаги, чернильный камень и все остальное, необходимое для письма.

Не написать ли письмо? То, которое для Мичиэ, осталось в руинах Серой Скалы. Придется писать новое.

Девочка села на стул с мягкой подушкой, обмакнула перо в чернильницу и замерла, думая, о чем стоит рассказать. То, что было в прошлом письме, повторять не хочется. Мичиэ-чан уже, наверное, и так поняла, что Кано хороший. Ведь он так храбро сражался с врагами и защищал Кицунэ! Можно, конечно, рассказать про битву и о путешествии до Инакавы. Многое можно было бы написать, но… еще бы знать, что как пишется! И мама спит… у кого же спросить?

Письмо для Мичиэ пришлось отложить. Но что если написать другое, маленькое письмо для Кано? Такое же красивое и нежное, как те, что пишут в манге девочки нравящимся им мальчишкам.

Маленькая оборотница вспыхнула идеей и в великом старании, бормоча себе под нос, принялась выводить знаки на бумаге.

— Ка-ано-о-ку-ун… я-а-а те-ебя-а-а лю-ублю-у-у… — Кицунэ призадумалась. — Не, так сразу нельзя. Никто так не пишет. Надо сначала про другое, — листок был скомкан и полетел под стол. — Ты-ы сильны-ы-ый и сме-елый. Мне-е-е нрави-ишся! — пара минут сомнений, и второй листок тоже полетел следом за первым.

Часа полтора Кицунэ пыхтела над листочками бумаги, чиркая, размазывая чернила, ляпая поверх текста кляксы и отпечатки испачканных пальцев.

— Ну вот, это, кажется, хорошее, — довольно вздохнула Кицунэ, когда письмо получилось более-менее аккуратным. — Как только пишется «оранжерея» и «орхидеи», хотелось бы знать! Ну ладно. И так замечательно.

Кицунэ сложила лист бумаги и посмотрела по сторонам. Все спокойно. Маму она не разбудила, Йори дремлет в кресле, бабушка Така свернулась на подушке в калачик, словно кошка. Спят.

Крадучись, на цыпочках, маленькая оборотница подобралась к окну, но вовремя одумалась. Откроешь ставни, и холодный воздух снаружи сразу ворвется в комнату. Все проснутся и будут Кицунэ ругать. Ласково, конечно, мама по-другому укорять не может, но все равно обидно. Придется, хоть так и не интересно, идти через дверь.

Девчонка вновь пересекла комнату и выскользнула в коридор. Справа ее комната, а слева — принца Кано. Почему маме дали комнату между ними? Наверное, чтобы Кицунэ в стене новую дверь не проделала и в гости к другу не ходила. И чего все так переживают? Ну поиграют дети немножко… что плохого-то?

Самураи в коридоре были похожи на металлические статуи. Ни одного движения, ни одного, даже самого слабого, шороха. Все из Красного отряда. Свои люди, не обидят.

Кицунэ прокралась по коридору и осторожно открыла дверь комнаты принца. Приятная полутьма и тишина. Тоже все спят. И Кано, и Макото, что сидит у стены, словно железная гора. Пусть спят. Дом хорошо защищен.

Теперь главное — тихонько оставить письмо и уйти. Вот Кано обрадуется! Он проснется, а рядом конверт! Ну, не конверт, просто сложенная бумажка, но ведь все равно настоящее письмо от любимой девушки!

Кицунэ подобралась к постели Кано, осторожно положила ему на грудь свое послание и разгладила бумагу ладошками.

— Вот так! — тихо хихикнула девочка и начала отступать к двери. — Замечательно!

Уже выскользнув в коридор, Кицунэ задержалась еще на пару мгновений, вновь заглянула в комнату и, сверкая глазками, посмотрела на Кано и Макото. Ничего-то не заметили! Сильно же будут удивлены! Вот она какая! Хитрая и ловкая лисичка.

Дверь закрылась, и Кано, терзаемый любопытством, сразу зацапал листок, который оставила ему девчонка. Мальчишка потянулся, чтобы включить настольную лампу, но Макото сделал предостерегающий жест рукой. Кано пришлось выждать, пока весь обратившийся в слух самурай не убедится, что Кицунэ скрылась в соседней комнате.

— Все, — Макото кивнул, и Кано включил свет, не опасаясь больше, что Кицунэ заметит это. Зачем обижать девочку разрушением таинственности? Обидится и больше ничего приносить не будет.

Кано усмехнулся, радуясь, что сдержался, хоть его так и подмывало цапнуть балбеску за рукав в момент подкладывания письма. Визгу было бы до небес!

Ну, так что же она там написала?

Мальчишка развернул лист и прочел итог долгих стараний Кицунэ:

«Приходи туда, где цветы. Буду очень-очень тебя ждать».

Вместо подписи в углу листка были нарисованы симпатичная девчачья мордашка и стилизованное сердечко.

— Макото, — Кано показал телохранителю письмо и указал на сердечко: — что это?

— Знак сердца. Означает любовь и нежные чувства.

— Вот как? — мальчишка покраснел и радостно улыбнулся. Что такое любовь, он пока смутно представлял, но нежные чувства — это очень даже легко понять! Сладкая истома и расцветшие мечтания полностью затмили боль ран и туман от лекарств, которыми Кано был напичкан. — А… а где здесь есть цветы?

Макото тайно ухмылялся, видя, как над телом Кано возникает, словно из небытия, неуловимо-тонкий зеленый туман энергии Ци. То, что счастье лечит, не пустые слова. В теле счастливого человека сильно изменяется энергообмен, и Ци его обретает зеленоватый оттенок. Кицунэ лечила раненого принца своей любовью, ведь что может сделать мальчишку счастливее, чем сознание того, что его любит девочка?

— По данным разведки, леди Кадзуми любит орхидеи и устроила в этом доме большую оранжерею. У нее целый сад цветов под стеклянным куполом. Полагаю, леди Кицунэ подразумевала именно это место. Время встречи не назначено, но мы предупредим вас, Кано-сама, когда ваша подруга направится туда.

— Спасибо, — Кано благодарно кивнул и, удобнее устроившись на подушках, еще несколько раз прочел маленькое письмо. — Будет ждать. Макото, ты можешь рассказать мне побольше о семье?

— Да, Кано-сама. — ответил самурай и начал рассказ. Он говорил довольно долго. Кано, не думая даже о сне, внимательно слушал его.

— Макото-доно, — сказал принц вдруг, когда рассказ телохранителя уже близился к завершению. — Мне нужно красивое кольцо. С сапфиром. Синим, как глаза Кицунэ.

Кицунэ же с чувством хорошо выполненного дела забралась обратно под одеяло, в тепло, к маме под бочок. Теперь можно отдохнуть, ведь все просто прекрасно получилось! Утром принц Кано прочтет письмо и очень обрадуется! А потом обязательно придет в оранжерею. Наверное, сразу после завтрака! Зачем же ждать, если очень хочется встретиться? Важных дел сейчас, кажется, нет. Значит, сразу после завтрака он придет в оранжерею, мужественный, красивый и сильный! А там уже ждет Кицунэ. В новом шелковом платье, вся такая робкая и застенчивая!