Дмитрий Казаков - Мера хаоса. Трилогия.

Хорст сидел неподвижно до тех пор, пока отправленные на поиски дружинники Кавнлира ре Милота не проследовали назад. Рожи у них были мрачными, шуток и смеха не было слышно. Когда за кустами исчезла спина последнего, Хорст выбрался из убежища и попробовал встать.

Привело это лишь к тому, что он упал и расшиб локоть.

– Хаос меня задери… – Вместо голоса осталось невнятное сипение. Сил едва хватило на то, чтобы встать на четвереньки. Переждав головокружение, Хорст пополз. Руки мгновенно измазались в грязи, штаны на коленях промокли, но ему уже было все равно.

Он знал, что должен уйти как можно дальше до того момента, как свалится без сил.

Селение выглядело самым обычным – десятка четыре изб, возвышающийся над ними куб храма. Поднимались дымки из труб, по полю лошадь волочила плуг вместе с налегшим на него мужиком. Ветер донес запах теплого хлеба. От него сразу потемнело в глазах, а в пустом брюхе неприятно защемило.

Но Хорст не спешил выходить к людям, до которых двое суток полз через дикий лес. Бывший сапожник опасался, что тут слышали о бродящем по окрестным лесам «маге» или того хуже, где-нибудь между домами спрятались несколько воинов одного из редаров Чистой Лиги, а он в этот момент не отбился бы от цыпленка…

За те два дня, что продирался сквозь густые заросли, шел в основном на четвереньках, иногда поднимаясь на ноги. Колени и ладони превратились в сплошные раны. Иногда проваливался в беспамятство, но даже в это время исхитрялся двигаться, поскольку приходил в себя в новом месте, не там, где потерял сознание.

Глодал кору, жевал побеги, пил воду из ручьев – сил мало-помалу прибывало. Но главное, что удерживало его от того, чтобы просто рухнуть и помереть, – мысль о том, что он должен выжить и отомстить тем, кто виновен в смерти Авти.

Магу Витальфу Вестаронекому. Благородным из Чистой Лиги.

Месть пока откладывалась. Трудно поквитаться с врагами, не имея ни денег, ни оружия, только одежду, и ту – грязную и изодранную.

Оставалось одно: выживать. Для этого лучше было бы уйти отсюда подальше, хотя бы из владений ре Милота. Однако Хорст понимал, что сил на еще один рывок через лес у него просто не хватит, да и везение может закончиться – поди докажи голодному волку или медведю, что тебе позарез надо уцелеть!

Чтобы набраться сил, надо было где-нибудь перекусить, но украсть Хорст не мог – голова от голода мутилась, да и руки с ногами едва шевелились и вряд ли бы сгодились для воровского ремесла. У него не было возможности заработать, поэтому приходилось побираться.

Чтобы смириться с этой мыслью, Хорсту понадобилось время. Полдня он просидел в кустах, наблюдая за селением, и только ближе к вечеру выбрался на дорогу и побрел к домам. Завидевшая его девчушка лет десяти вытаращила глаза, а потом вспискнула и бросилась к крыльцу.

Хорст горько улыбнулся – он видел собственное отражение в одном из ручьев, знал, что грязен, небрит и страшен. Из дома, куда сбежала девчонка, выглянул бородатый мужик, проводил чужака подозрительным взглядом.

Бывший сапожник с трудом доковылял до того места, где улица чуть расширялась, образуя что-то вроде небольшой площади. С одной стороны ее возвышался храм, а с другой – длинное строение, в каком любой признал бы кабак.

Хорст на мгновение остановился, а потом решительно свернул в ту сторону, откуда тянуло запахами пива и жареного мяса. День не праздничный, так что вряд ли к Владыке-Порядку отправятся многие из селян, зато выпить кружку-другую в компании приятелей не откажется никто.

Роющаяся в мусорной куче свинья поглядела на него подозрительно, нутром угадав соперника.

Хорст прошел через двор и в нерешительности остановился на крыльце. Остатки гордости клокотали в груди – как это он, всю жизнь зарабатывавший собственными руками, будет клянчить, просить у других, точно жалкий калека?

Хотелось развернуться и уйти.

В голове помутилось, его зашатало, и, чтобы не упасть, Хорст схватился за дверную ручку. Дверь подалась, заскрипели петли, и он шагнул в полумрак, пронизанный сытными запахами.

– Э… – На него подозрительно уставился широколицый низенький тип в фартуке.

– Здравствуйте, – выдавил из себя Хорст, – у вас… это… не будет какой работы? Я бы все сделал… – он судорожно сглотнул… – за ужин…

– Ха-ха! – сказал тип в фартуке. – Стыдливый попрошайка? Первый раз вижу такое! Хотя ты не особенно похож на нищего…

Хорст стоял, чувствуя, как к щекам приливает кровь. Впору было благодарить полумрак и выросшую на лице щетину за то, что румянец не будет полыхать на все помещение.

– Ха-ха! Хотя мне, в общем-то, все равно, кто ты такой, ведь на вора ты похож еще меньше, чем на побирушку, – тип в фартуке улыбнулся. – Владыка-Порядок велел помогать нуждающимся. Как сказано в Книге Предписаний – протянувший руку брату своему дланью Вседержителя-Порядка поддержан будет… Садись вон туда, в угол. Кажется, на кухне еще осталась вчерашняя похлебка…

Встретить набожного кабатчика не проще, чем честного вора. Сообразив, что ему сказочно повезло, Хорст проковылял в темный угол, к обшарпанному и грязному столу. Едва сел, как перед ним оказался кусок слегка заплесневевшего хлеба, который просто еще не успели скормить свинье, и миска с мутной жидкостью, в которой плавали комочки чего-то непонятного.

Но Хорст в этот момент съел бы даже похлебку из очистков.

Дрожащей рукой взял ложку, первый глоток обжег гортань и рухнул в живот с такой тяжестью, словно Хорст одним махом заглотал меру кипятка. Он мгновенно вспотел, сердце заколотилось.

– Съешь пока это, – сказал подошедший хозяин, – сейчас народ будет собираться, может, кто-нибудь тебя чем и угостит. А переночуешь вон там, на лавке…

– Спасибо, – только и смог пробурчать Хорст. Варево глотал с такой жадностью, что едва не давился, а в брюхе выли и бросались друг на друга отвыкшие от пищи кишки.

– Пойдем, сын, мой…

Хорст поднял голову. Стоящий перед ним служитель был стар и напоминал седого бобра. На белом одеянии заметны были подозрительные пятна, но взгляд сиял добросердечием.

– Куда, святой отец?

– Темнеет, а тебе негде переночевать, – терпеливо пояснил служитель, – у меня найдется место.

Хорст заколебался. За пять дней, проведенных в качестве нищего бродяги, он редко сталкивался с благожелательностью, чаще всего его просто гнали, один раз спустили собак. Но зубастые псины, не успев вцепиться, неожиданно заскулили и ринулись в стороны…

Хорст тогда порадовался, глядя на изумленную рожу хозяина…

– Э… благодарю. – Он поднялся, подобрал рваную шапку, в которой негромко брякнули монеты. Несколько медяков – вот и все, что удалось собрать за целый день сидения перед храмом. И это в творение, когда святилище должен посетить каждой!