Анатолий Хохлов - Эхо. Творец нитей. Книга 1.

Она начала говорить, не придавая особого значения тому, что все вокруг, а не только Лианг, навострили уши и начали потихоньку подбираться к ней. Просто она нравилась им и они хотели узнать больше о своей новой знакомой. Это совершенно естественно, Кицунэ сама бы сгорела от нетерпения узнать поближе человека, который показался бы ей интересным. Сейчас, чувствуя теплое внимание и доброжелательный интерес к себе, Кицунэ расцветала словно весенний цветок. Она нравилась им. Друзья. Люди, возненавидеть которых пытался заставить ее хозяин, но к которым Кицунэ испытывала совсем иные чувства. Победить ненависть было просто, ведь маленькая лиса прекрасно понимала, что люди делятся на два типа — нормальные и сумасшедшие. Друзья и враги. Сейчас она была среди людей нормальных, и совершенно естественно, что между ними возникли теплые чувства. Сердце нормального человека всегда открыто для дружбы и любви. А она? Что бы ни говорили разные страшные тетки с перепончатыми крыльями, Кицунэ уверенно считала себя нормальной и, более того, человеком.

Потому-то ей и доставалось столько внимания. Даже не из-за приятной внешности, только из-за доброжелательности и открытости этой девушки люди тянулись к ней, как в темной ледяной ночи усталый путник тянется к весело пляшущим на поленьях ало-золотым лепесткам живого пламени.

Кицунэ не задумывалась об источнике внимания к себе, она просто радовалась общению. Нашлись люди, готовые слушать, и она плела рассказ, со всей эмоциональностью, на которую только была способна.

— С самого раннего детства, — говорила оборотница, умалчивая только о том, что это раннее детство, о котором шла речь, было не десять и даже не пять лет назад, а в прошлом году, в начале декабря, — обо мне заботился дедушка. Он был артистом и меня тоже учил играть перед зрителями. Мы выступали, рассказывая сказки и устраивая представления в кварталах бедноты…

— А как же разговоры о благородном происхождении? — напомнил Лианг, и на него тотчас зашикали со всех сторон, приказывая молчать.

— Я расскажу, только не торопите меня пожалуйста, Лианг-сан, — девчонка обиженно надула губы, но через мгновение продолжила. — Дедушка никогда не рассказывал мне о моих родителях, и тому была причина. — Кицунэ начала привирать, выдавая полуправду, чтобы скрыть свою настоящую личность от слушателей. Она все-таки в стране Камней сейчас, и не нужно никому из слушателей догадываться, что перед ними златохвостая. — Когда я только-только родилась, в клане шла борьба за власть, и в этой борьбе погиб… погиб мой отец. Мама, опасаясь, что меня тоже могут убить, тайно отдала меня дедушке, и он воспитывал меня вдали от внутриклановой вражды. Я очень скучала по маме, но время жизни с дедушкой я вспоминаю с такими теплыми чувствами, что сердцу больно от того… от того, что это время закончилось.

Слезы блеснули в глазах оборотницы. Старик-артист действительно существовал. Приютивший бездомную бродяжку, он открыл ей глаза на красоту мира и людских душ, а затем… был убит злейшими из врагов хозяина, воинами-шиноби селения Ветвей, пришедшими избавиться от творения безумного гения. От Кицунэ. Дедушка спас маленького монстра ценой своей жизни. Но об этом нельзя говорить сейчас.

— Я была счастлива с дедушкой, но враги нашей семьи разузнали, где мама прячет меня от них, и пришли, надеясь расправиться со мной. Дедушка понял, что выбора больше нет, и вернул меня маме, а сам скрылся, уводя за собой врагов. Он увел их и где-то спрятался, но, конечно, скоро он вернется к нам, как говорила мама. Вот так я вернулась в клан и вступила в борьбу, пытаясь успокоить и примирить враждующие стороны. Мне это почти удалось, меж двух держащих власть семей был заключен договор, и я должна была выйти замуж за принца… то есть за сына главы семьи наших противников, и тогда бы наступил мир, но… но кто-то из наших врагов нанял шиноби, которые похитили меня и должны были убить. Они убили бы меня, но жадность в разбойниках победила. Они не убили, а продали меня в научный центр, на опыты. У меня же измененный геном, и им заплатили неплохие деньги. — Кицунэ вздохнула. — Потом посадили меня в клетку и приставили стражей, которые держали цепи, а по цепям пропускали электричество, если я совершала подозрительное движение. Пришлось мне потерпеть разряды, пока я била тюремщиков головами о стены! — Кицунэ, распаляясь и скатываясь в хвастовство взмахнула рукой, но мгновенно опомнилась и, засмущавшись, поникла. — Извините, — сказала она, краснея. — Я… я не злая и не жестокая. Просто выбора не было. И они не умерли, только сознание потеряли, я проверяла.

— Клянусь, если бы я был там, — рыкнул тот самый бородач-моряк, что предлагал называть Кицунэ именем Нами, — эти ублюдки не отделались бы потерей сознания! Я готов принять наследие «Чистой Крови» ради того, чтобы уничтожить эти проклятые лаборатории, в которых людей называют «объектами» и помечают числовыми кодами!

— Тебя в «Чистую Кровь» не возьмут, — хмыкнул кто-то. — Ты прибрежник, в тебе измененный геном.

— Значит, организуем «Грязную Кровь» или что-то в этом духе, но терпеть то, что маньяки скупают и губят украденных из семей детей, тоже сил нет!

Люди возмущенно зашумели, выражая гнев и ненависть в адрес палачей и маньяков из генетических центров. Настроения против ученых среди народа всегда были весьма угрожающи, ведь не раз и не два были найдены тайные могильники с «отходами» генных экспериментов. Видеть расчлененный трупик ребенка, изуродованного мутациями, но сохраняющего узнаваемые человеческие формы, было тяжело для всех, от крестьянина до самурая. Эксперименты терпели, ведь без модификации оружия любая из стран была обречена на поражение и гибель, но терпение не отменяет ненависти.

— Значит, вам удалось бежать? — спросил Лианг для поддержания разговора.

— Да, — Кицунэ кивнула. — И теперь я иду домой, к маме. Мне пришлось пару раз столкнуться с бандитами, но они оказались уязвимы для гендзюцу, и я напугала их иллюзиями. А потом я пришла в этот город и… и встретилась с вами, Лианг-сан. Простите… простите, что я не называю вам ни своего настоящего имени, ни названия клана. Дело в том, что кто-нибудь может неосторожно упомянуть их в непринужденной беседе, пойдут слухи, и мои враги, что ищут меня на востоке страны, могут понять свою ошибку и, преследуя меня, причинить вред вам. Только поэтому я скрываю свое имя, так мне будет немного спокойнее.

— Не волнуйтесь об этом, прошу вас, — с улыбкой ответил Лианг. — Значит, Акина — это не настоящее ваше имя? Я так сразу и подумал, если признаться честно.

— И теперь мы можем придумать вам любое другое! — сочинитель пьес, обещавший потрясти мир творением под названием «Брат и сестра». — Например…