Елена Асеева - Сквозь Пекло

— А откуда Чернобог узнал, что я отправляюсь в Пекло… — удивленно переспросил Святозар. — И зачем ему надо было следить за мной?

— Ему надо было, чтобы человек дошел до Пекла, обязательно дошел, — прошептал Пан.

— Зачем? — теперь спросил воевода.

— Это я, не знаю паскопочка, клянусь твоим именем, не знаю, — загнусавил Пан. — Паскопочка, пусть человек вытащит палку.

— Не вытащу, — гневно отозвался Святозар. — Не вытащу и все тут… Раз Чернобогу нужен я живой, так мне теперь нет нужды прятаться… Так, что будешь, ты, Пан ходить с лазурной палкой во лбу, до тех пор, пока на ней не распустятся листочки.

— Ох, нет, только не листья, — простонал Пан, и как показалось наследнику, упал.

— Кхе… кхе, — закряхтев произнес Вий. — Листочки это хорошо, а то я уже очень, очень давно не видел листочков.

— Паскопочка, паскопочка, — дюже бодро выкрикнул Пан, и, похоже, поднялся с земли. — Не слушай, человека, не надо листьев. Может Чернобог и терпит тут его и его свет, но листочки в моем лбу он не потерпит, и что же тогда… а тогда меня не станет. — Пан громко всхлипнул. — А вместо меня здесь будет командывать твой враг Босоркун или к примеру Мора или Черная Помочь.

— Ой, нет, только не Босоркуна и не Черную Помочь, — недовольным голосом, откликнулся Вий.

— Конечно, конечно, зачем сына менять на Босоркуна, — обрадовано зашептал Пан. — Да, и потом, паскопочка, эта палка дар Радогоста душе и ее надо вернуть этой душе. Иначе она никогда не пробьет камень насквозь и не выполнит повеление Радогоста.

— И это верно, — заметил воевода и тяжело переступив, зашипел, решетку опять принялись отворять. — Мальчишечка, — обратился Вий к Святозару, — вытащи палку из лба Пана, прошу тебя.

— Вий, если ты просишь, я вытащу, но прежде пусть Пан пообещает, что больше не тронет эту душу, — ответил наследник и убрал с лица упавшую на него прядь волос. — И пусть, Пан, пообещает более никогда не оскорблять моего отца, великого ДажьБога, сына Бога Перуна и внука Бога Сварога!

— Пан, ты слышал, что хочет человек? — поспрашал Вий и тяжело переступил с ноги на ногу.

— Ах, ах, ах, паскопочка, так болит голова, плохо слышу и почти ничего не вижу, — застонал Пан, и слышно было, как зашипели кругом него дасуни, наверно поддерживая умирающего.

— Жаль, Пан, что ты не слышишь, и не видишь, — вздыхая, пояснил воевода. — Выходит, не будет тогда мальчишка, вытаскивать палку.

— Паскопочка, — сызнова бодрым голосом, откликнулся Пан. — А если я дам обещание, он вытащит палку.

— Ты, Пан, зря тут пререкаешься, — проронил Святозар. — Гляди, мозги у тебя скоро лазурными станут, вот точно как посветлели руки Джюли, так и у тебя посветлеют мозги, ведь на палку была нанесена моя кровь.

— Ох! — испуганно выдохнул Пан и торопливо зашептал, — обещаю именем моего отца Вия, не трогать эту душу и никогда не оскорблять великого ДажьБога, сына Бога Перуна и внука Сварога! А теперь тяни, тяни скорей!

Пан подскочил вплотную к наследнику и выставил вперед свою голову.

— Погоди, погоди, — воскликнул воевода и подошел к Святозару. — Он, сейчас обморозит руку об твои разумные лучи, я сам положу его руку на палку.

Вий взял правую руку Святозара и положил ее на палку. Наследник сжал ее и потянул на себя, но палка крепко держалась во лбу Пана и не поддавалась, точно не желая покидать хорошо обжитое место.

