Сатиа Корди - Сто дорог одного пути (СИ)

— Садись моя хорошая, чайку попьем, поговорим. — Суетливо говорила она, спешно расставляя на столе чашки, доставая заварник, и тарелочку для пирожных. Кира слабо улыбнулась и присела на табурет у стола, потерев нывший с самого утра висок.

Когда чай был налит, старушка тоже села за стол рядом с Кирой, и осторожно прикоснулась к руке девушки.

— Хочу тебе рассказать кое‑что, моя хорошая — сказала бабушка Аня, заглядывая в глаза Киры, своими выцветшими, но ясными глазами. — Долго я думала, говорить или нет, да уж молчать тоже неправильно.

Кира улыбнулась этому пытливому взгляду, и кивнула — говори баб Аня, раз надо.

Старушка помедлила, помолчала подбирая слова, пожевала губами и вздохнув сказала — ты уже взрослая Кира, и рассказывать это тебе должны были твои родители, да вот не судьба. — Она грустно вздохнула, и продолжила — Лет 17 назад, твои родители, тогда еще молодые и только поженившиеся, после свадьбы поехали в свадебное путешествие. Ехали они на своей машине, счастливые, веселые. У дороги увидели женщину, с маленьким ребенком на руках, попросившую их ее подвезти. Женщина была немного странной, уставшей, бледной. Твой отец потом говорил, что эта женщина его просто поразила. Она стояла посреди дороги, очень далеко от любого жилья. И уже сразу показалось невероятным, что она с младенцем на руках, оказалась так далеко. К тому- же ему показалось что у женщины необычные глаза. Почти черные, и какие‑то… странные. Мама твоя потом говорила, что женщина как будто в душу ей заглянула. А через час, когда они решили ненадолго остановиться и выйти из машины, чтобы немного размяться, женщина вдруг исчезла. А на заднем сидении, в одеяле, остался только ребенок. — Бабушка Аня немного помолчала, и тихо добавила — ребенком была ты, Кира.

Кира вздрогнула и ошарашено посмотрела на бабушку. — Что? — еле слышно сказала она, разом осипшим голосом.

Старушка грустно кивнула — да милая, именно ты. Твои родители тогда тебя удочерили. Много было волокиты, долго пытались найти твою мать или твоих родных, но никого не нашли. Было такое впечатление что женщина эта появилась вообще ниоткуда. Никто ее не видел кроме твоих родителей, и никто не нашел потом. Я толком‑то и не знаю, чем та женщина так поразила твоих родителей. Но и твоя мать и твой отец тогда были под сильным впечатлением. Не знаю что там им такого привиделось, но тебя они удочерили, и растили как свою дочку. И любили как родную. — Бабушка вздохнула, и ласково погладила девушку по плечу. — И рассказываю я это тебе потому, что родители твои, сами собирались тебе это сказать, но позже. Когда ты вырастишь, выучишься, станешь самостоятельной. Но вот не успели. А я побоялась что тоже не успею, возраст то у меня уже приличный, мало ли, вдруг помру а ты так ничего и не узнаешь.

Кира потрясенно помотала головой, и прикрыла глаза. Мысли неслись бешеным галопом, голова гудела.

— Это правда? — прошептала она, уже и так зная ответ. Таким ведь не шутят.

— Правда милая — тяжело вздохнула бабушка Аня, с жалостью глядя на девушку.

Кира посидела молча, помотала головой, и попросила — баб Аня, расскажи, что говорили мои родители о той женщине.

— Да что сказать, — пробормотала старушка, — не знаю я, милая. Мне‑то они мало чего рассказывали. Только и поняла тогда, что глаза ее необычные были. Как будто в саму душу смотрели. А сегодня ночью мне сон приснился, — бабушка пожевала губами, и неуверенно посмотрела на девушку, — приснилась мне мама твоя, и строго так говорит, расскажи мол Кире, как она у нас появилась. Обязательно расскажи. Вот я и решила рассказать все как есть. Ты прости меня девочка, что больно тебе делаю, но не могла я молчать. По морщинистой щеке старой женщины скатилась одинокая слезинка.

— Бабуль, да не переживай ты, — через силу улыбнулась ей Кира, — как бы там ни было, а мама с папой у меня одни. Я их любила и люблю. Мало приемных детей что ли? Бабушка Аня кивнула головой, соглашаясь, и улыбнулась.

