Анатолий Хохлов - Эхо. Творец нитей. Книга 1.

Сказала и, в одно мгновение исчезла. «Разящие серпы», запущенные в ее сторону бунтарями, вонзились в камень, вспарывая и пронзая только гранитные плиты.

Стражи ворот взвыли в ужасе, шарахаясь от отряда бунтарей. Тощая тварь своим вмешательством вынесла охране смертный приговор, и завывания сирен тревоги, плывущие над встрепенувшимся лагерем, ничем не могли помочь.

— Меньше крови! — выкрикнул Тайкан, одним взмахом катаны срубая командиру стражей сразу обе руки. — Не пятнайте леди Кицунэ лишними убийствами!

Бунтари налетели на охрану ворот и живо обезвредили всех противников, нанеся им тяжелые, но далеко не смертельные для самураев раны. Срубленные руки и ноги даже средний самурай может прирастить себе сам. А кто не сможет, тому медики помогут. В лагере есть несколько хороших жриц храма.

Несколько «разящих серпов», сорвавшихся с клинков бунтарей, вонзились в створки, петли и механизм ворот.

— Уходим, быстро! — выкрикнул Тайкан сквозь грохот и треск разрушения. — Путь свободен!

— Нет! — Кицунэ схватила его за руку и указала на лестницу, ведущую наверх. — В башнях лучники! Нас всех перестреляют, стоит только выбежать на свободное пространство!

Бунтари переглянулись, и Тайкан, кивнув, начал отдавать приказания.

Зачистка башен много времени не заняла. Не больше минуты, ведь стражи, напуганные внезапной атакой и истеричным воем сирен, даже не подумали защищать позиции. Прыгая из окон и смотровых площадок, они тотчас обратились в бегство.

— Поворачивай! — несколько ронинов устремились к камнеметным машинам на вершинах надвратных башен. — Снаряды сюда! Сейчас угостим соседей!

— Цельтесь ниже! Лучники у верхних бойниц, так никого не зацепим!

Подготовка орудий много времени не заняла. Здоровенные металлические трубы, в силовых схемах которых был создан запас Ци на случай внезапного нападения войск дайме, проглотили шарообразные каменные глыбы, загудели, задрожали и, сильнейшим импульсом, вышвырнули камни из себя. Окутанные синим сиянием, здоровенные глыбы были похожи на пламенные кометы. Две башни, справа и слева от надвратных, содрогнулись от полученных ударов, пошли трещинами и начали с грохотом разрушаться.

— Крепчаков-то нет! — засмеялся Тайкан. — Без крепчака любая крепость — бутафория!

— Командир! — один из ронинов указал на большой отряд бандитов, бегущий по улице к надвратным башням. — Надо уходить, иначе…

— Сюда! — Кицунэ подозвала человек пятнадцать к краю башни. — Все самураи владеют стихией ветра, верно? Соберите столько Ци сколько можете, и выплескивайте ее в сторону врагов! Больше! Как можно больше!

Бандиты, бегущие по улицам, сбавили скорость, почуяв, как воздух начинает дрожать от насыщения энергией. Потоки энергии лились на улицы бандитского лагеря и пугали ронинов, почуявших готовящееся к применению масштабное ниндзюцу. Да, самураи могут сбивать создающееся дзюцу, но что сбивать, если Ци в воздухе и без того хаотична?

— А теперь, — Кицунэ скопила Ци в ладонях. — Берегите глаза!

С ее рук сорвался огонь и, словно облако газа от зажженной спички, насыщенный энергией Ци воздух с грохотом полыхнул. Волна детонирующей Ци обрушилась на дома и улицы, обращая самураев в паническое бегство. Невозможно сбить дестабилизирующим дзюцу уже катящуюся с гор лавину, прорвавший дамбу водный поток, или летящее пламя. «Разрыв» сбивал и развеивал плетение Ци, а не происходящие в материальном мире явления. Поэтому ниндзюцу никогда не потеряет свою актуальность.

— Отлично! — Кицунэ подпрыгнула на месте и в восторженном жесте взмахнула рукой. — Так вас! Получили?

Воины Хуоджина в панике отступали. Жар, который излучала пылающая Ци с элементом ветра, говорил им о том, что этот огонь небезобиден. Что с теми, кто попал в зону поражения? Наверняка обратились в пепел…

Один за другим, грязно ругаясь и завывая от боли, из пламени выныривали те самые «развеянные в пепел». Бандиты как могли сбивали с себя огонь, нанесший им немало ожогов, но все еще слишком слабый, чтобы убить.

Отгороженные от преследователей стеной огня, бунтари меж тем попрыгали со стен и помчались прочь от лагеря бандитов. Преследования не было. Смятение воцарилось среди воинов Хуоджина. Вопли о волшебной лисе, которые разносило по лагерю радио, заставили многих в растерянности замереть. Лишь несколько лучников, прячущихся на стенах, пустили стрелы в сторону беглецов, и только две стрелы настигли цели, ударив о листы цельнометаллических щитов и бессильно отскочив.

— Мы вырвались! — ликовали на бегу бунтари. — Воистину леди Кицунэ поделилась с нами своей удачей!

Кицунэ тоже ликовала. Все было не напрасно! Ее кровь, страх и боль, все ее старания не пропали без следа! Свершилось еще одно чудо. Она спасла много людей, и теперь, когда ее новые друзья придут в страну Водопадов, жизнь для них станет совершенно иной! И спасены не только эти люди. Также спасены те, кому бунтари причинили бы вред, если бы остались бандитами. Мир стал хоть и совсем чуть-чуть, но лучше!

— Вырвались, даже без потерь, — сказал человек в черном плаще, провожая взглядом убегающий за склоны гор маленький отряд Златохвостой. — Моя вина. Слишком поздно поднял тревогу. Что скажешь о нашей волшебнице теперь, Ями?

— Снова обстоятельства сложились для нее удачно… — прошелестел голос тощей твари.

— Нет, Ями. Эти обстоятельства Кицунэ сложила для себя сама. Не просто так рядом с ней появились защитники и не просто так испугались воины Хуоджина, услышав о Златохвостой. У нее есть сила, Ями, и эта сила вершит чудеса на наших глазах. Общество людей не идеально, и через существующие в его структуре бреши в историю могут войти такие монстры, что… даже прожженные циники вроде меня начинают умиляться.

— Убить ее?

— У тебя однообразные вопросы, Ями. Конечно, надо ее убить, иначе во взбаламученной воде погибнет много рыбы. Но сначала я с ней поговорю. Легкое любопытство считаю простительным. Я впервые в жизни вижу человека с истинным сердцем героя. Последним героем, добившимся глобальных изменений в социуме, если мне не изменяет память, был первый единый император. И, что удивительно, его тоже случайно создали генетики в ходе эксперимента по созданию нового класса солдат.

— Это новый единый император? И вы, господин, согласны убить его?

— Даже если я прав насчет ее способностей, беда героев в том, что они не вечны. После гибели героя социум, которым он управлял, рушится под тяжестью неизменной человеческой природы. Сто лет? Две сотни? Это неважно. Крах Единой Империи был неизбежен, и повтор опыта не принесет ничего полезного человечеству. Управлять природой людей, достичь баланса сил и направить зверя на нужную тропу — вот что мы должны сделать. Герои, которые увидят лишь жертвы создаваемого нами прогрессивного хаоса, крайне вредны и опасны для нас. Дайме Камней просил меня доставить эту девчонку в его дворец живой, но я не буду рисковать. Утром он получит ее труп. Но сначала у меня с юной богиней будет краткая беседа о судьбах этого мира.