Элизабет Вон - Военный трофей

Кир наконец расслабился и вручил пустую тарелку Маркусу.

— Мы обсудили текущую проблему. Прежде, чем я объявлю свои планы, есть ли что-либо ещё?

Слуги принесли ещё каваджа. Маркус наклонился взять у меня тарелку… и напрягся. Я подняла голову и увидела, как вперёд выходит мужчина и берёт вещь с табурета, стоящего в центре комнаты.

— Весрен? — удивился Кир.

Это был низенький, коренастый мужчина с густыми тёмными волосами и бородой.

— Я держу ваш символ, военачальник. Я выскажу истину.

Маркус отошёл за мою спину и переставил тарелки на другой поднос, не спуская глаза с говорящего.

— Вы говорили, что никто не должен отлынивать от регулярных обязанностей или покидать лагерь. — Весрен сделал быстрый вдох. — Но прошло время, и теперь нам тяжело исполнять этот приказ, военачальник.

Он задёргался, не находя себе места под пристальным взглядом Кира.

Кир остановился, сделал большой глоток каваджа, смотря на вопрошающего поверх края кружки.

— Озвучишь ли ты ещё одну истину?

Весрен встал, держа символ.

— Нет, военачальник.

— Ты почувствовал необходимость взять мой символ, чтобы спросить об этом?

Весрен напрягся. Его рука дрогнула, и забренчали колокольчики.

— Вы меняете традиции, военачальник. Приходиться быть осторожным.

Пристальный взгляд Кира ни на секунду не дрогнул, и Весрен снова стал переминаться с ноги на ногу. Его глаза забегали по комнате, словно ища поддержки.

Кир положил конец его страданиям.

— Я отвечу на твои истины.

Весрен кивнул, положил символ на табурет и вернулся на место.

— Кажется, что мы победили, но, тем не менее, у меня возникли сомнения относительно этого мира.

Я дёрнулась, встревоженная его словами. Даже если Кир это заметил, то никак не среагировал.

— Этот мир призывает, чтобы их король признал меня военачальником этой земли. Он дал присягу, и всё же ночью было совершено напалание на лошадей. Пока я не получу подтверждение его покорности и нашей безопасности, мы останемся настороже, в состоянии боевой готовности, как на вражеской территории. — Кир поднял руку, жестом успокаивая присутствующих, так как решение не получило поддержки. — Кроме того, я напоминаю вам, что их традиции отличны от наших. Прежде, чем наши народы смешаются, мы должны удостовериться, что между нами царит понимание. Например, ксианка не ляжет с мужчиной, пока они не будут связаны узами брака.

Все удивились и уставились на меня. Эмоции резко различались, от жалости до изумления и радости. Я покраснела от такого внимания и опустила взгляд на туфли.

— Во избежание неприятностей все останутся в лагере. — Кир отчеканил каждое слово своего приказа.

— Может, устроим узорные танцы, военачальник? — Симус усмехнулся. — Это сбросит лишнюю энергию.

Предложение было встречено смехом и улыбками. Кир тоже рассмеялся.

— Хорошая идея. Что скажешь, Весрен?

— Мы все насладимся хорошими узорами, военачальник.

— Объявите, что танцы пройдут через два дня. Времени хватит, чтобы соткать новые узоры. — Кир встал и потянулся. — Если больше не…

— Я держу ваш символ, военачальник.

Беседа остановилась. Ифтен стоял с символом в руке. Кир сел на место, и я заметила, что Кир и Симус обменялись взглядом. Ифтен поднял ленту и тряхнул, чтобы колокольчики зазвенели.

— Я высказываю две истины. Жоден остался безнаказанным за нарушения наших традиций.

В этом заявлении слышалось волнение.

— Вторая истина? — уклончиво ответил вопросом на вопрос Кир.

— Ваши попытки спасти Симуса, в одиночку проникнув город, были опрометчивы и показали, что вам плевать на армию и долг.

Мой рот широко распахнулся. Обычно после таких заявлений Ксиманд звал палачей. Кир же просто немного выпрямил спину.

— Будут ли озвучены другие истины?

Ифтен стоял, держа в руках символ.

— Нет.

— Я обсужу твои истины.

Ифтен кивнул, положил символ на табурет и вернулся на место.

— Прежде, чем я обсужу эти истины, я хочу сказать, что этим утром одна из наездниц упала во время тренировки и сломала ногу.

Общей реакцией был испуг. Из конца зала раздался голос:

— Её имя?

Кир ответил:

— Я не знаю. Мы спросим об этом у военного трофея: она видела, что произошло, отнесла воительницу в палатку выздоровления и излечила ногу.

Все глаза сосредоточились на мне. Я проглотила еду.

— Её имя — Атира.

В комнате загудели. Я быстро посмотрела на Кира.

— Но нога ещё не излечена. Исцеление кости требует времени.

Одна из женщин поддалась вперёд:

— Вы делали это прежде? Излечивали сломанную конечность?

Я уверено посмотрела на неё.

— Да.

Гул стал ещё громче, но Кир взял слово:

— Я признаю правду, что действия Жодена нарушили нашу традицию. Пусть Симус решает, какое наказание должен понести человек, который отказал ему в милосердии перед лицом опасности попасть в плен. Однако я выскажу ту истину, что если бы он последовал нашей традиции, у нас не было бы военного трофея. — Он с радостью посмотрел на меня. — Думаю, вы все начинаете видеть то, что вижу я.

Я заёрзала на табурете, так как не очень любила становиться объектом внимания.

Кир перевёл взгляд на совет.

— Я отвечаю на другую истину, о которой мы заговорили. — Он усмехнулся с сожалением. — Я признаю безрассудство своего действия. Но когда я действовал по-другому? — В ответ на это заявление комната наполнилась смеха. — Я признаю, что пренебрёг своими людьми и обязанностями.

Я видела, что Ифтен нахмурился, совсем не удовлетворённый. Но Кир не закончил говорить.

— Но не думайте превратить меня в толстого короля, который командует своими людьми из башни.

Ещё один взрыв смеха, и судя по косым взглядам в мою сторону, у меня сложилось такое впечатление, что они имели в виду Ксиманда.

Кир возвёл руки к небу.

— Кто может сказать, что остановило руку Жодена. Я не могу. Я ответил на эти истины, и я благодарю Ифтена за них.

Симус поднял руку.

— Военачальник, я отвечу на эту истину. Я оглашу наказание Жодена.

Кир повернулся к Симусу.

— Говори, Симус.

Голос Симуса разнёсся по всему шатру, и всё же, казалось, он не прилагал для этого ни малейшего усилия.

— Военачальник предоставил мне право определить наказание для Жодена, который нарушил нашу традицию. И вот я спрашиваю, накажите ли вы человека, который спас вам жизнь? — Симус немного сместился на подушках. — Но традиция была нарушена и должно последовать наказание. Пусть Жоден предстанет передо мной.

Жоден вошёл в палатку, словно ждал всё это время снаружи. Он выглядел обеспокоенным, но его поступь была устойчивой, и он предстал перед нами без всякого беспокойства.

— Я здесь.

Симус улыбнулся во весь рот.