Андрей Кедрин - Художники смерти

— Извините… — Высокая — глаза почти на одном уровне с моими, темноволосая, стройная девушка появилась из дверей круглосуточного магазина. И не просто так, а с коробочкой пирожных, которые теперь равномерно распределены по моим ботинкам. Так вот всегда — только захочешь катапультировать душу, кто-нибудь на тело нагадит. Она не растерялась и виноватой не выглядит. В зеленых глазах, наоборот, прыгают смешинки, словно девушка радовалась удачному розыгрышу.

— Извиняю. — Ждет чего-то, словно придерживая меня на месте взглядом. Где ж ты была хоть год назад, когда я так собой любовался, и хотел произвести впечатление на всех встречных? Я бы ринулся утешать тебя, затарил пирожными руки, а лапшей — уши, мы бы познакомились, обменялись телефонами… Но лучше уйди прямо сейчас, не надо меня выручать или обнадеживать, я устал от надежд и помощи…

— Тогда я пойду, пожалуй… вот так из-за неуклюжести своей без сладостей к чаю осталась. — Нормальный развод, но не для меня. Вот тот толстопузый, что припарковал машину неподалеку, тебя уже до трусов раздел мысленно. С ним, пожалуйста, такие трюки проводи — ужин и завтрак гарантирован.

— А вы кефир попробуйте на полдник — его и без пирожных довольно. — Сердишься? Ну и славно, так и оставайся… ах ты окаянное сочувствие, в последний раз. Завтра, даже если мокрый, голодный котенок приползет под дверь — не шелохнусь. — Вам какие больше нравятся?

— Со взбитыми сливками. — Она улыбнулась. — Знаете, у вас такой взъерошенный вид был, что я испугалась, правда.

— Не проснулся еще… и кофе не успел попить.

— А, вы, наверное, тоже «совенок», не любите утро? — Я оставил вопрос висеть на том месте, где он прозвучал.

— Удачного вам дня. — Оставив девушке новую порцию сладостей, я двинулся дальше. Не стоило отвлекаться на эту встречу. Если она не случайна, мы еще увидимся. Однако, тучи на душе малость рассеялись — настолько, что я перестал думать о кардинальных мерах по изменению судьбы.

В редакции было тихо. Свежий номер еженедельника лишь вчера вечером отправили в типографию. Это означало, что раньше обеда никто из коллег не почтит рабочее место своим посещением. Мне стоило бы последовать их примеру, но тишина привлекала еще больше, чем спокойный сон.

Включив компьютер и маленькую кофеварку, я прошелся по скрипучему полу комнатки. Заодно сорвал со стенда вырезку из нашей газеты, висевшей под рубрикой «материал месяца». Пробежав еще раз по строчкам, отправил свою писанину в мусорную корзину. Компьютер призывно пискнул, извещая об очередном электронном послании. Оно тут же было отправлено в свою битную или байтовую могилу. Не хотелось читать ни приветов, ни проклятий от людей условно считающихся друзьями, или, безусловно — коллегами.

Ежедневник напоминал всего лишь о двух событиях, заслуживающих внимания — визите к его светлости, учредителю издания и вылазке в салон магии. Последнее выглядело куда более интересным. Я рассчитывал собрать материалы о тонких мошенниках, снимающих всевозможные сглазы и торгующих амулетами с ближайшего отвала. Тема была не новой, но довольно интересной.

Однако глас свыше, ослабленный лепетом секретарши в телефонной дали потребовал наверх своего подчиненного. Я отставил так и не наполненную чашку, и, взяв маленький плоский портфель, взбежал по лестнице.

— Не спится шефу? — Перекрашенная девочка в приемной только вздохнула в ответ. Конечно, тяжело следовать графику руководства, которое то появляется на работе без пяти восемь, то сидит до часа ночи, готовя, без сомнения, великие дела. Ранний вызов следовало, видимо, считать привилегией — первый посетитель как-никак, тебе уделят все время, которое сочтут нужным.

— Ой, ну вы же знаете, как мы работаем… — Судя по ширине улыбки, болоночка учуяла настроение шефа, и теперь виляет хвостиком сегодняшнему герою утра. — Проходите, пожалуйста.

Письменный стол, превышающий по размерам бильярдный, терялся где-то в конце кабинета. Впечатление туманной дали усиливал сизый сигарный дым, витавший над серебристой головой издателя-учредителя-шефа. Сейчас он был занят невероятно сложным делом, с видом старого, пописавшего свое литератора, пролистывал папку с моими работами. Подавив желание резко захлопнуть ее, я устроился в кресло напротив. Через пять минут мое присутствие было замечено.

— Вы работаете у нас третий год… — Шеф поднял глаза, видимо, чтобы я еще раз оценил его душевную широту, которая до сих пор позволяла мне иногда получать деньги. — И, естественно, стремитесь совершенствоваться в своем деле. С большим сожалением я узнал, что главный редактор нашей газеты решил сменить место работы… Это предполагает некоторые кадровые перестановки… Я не сторонник привлечения людей со стороны, когда есть своя база профессионалов, им потому нами принято решение назначить вашего непосредственного начальника на его место. — Рокировка была действительно сложной. Главред, как и любой на его месте, играл роль представителя газеты, пил шампанское на презентациях и видел свое детище раз в неделю, на совещании. Всю его работу делали заместители — если один из них получил повышение, стоило только порадоваться. Но, как бы ни складывались дела, я не настроен был подхватывать знамя издания в свою очередь. Оставалось сказать об этом, пока собеседник не задохнулся от собственной щедрости. Что я и сделал. В награду получил часовую лекцию о необходимости иметь амбиции и стремиться расти по служебной лестнице. Кофе, конечно же, остыл за это время.

К двери «салона магии», устроившегося в здании, как это принято называть «бизнес центра» я подходил с легкой дрожью внутри. Это было не просто волнение — казалось, что я напал на след чего-то интересного, опередив своих коллег. Хотя особых причин для таких мыслей не было. Кабинетов, подобных этому, в городе была целая куча, часть из них создавалась профессиональными психологами, придающими своей работе элементы экзотики. Еще несколько использовались как банальные пункты развода доверчивый людей, но, даже зная это, в каждом новом салоне ищешь хотя бы намек на присутствие некой силы, которая вдруг раз — и поможет наладить жизнь.

Вместо великого Нечто за секретером при входе в офис магов сидела женщина средних лет, со следами поклонения Вакху на лице. Взгляд привратницы не содержал никаких мыслей — она лишь кивнула на мое приветствие, и распахнула дверь в кабинет мага. Оттуда в лицо ударил теплый свет открытого пламени и сладковатый запах сандала в дрожащем букете благовоний. На этой волне ноги, казалось, сами занесли меня внутрь.

Над убранством кабинета поработали на совесть. Здесь отсутствовало электрическое освещение — вместо ламп в углах комнаты стояли пятисвечия. Отблески пламени усиливались благодаря нескольким большим зеркалам на стенах. Шкура медведя на полу, стеклянные горки с десятками колб и колбочек, чаш, вазочек и амфорок делали помещение похожим на склад восточной аптеки. Все это окутывал аромат благовоний из двух ламп, стоящих на столе перед магом. Его, точнее, ее персона показалась мне на удивление знакомой.