Андрей Кедрин - Художники смерти

Я сидел в позе лотоса на полу в маленькой гостиной. «Горная лавина» покоилась передо мной, рукояткой вправо. Матово-серебристый свет Луны царил за окном. В гостиничный номер пробрался лишь его квадратный кусочек размером в две ладони. Он медленно скользил по стене, потом опустился на пол и, наконец, прикоснулся к ножу. Сквозь легкую дремоту я видел, как по обуху прячущегося в рукоятке лезвия пролетела тонкая искра.

Протянув руку, словно во сне, я подобрал неожиданно потяжелевший нож. Чуть подтолкнул шпенек на лезвии и оно, с легким щелчком, вылетело на свое место. Где-то в глубине рукоятки таилось хитрое устройство, называющееся «система ускоренного открывания». Хитрые американские дизайнеры нашли способ обойти закон, запрещающий автоматические ножи. Для этого было достаточно снабдить свое детище толкающей пружиной, которая упрощала задачу хозяина. Тем не менее, приспособление, по мнению многих компетентных людей, было скорее имиджевое, чем практичное — привычный к так называемым «одноруким» то есть, снабженным специальным упором для открывания, моделям, человек и так быстро справится с этой задачей. Но, видимо, создатель со смешной фамилией Онион (в переводе с английского «Лук репчатый») думал иначе… И Ольга выбрала себе именно такой нож, хотя он и был достаточно дорогим.

Лунный свет уже полностью захватил лежащий на моей ладони нож. Но сверкала лишь тонкая ниточка режущей кромки — остальная часть лезвия имела черное матовое покрытие. Что же нашла в этом, хоть и не большом, но не женственном орудии совсем еще юная Ольга? С этой мыслью я провел пальцами левой руки по лезвию, легонько прикасаясь к его кромке. Они скользили безо всякого вреда, словно хищник на мгновение убрал зубы. Бритвенной остроты от самого рождения клинок признал хозяина. А на тело тем временем накатывала непонятная истома, так, что я переставал чувствовать себя. Осталась лишь память о ноже в моей руке.

Железо не знает чувств. Но оно может служить их проводником, а может — накапливать энергию. Сейчас, как будто сведенные судорогой, пальцы сжимали рукоятку. Тем временем меня самого словно болтало в воздухе. Сердце загнанно стучало, ноги гудели от напряжения. Удар по несуществующей поверхности отозвался во всем теле, потом рукоятка ножа взбрыкнула, и почти сразу вслед за этим колючий и тугой поток чужой жизни электрическим разрядом прошел через конечность в область солнечного сплетения. Это было так быстро, что я ощутил себя человеком, который глотает за раз целую сдобную булку.

Ощущение ударило снова, почти без перерыва, потом — в третий, четвертый, десятый раз. Это походило на уже знакомое мне ощущение втекающей в тело чужой, отобранной энергии. Но впервые за все время я не чувствовал привычного тепла и радости от впитывания сил, наоборот, страшно хотелось, чтобы эта пытка прекратилась. Голова казалось, вот-вот разорвется, дыхание с трудом прорывалось в стянутое спазмами горло. Толки, удары и падения, передаваемые мне как излишек информации, дополняли впечатление. В какой-то момент боль в середине лба стала невыносимой, и на смену полному мраку перед закрытыми глазами пришли какие-то всполохи света. Еще один — я уже не считал, какой, удар бросил меня в реальность.

Комната изменилась. Здесь стало гораздо светлее, хотя лунный квадрат сдвинулся лишь на несколько шагов. Я по-прежнему сжимал нож в руке, но видел его как одну пластину, которая вырастала из моих пальцев, став их продолжением. Я вновь коснулся лезвия и вздрогнул, почувствовав ИМ свою руку. В гостиной за моей спиной открылась дверь и в проеме показалась Ольга. В этот момент я понял, что увидел ее, не поворачивая головы. Фигура охотницы, казалась чуть размытой и едва протиснулась в проем. Она касалась меня, еще стоя в отдалении — маленькие, похожие на одуванчики облачка резвились на моих плечах, прыгали обратно к хозяйке, растекались по ее телу и опять летели ко мне. Наконец, они собрались в тучку размером с подушку, и, взмыв к потолку, обрушились на меня легкими и нежными ласками.

Я попытался встать, при этом полностью потеряв ориентировку — не мог сообразить, в какую сторону шагать, и где находится мой собственный нос. Наконец, то, что было похоже на ногу, дернулось туда, где по моим расчетам, находится «перед». В результате то, что было «низом» резко приблизилось и тут же вернулось на свое место а потом начало отдаляться. Зато «верх» стал более близок… Я долго бы, наверное, выписывал сальто в номере, но голос Ольги вернул, наконец, привычную реальность.

— Ты глаза открыть не пробовал? — Вопрос застал врасплох, как и открывшаяся мне картина мира. Я нашел себя сидящим на подоконнике, а Ольгу — у противоположной стены, смеющуюся над этим зрелищем.

— Что это было со мной. — Она разом посерьезнела.

— Именно так себя и чувствуешь… после большого боя. Понимаешь, такое большое количество энергии, воспоминаний — шок даже для подготовленного вампира. Какое бы сравнение лучше привести… Ну это как если бы вместо того, чтобы пить через трубочку, ты обхватил губами водопроводный кран, открытый на полную мощность. Когда получаешь такую встряску, одинаково велика вероятность погибнуть, сойти с ума или… или получить сразу целую кучу способностей.

— Так это открылся «третий глаз»?

— Точно. Тебя пытались научить именно так воспринимать реальность, тренировали видеть эмоции и слышать чувства. Сейчас ты в полной мере это оценил. Для этого, нового органа не существует физических препятствий, овладев им, ты можешь увидеть все… если опять же выдержишь это. Пока для тебя тяжело даже воспринимать мир, обладая полем зрения в 360 градусов вместо привычных 120.

— А ты — ты давно ТАК можешь?

— С тех самых пор… — Ее губы чуть дрогнули, но улыбка пересилила грусть. Я оставил подоконник и медленно приблизился к ней.

— Это сложно — постигать все самостоятельно… А будущее ты видишь? — Легкое покачивание.

— Нет. Точнее, не совсем. Я могу просчитать, к чему приведет то или иное событие с учетом состояния людей, характера и так далее. Но это не предсказание в чистом виде… к тому же догадаться, как на самом деле сложатся события, очень сложно. Это… это как с тобой — я не могла и предположить, что мы встретимся настолько быстро, да еще и в таких условиях. Но зато я могла понять, как ты будешь относиться ко мне. — Догадка шевельнулась в сознании, и я поспешил ей поделиться.

— А наше руководство знает о твоих способностях?

— Серж? Вряд ли… я не особо афиширую их, научившись скрывать гораздо раньше, чем более-менее сносно использовать. Мне почему-то казалось, что такие возможности как бы… чересчур шикарны для рядового охотника, что ли. А поэтому и хранила их, как драгоценность.