Нюрра - Подарок для Повелителя (1-3)

Украсть эльфийский клинок невозможно, хозяин с легкостью найдет похитителя, и тогда жизнь незадачливого воришки не будет стоить и выеденного яйца. Отобрать силой его тоже нельзя — только снять с мертвого тела. И только сумасшедшие могли предлагать эльфам продать клинок. После того как оскорбленные перворожденные на месте же зарезали парочку приставших к ним с таким неприличным предложением, смельчаков (читайте — глупцов) больше не находилось. Что ж, глупо было рассчитывать на то, что эльф может согласиться продать часть своей души, заключенной в мече. Иногда, такие клинки передавали по наследству, но человек не может принадлежать к эльфийскому роду. Единственно возможный для людей способ завладеть живым мечом — получить его в подарок. Если учесть, что последние двести лет у нас с эльфами что-то вроде вооруженного нейтралитета, то об этом можно даже и не мечтать — эльфы и до этого крайне редко так осчастливливали людей. Последний раз такой драгоценный дар был преподнесен пра-пра-пра-пра-… деду сегодняшнего короля при заключении мира после двухсотлетней войны с эльфами. Эдгар II не даром был прозван Великим: он сумел остановить кровавую бойню, начатую его предшественниками и поднять страну из руин. Он был одним из тех немногих людей, которых эльфы уважали и почитали за равных, и поэтому был удостоен чести владеть эльфийским мечом. Вот уже пятьсот лет этот клинок передается из поколения в поколение, клинок не умирает, но и не признает новых королей своими хозяевами.

— Так вот, когда где-то пять дней назад ко мне ввалился помятого вида наемник и сказал, что им с приятелями не хватает на выпивку, а у него завалялся эльфийский клинок, я подумал, что он предлагает мне мертвый меч, — вырвал меня из раздумий голос продавца. — Я, не торгуясь, выложил за него требуемую сумму — 25 золотых (за эти деньги можно было купить коня из королевских конюшен!), потому что клинок был живой, — моя челюсть с грохотом ударилась об стойку, — очевидно, бывший владелец меча умер, поэтому крайне выгодная сделка сорвалась.

— А Вы не боялись, что меч может быть ворованным? — осторожно поинтересовался я.

— Мальчик мой, конечно, он был ворованным, и вы, и я, и тот мужчина прекрасно это понимаем. Если бы меч не умер, то я бы уже сегодня получил пятикратную сумму и больше бы его не увидел, а на что рассчитывал мой клиент, я не знаю и знать не желаю. Но увы…

Под пятнами ржавчины проглядывал какой-то растительный орнамент, но разглядеть подробней его не удавалось. Несмотря на плохое настроение, лавочник описал мне гравировку и даже попробовал набросать угольком на крышке стола. Все те же странные листья.

— А что Вы теперь собираетесь с ним делать?

— Продам, конечно же. Много денег за него я уже не получу, но нужно хотя б вернуть потраченные. — Заметив мое недоумение продавец пояснил, — на самом деле эльфийские клинки хорошо продаются и в мертвом состоянии: очень многие "храбрецы" любят прихвастнуть, что они убили эльфа в честном поединке и эдак нечаянно упомянуть, что теперь в их коллекции уже пятый мертвый клинок. Демонстрация мечей "поверженных противников" производит впечатление и на менее удачливых друзей, и на экзальтированных дамочек.

25 золотых у меня не было, все же это слишком большая сумма денег, обычно два-три золотых в кошеле считаются вполне достойной суммой для молодого дворянина, желающего пожить в городе неделю, ни в чем себе не отказывая. Отец давал мне гораздо больше денег, полагаясь на мою рассудительность, но все же не настолько много. К тому же из-за эльфа я уже значительно поиздержался.

— И сколько Вы за него хотите? — лавочник понимающе фыркнул, отчего я невольно покраснел.

— Я же сказал, что хочу вернуть свои деньги: 25 золотых.

Странно, что он не попытался хоть немного подзаработать на этом деле. Видимо, это предельная цена на мертвый меч.

— Вы можете дать мне неделю на то, чтоб я собрал деньги?

— Нет, — отрезал продавец. — Я уже согласился подождать 3 дня, и что в результате? Клинок умер, и я потерял кучу денег. Я продам его первому, кто выложит за него всю сумму. Я мог бы ссудить Вам денег, но, я не знаю, сможете ли Вы что-либо оставить в залог. Позвольте Ваш клинок?

Я нехотя вытащил свой меч из ножен. Продавец окинул мой клинок оценивающим взглядом, проверил балансировку и остался весьма доволен увиденным.

— Ну, что ж. Я готов дать Вам 25 золотых и неделю сроку, если Вы оставите свой меч.

— Две недели, — брякнул я.

— По рукам, — Как-то подозрительно быстро согласился продавец. — К эльфийскому клинку есть ножны, так что…

Я отцепил свои и протянул их довольному лавочнику. Ужас, что я творю! Занимаю в какой-то подозрительной лавочке, хозяин которой не стесняется признаться, что приторговывает краденным, и оставляю под залог свой дуэльный меч. Если я вовремя не выкуплю его назад, то я опозорю и себя, и отца. И все ради чего — ради заржавелого куска железа.

— А Вы случайно не знаете, где я могу найти того наемника? — спросил я, не особо надеясь на ответ.

— Ну почему не знаю, знаю, — серебряная монета перекочевала в карман торгаша. — В таверне "Лесной кабан".

Я рассеяно кивнул и, забрав свое приобретение, отправился по указанному адресу. Не знаю, что я собирался делать, но наемника в таверне не оказалось. Еще одна серебрянная монета и трактирщик рассказал, что действительно тут пять дней пьянствовали десять наемников, пропивавших гонорар за одно выгодное дельце. Но, к сожалению, уже часов пять, как они уехали куда-то на юго-восток. Я похолодел: они уехали в сторону леса, где находился наш домик. Если это были те самые изверги, то вполне возможно они захотели проверить, как там их жертва, а может быть уничтожить следы своего преступления (хотя убийство эльфа преступлением не считается, скорее подвигом). А если эта железяка действительно меч Вилли, то значит, они его уже нашли…

Первый мой порыв был бежать немедленно домой, но я и так наделал сегодня достаточно глупостей. В любом случае нестись сломя голову в дом, где могли засесть десяток громил, желающих поближе познакомиться с сердобольным лекарем, — не лучший вариант. Если исходить из того, что это меч Вилли, а, следовательно, тот мертв, значит, надо будет сделать небольшой крюк и зайти в деревню разузнать, не видели ли они наемников. С другой стороны, четыре часа назад эльф помирать не собирался, по дороге сюда я никого похожего на эту банду не встретил. Скорее всего, они просто проехали мимо. Мысли, что все это время наемники искали, куда делось тело, я старательно гнал.

Ругая себя за свою беспечность (я мог бы и раньше не подумать о существовавшей угрозе), я решил, что если эльф чудом остался жив, то его надо срочно увезти подальше отсюда, не дожидаясь, пока кто-нибудь захочет проведать моего пациента. В кои-то веки я решил составить план, а не сначала действовать, а потом думать, как расхлебать последствия. В который раз я пожалел, что отправил своего коня вместе с капитаном нашей стражи, который проводил меня почти до деревни. Что поделать, конь у меня тоже был слишком хорош для скромного паренька. Может быть, было проще не скрывать свое имя, но тогда мне и деду пришлось бы мириться с постоянным присутствием охраны.