Кира задумчиво смотрела на фотографию, лежавшую на журнальном столике в ее квартире. Это фото было сделано года два назад, когда они всей семьей отдыхали на море. Счастливые лица родителей, улыбающиеся малыши, и сама Кира, веселая, смеющаяся. Почему она никогда не замечала что не похожа ни на кого из семьи? У отца карие глаза, но гораздо светлее чем у нее. Высокий, крепкий, темноволосый. Мама зеленоглазая, с прямыми русыми волосами, тоже высокая, под стать мужу. Почти одного с ним роста. Брат и сестра, близнецы. Похожи между собой, и на обоих родителей. Светло–карие глаза, темные, прямые волосы. Губы у обоих совсем как у мамы. И только Кира с почти черными глазами, и черными, еще и вьющимися крупными кольцами волосами, совсем не была похожа ни на одного из них. Боль потери опять резанула по нервам. Заплакать бы, но слез так и небыло. Только боль. Ноющая, изматывающая душу боль. «Ну и что, что они не родные мне по крови, — думала девушка, — они роднее мне настоящей матери, которая оставила меня неизвестно где» Кира невесело усмехнулась, подумав что теперь совсем уж не знает кто она такая. Вся эта мистика со странным взглядом загадочной женщины, что оставила ее в машине, вообще в голове не укладывалась. Бред какой‑то да и только. Думать об этом не хотелось. Да и мало ли что могло показаться. В жизни Киры, в последнее время столько уже случилось странностей, что одной больше, одной меньше, все равно. Вдруг перед ее глазами всплыла картинка. Мама стоит перед шкафом, и держит в руках небольшую тонкую тетрадку, перечитывая что‑то. Но когда Кира спросила — мам, что читаешь? — Мать поспешно закрыла тетрадь и спрятала ее обратно в шкаф, натянуто улыбнулась, и махнула рукой. Мол, да так, не важно. Девушка вскочив бросилась в спальню родителей к большому шкафу. В комнате все оставалось не тронутым, Кира оставила все на своих местах, не имея сил даже прикоснуться к вещам родных людей. Но теперь она решительно отодвинула дверку, и лихорадочно стала искать ту тетрадь. Нашла она ее в самом дальнем углу на верхней полке, и тут же раскрыла.

«Никогда не забуду ту ночь — писала мама. — Мы с мужем ехали по какой‑то проселочной дороге, так как решили немного срезать путь. Та женщина появилась на нашем пути как будто ниоткуда, муж ударил по тормозам, чтобы ее не сбить. Он так испугался, что у него аж руки дрожали. А женщина как ни в чем небывало подошла и попросила подвезти. Я стала на нее кричать, что она ненормальная, суется под колеса, что мы ее чуть не сбили. Она же совершенно спокойным голосом сказала " Не кричи, ребенка разбудишь" Тут я и увидела что на ее руках, замотанный в большой теплый платок, спит ребенок. Женщина наклонилась и посмотрела в глаза сначала мне, потом мужу. И наш испуг как то сразу улетучился. Пропал как и не было. Женщина села на заднее сидение, прижимая к себе малыша, и улыбнулась нам. Мы смотрели на нее как завороженные. И нам обоим показалось что у этой женщины совершенно странные глаза. Казалось что в ее зрачках то и дело вспыхивали искорки. Женщина казалась сильно уставшей, худой, даже изможденной. Попросила воды, и муж протянул ей бутылку минералки. Она пила долго и жадно, а потом оторвавшись от воды кивнула нам " Поехали, не стойте тут". Ехали мы еще часа два, я попросила рассказать как она оказалась одна на пустой дороге, да еще с маленьким ребенком на руках. Но она только грустно улыбнулась, и отрицательно покачала головой. Вскоре мы ненадолго остановились, чтобы сбегать в кустики. Незнакомка тоже вышла из машины, и вдруг взяла меня за руку и заглянула мне в глаза. В тот момент мне показалось что она заглянула мне прямо в душу. Глаза ее засветились ярче. Или же это так отражалась луна в ее больших, черных очах? Очи! Вот правильное название ее глаз. Большие, черные, загадочные. Сияющие странным огнем. В общем когда мы вернулись к машине, женщины уже небыло. А на заднем сидении сладко сопел ребенок. Мы прождали ту женщину три часа. Ребенок заплакал, а мы, молодые и беззаботные, не знали что с ним делать. Потом нашли бутылочку с молоком, припеленутую в тот же платок и хорошо хоть смогли накормить ребенка. Когда стало понятно что женщина не вернется, мы сели в машину и поехали в ближайшее село. Там уже я рассмотрела малышку. Крохотная девочка проснулась и уставилась на меня своими большими, цвета черного шоколада глазками. И вдруг улыбнулась, протянув ручки ко мне. С той минуты мы с мужем уже не могли ее просто оставить или сдать в детский дом, как нам советовали. Ее мать искали долго, но так и не нашли, и мы решили удочерить девочку. У нее такие же колдовские глаза как у той женщины, наверное ее матери. На шейке малышки был кулон. Чувствую что этот кулон не стоит с нее снимать. Пусть носит его всегда. И пусть он ее оберегает".