— Ну, же, выходи, — раздраженно сказал наследник.

И сызнова потянул палку на себя, а та внезапно, мягко, и плавно, словно катятся сани по наезженной дороге, пошла на Святозара. Еще мгновение и палка уже была в руках наследника.

— Ох, ох, ох! — застонал Пан, и наследник услышал, как громко цокая своими копытами, тот покинул его темницу.

Вий стоял какое-то время рядом, и молчал, потом он протянул руку, схватил подбородок Святозара и приподнял его, да откинув с лица наследника волосы, тихо, словно разговаривая сам с собой, сказал:

— Не может быть… неужели ты, мальчишечка, за этим сюда пришел? — наследник услышал в голосе воеводы одновременно страх и тревогу.

— За этим, зачем, за этим? — не понимая вопроса Вия, ответил Святозар. — Воевода о чем ты говоришь? Я тебя не понимаю, ты как Чернобог — то, не на пускай тумана. Коли, что-то хочешь узнать, возьми напрямую и спроси… А я, тебе честно, все отвечу.

— Честно ответишь…,- раздумчиво произнес воевода, и осторожно провел пальцем по глазам, носу и губам наследника. — Что ж ответь тогда, зачем тебя послал в Пекло ДажьБог?

— Он послал меня, — ровным голосом отозвался Святозар. — Чтобы я освободил душу матери, которая по моей вине попала сюда… ДажьБог знал, что моя душа будет страдать, думая о том, что именно я повинен в мучениях Долы. Поэтому он поведал мне, как я могу ее освободить, и я пришел и освободил.

— Вижу, — чуть слышно протянул воевода. — Правду, ты, говоришь… потому что душа твоя светлая врать не умеет… — Вий немного помолчал, и вздохнув, добавил, — ох, ох, ох! Эти Боги, вечно, что-то выдумывают, вечно им, что-то надо от таких как ты… Бедный, ты, мальчишечка… столько страданий, столько боли перенес… Теперь мне ясно, зачем ты сюда пришел, и почему тебе сохранил жизнь Чернобог. Одно только не понятно, что же он дальше предпримет… ведь ты все равно остался светлым.

— Вий, я тебя не понимаю, — удивленно, молвил Святозар. — Может, ты поделишься со мной своими мыслями и расскажешь, зачем Чернобог сохранил мне жизнь и позволяет лечить ногу.

— Эх, мальчишечка, мальчишечка, — откликнулся Вий, и нежно провел рукой по его волосам. — Иногда неведение, лучше знаний… Сиди здесь тихонечко и прошу тебя, прошу тебя не связывайся с Паном…поверь мне то, что задумали Боги не понравится тебе…

Воевода отпустил подбородок наследника, развернулся и вышел из темницы, послышался скрип затворяемой решетки, а Святозар зная, что Вий сейчас уйдет, шагнул к двери и негромко заметил:

— Воевода, но я всегда считал в жизни: «Легче тому, кто видит лицо опасности». Поверь мне, лучше знание, чем неведение. И почему ты, считаешь, что мне не понравится то, что задумали Боги?

— Сиди тихо и наслаждайся неведением, — как-то слишком грустно проговорил Вий, и протяжно выдохнул. — И не в коем случае не связывайся с Паном… Потому, что если Чернобогу ты нужен живой и здоровый… — Воевода вновь выдохнул. — Это может быть еще хуже, чем разорванный на части.

Вий громко зашипел и гулко топая своими ногами, ушел к себе во дворец. Не успел еще смолкнуть его топот, как Джюли громко засмеялся, а Святозар открыв глаза, увидел его счастливое и довольное лицо, и отогнал от себя всякие мысли о неприятном разговоре с воеводой, в ответ улыбнувшись. Наследник посмотрел на лазурную палку, которая наполовину была в бурой, вязкой крови Пана, и, наклонившись, вытер ее о край покрывала, да протянув Джюли, добавил: