Андрей Гудков - Революция (СИ)

— Но ведь так не честно…

— Зато так эффективно.

Они переглянулись и ничего не сказали.

— Сенек, нападай!

— Что…

Парень, приоткрыв рот, смотрел на лезвие шпаги у своей шеи.

— Если бы я хотел тебя убить, что меня могло бы меня остановить в этот момент?

— Я же сидел.

— Вот именно. Ты сидел, и я с радостью этим воспользовался. Но хочу, заметить, что Араэл тоже сидела, но этим я воспользоваться не успел. В бою важно уметь мгновенно оценивать обстановку, понимать преимущества и недостатки своей позиции и уметь все использовать к своей пользе. Она это умеет, вы — нет. Перед боем вы можете вести себя сколь угодно благородно, но в бою капля благородства может убить вас верней любого яда.

— Маэл, вы так говорите, словно нам любой ценой нужно будет убить противника, но ведь это, же не обязательно! — воскликнула Инга.

— А разве я что-то говорил про убийство? — с саркастичной усмешкой спросил я. — Пока что речь идет только о том, чтобы не умереть самому. Вот когда вы справитесь с этой задачей, тогда уже и думайте, можно ли оставить жизнь своему врагу. Но не раньше.

— А в настоящем бою страшно? — вдруг спросила Далия.

— Только первые пять минут, — честно ответил я. — Потом бояться за себя некогда.

Заставив их отрабатывать приемы боя, я отошел в сторону и стал внимательно за ними наблюдать.

— Зачем ты учишь их воевать? Хочешь отправить на войну?

Я покачал головой и медленно ответил Тириону.

— От моего желания тут ничего не зависит. Армия у нас в тяжелом состоянии, а про флот ты лучше меня знаешь. Начнется война — на фронт бросят всех магов и волшебников. На их возраст смотреть никто не будет.

Я лениво повертел в руках конверт, не торопясь его открывать. В письме с печатью Совета магов не могло быть веселых новостей.

— Они тебя когда-нибудь оставят в покое? — поинтересовался Тирион.

Я открыл письмо и прочитал короткие, обтекаемые и ничего не говорящие стороннему человеку фразы. Меня вызывали в Совет магов для участия в «церемонии».

— Весело, — невесело сказал я. — Совет магов собрался проводить церемонию и им не хватает магов. Раз даже меня позвали.

— Пойдешь?

— Да.

— Странно, — пожал плечами парень. — В Совете, небось, спят и видят тебя в гробу, а ты им помогать собираешься.

— Тебе не понять, Тирион.

— Да куда уж мне!

— Если Совет магов собрался провести «церемонию» и на неё приглашают опальных магов, то это означает только одно. Речь идет о государственной необходимости, из-за которой приходиться нарушить объявленными ими самими бойкот.

— Что это за церемония государственной важности?

— А вот это ты должен знать.

Тирион непонимающе посмотрел на меня, а потом тихо охнул, догадавшись, о чем речь.

— Никому ни звука.

— Не дурак. Ребятню будешь с собой брать?

— О них в письме ничего сказано не было. Я пойду с Арьей, а ты и Араэл следите за домом.

Но сначала мне надо было во дворец. Император принял меня в небольшой комнате, рядом со своим кабинетом. Он пил крепкий кофе с булочками. Судя по его виду, он не спал уже вторые сутки.

Я быстро глянул лежавшие на столе донесения. Ничего обнадеживающего в них не было. Кунакский патриархат пока не объявлял всеобщей мобилизации, но армию и флот привел в полную готовность. Крупная эскадра шла к Санторину. На отдельном листе были перечислены внутренние проблемы.

Из хороших новостей было то, что железнодорожники сдержали свое слово. Составы с войсками неслись по пустым дорогам на восток без задержек и промедлений.

— Чем обрадуешь?

— В столице заговор.

— Знаю, Гайрис уже доложил мне, как и Клавдий Вэр.

— Канцелярия работает неэффективно, вражда между внешней и внутренней разведкой может плохо закончиться.

— Пока они не делят власть, все нормально, — возразил Аврелий. — А враждуя друг с другом, они следят друг за другом и докладывают мне о каждом странном поступке соперника. Так я могу не бояться, что моя разведка однажды меня и уберет.

— Зато в один прекрасный день Тайная канцелярия может забыть обо всем и бороться только с собой же.

— А для этого и нужен я. Следить, чтобы все работало как надо.

Следуя своей любимой привычке, император внезапно перевел разговор на другую тему.

— Я приказал Совету магов уничтожить четвертую эскадру кунакцев.

— Рискованно.

— Они заверили меня, что никто ничего не узнает.

— Понятно. Я уже получил приглашение от Совета, принять участие в этом интересном деле.

— Ты его примешь?

— Конечно.

— Ты был прав. Союз промышленников не способен справиться с рабочими. Они пытаются разогнать бастующих, нанимать новых работников, но особых успехов это не дает. Я уже прямо намекнул им о необходимости пойти на уступки, но они уперлись.

— Прикажите мне разобраться с этим делом.

— Ты займешься заговором.

— Выше величество, заговорщики — лишь авантюристы решившие воспользоваться удачным положением. Мои люди и Тайная канцелярия вычислят их. Это лишь вопрос времени. Рабочие, вот наша проблема. Они уже готовы взбунтоваться без всяких подсказок со стороны. А Кунакский патриархат будет давать и такие подсказки и оружие!

— В любом случае Маэл, сейчас нет времени для революций!

— Вот именно поэтому мы не может сейчас медлить и откладывать этот вопрос. Если начнется война — полномасштабного бунта не избежать!

— Маэл, я отдал приказ.

— Хорошо… ваша светлость.

Аврелий тяжело вздохнул.

— Ты знаешь, что в определенных кругах идут разговоры на тему того, что монархия не лучшая форма власти? Что республика оказывается лучше монархии.

— Вот как. Я об этом ничего не слышал.

— Скоро услышишь. Аналитики предупреждают, что такие настроения будут расти.

— Значит, возможен не просто бунт, а революция.

— В чем разница?

— Революция — это бунт, умноженный на военный переворот, со щедрой добавкой анархии. Смещается не только правитель страны, разрушается вся система власти, уничтожаются органы власти, как правило, вместе с их членами. В нашем мире революцией можно назвать только переворот в Кунакской империи, когда к власти пришло духовенство, да и то, с большой натяжкой. А вот в некоторых мирах революции бывают часто. И что интересно, ни к чему хорошему не приводят.

— Понятно. Так или иначе, у нас сейчас нет времени на долгие разбирательства. Как только начнутся открытые боевые действия, я введу военное положение в стране.

Военное положение. Ну конечно, в это время все выступления, демонстрации и забастовки запрещены. Я чувствовал, что это может стать последней ошибкой, но что я мог сделать? Ничего. Как говорят моряки, если во время шторма тебе кажется, что капитан не прав, заткнись и делай, что он говорит. И молись про себя, чтобы он оказался прав.