Александр Мазин - Игры викингов

– А что в этом плохого? – удивился скальд. – Я сам всё и сочиню. О том, как Хрогнир-ярл по прозвищу Хитрец победил в тяжелой битве вчетверо превосходящих ливов…

– Их было всего лишь вдвое больше, – заметил Кетильфаст.

– Это – поэзия! – высокомерно парировал скальд.

– Тогда пусть их будет вдесятеро больше! – тут же предложил Лысина.

– Знаешь, что главное в нашем ремесле? – спросил Торд.

– Ну?

– Ври, да не завирайся. Так что заткнись и не мешай. Хрогнир-ярл победил ливов, но потерял почти всех своих хирдманов. Осталось всего тринадцать…

– Это сейчас нас тринадцать, – снова перебил Дахи, явно развлекаясь.

– Ты точно хочешь, чтобы я тебя убил? – прищурился скальд.

– Молчу, молчу.

– И тут на Хрогнира подло напал Харальд-конунг, у которого было четыре сотни воинов и четыре драккара. Тогда благородный и бесстрашный ярл решил выбросить свой корабль на камни. Лучше погибнуть, сказал он, чем отдать корабль моего отца и всю добычу жадному, забывшему законы конунгу.

И он сделал так. Корабль его, «Слейпнир», погиб, разбившись о камни, но благодаря великому искусству кормчего, – кивок в сторону Кетильфаста, – это случилось у самого берега, и люди спаслись.

И сказал тогда Хрогнир-ярл: «Не могу я возвратиться домой без славы. Что же мне делать?»

А был в хирде ярла скальд, которого звали Торд Сниллинг, что значит – Знающий. И сказал он ярлу: «Если ты хочешь славы, я проведу тебя тропами богов в сам Мюрквид. Никто из живущих ныне там не бывал. Пойдем за мной – и ты покроешь себя великой славой».

И ярл пошел. И не убоялся чудищ и злых духов. И убивали в Мюрквиде ярл и его воины драконов. И убивали злых отродий, что пожирают плоть своих врагов. И прошел Хрогнир-ярл через Темный Лес, и плыл на простом плоту по реке Блутвассер, что означает – Река Крови, разделяющей Мюрквид и Муспелльхейм, Страну Огненных великанов, и вывел его Тордскальд из Мюрквида в Гардарику овеянного славой и добывшего на берегу Блутвассера столько золота, что не унести и десяти сильным мужам.

– Ну как? – поинтересовался скальд, очень довольный собой. – Нравится тебе такая сага?

Ярл ухмыльнулся:

– Добрая сага. И не соврал почти. Разве вот насчет Реки Крови приврал и о себе – тоже.

– Ха! – воскликнул скальд. – Какой ты жадный! Всю славу себе забрать хочешь? А с другом поделиться?

– Вижу подходящее место! – произнес наблюдавший за берегом Кетильфаст. – Вот там мы и встанем.

Едва викинги успели вытащить на берег плот, как оставленный наблюдателем Торфи закричал:

– Вижу кнорр!

– К бою, – тут же скомандовал Хрогнир, и викинги поспешно начали облачаться. Новобранцы управились быстрее: им только «фартуки» напялить да шлемы надеть.

– Может, мимо пройдет? – предположил Дахи.

– По мне так лучше бы высадились, – с хищной улыбкой процедил Келль. – Хороший кнорр, нам пригодится.

– Это не кнорр, – сказал Дахи. – Это большая ладья. – И уже только Саньку, совсем тихо: – Надеюсь, они пройдут мимо. Этим, – кивок в сторону викингов, – только бы грабить. Родни у них тут нет, а нам с тобой, Санька, тут жить, быть может. Если боги к себе не заберут.

Корабль мимо не прошел. Заранее взял к берегу и встал на якорь в каких-то полутора метрах от берега. Уверенно встал. Сразу видно, его кормчий здесь не впервые.

Воины на борту кнорра – в доспехах. Ну а как иначе, если на берегу тебя встречают сомкнутыми щитами.

Спустили сходни, но, минуя их, первым на песок спрыгнул высокий воин в золоченом шлеме, с двумя мечами на поясе. Красавец. Кудри – до плеч, борода расчесана, будто не в походе, а на празднике. Белозубая располагающая улыбка.

– Здравы будьте, добрые люди! – воскликнул он по-русски, будто не замечая напряженных лиц и сомкнутых щитов.

Следом с корабля сошли еще десятеро. Тоже в отличных доспехах, все – средних лет, а по тому, как двигались, Санёк сразу понял: бойцы нехилые.

– Смольняне, – уверенно произнес Дахи. – Корабль там строили. – И погромче: – Здравия и вам, гости торговые!

– Пошли, – сказал Хрогнир Дахи, – толмачить будешь.

И двинулся вперед. Дахи – рядом. Справа пристроился Келль. Санёк тоже увязался. Смольняне – это, надо думать, Смоленск. Значит, свои. Русские. Непроизвольная улыбка растянула губы. Этот смольнянский вожак улыбался так заразительно, что и Дахи не удержался.

Остановились друг напротив друга. В двух шагах. Четверо – против одного.

Но смольнянин не выказывал признаков страха: так же ослепительно улыбался. Встал, положил руки на оголовья мечей: правую – на правый, левую на левый. Викингов это не встревожило. Это не было угрозой. Все знали: левый меч – для правой руки, а правый – для левой. Кроме того викингов – четверо. Да и строй у них за спиной вдвое длинней, чем у словен. Чтобы напасть при таком раскладе, надо быть берсерком.

– Что у вас за кораблик такой смешной? – поинтересовался смольнянин вместо приветствия, кивнув в сторону плота.

На правой руке у него была татуировка. Неудивительно: здесь у многих были татушки. И на руках, и на других частях тела. Обереги, зверушки разные. У смольнянина тоже была зверушка. Зелененькая, мелкая. И рядом вроде что-то написано… Санёк прищурился, пытаясь разглядеть, но ракурс был неудобный…

– Что он говорит? – спросил Хрогнир у Дахи.

– Говорит, что корабль у нас смешной.

– Раз так – мы можем поменяться, – без угрозы, но на полном серьёзе произнес ярл. – Мне тоже его корабль кажется лучшим, чем наш. Скажи: я хочу меняться. Его кнорр – мое золото. Или железо. Пусть выбирает, что ему по вкусу.

Дахи не успел ничего сказать, только рот открыл…

Вождь смольнян выхватил мечи. Непривычным обратным хватом и сразу нанес удар. Два удара. Невероятно быстро. Никто из викингов и вздохнуть не успел, как один из мечей пробил грудь Дахи, а второй на треть вошел в рот Хрогнира.

– Сам жри железо, свейский ублюдок! – прорычал смольнянин, перехватывая рукояти прямым хватом, вырывая из тел и хлеща накрест на две стороны: ошеломленному Келлю и Саньку – поперек шей.

Никаких шансов достать собственное оружие, уклониться или защитьться у них не было. Смольнянин был нечеловечески быстр. Санёк только и успел, что сделать полшага вперед да вскинуть левую руку, ловя сильную часть вражеского клинка на соскользнувший в ладонь и прижатый к предплечью нож. Собственно, успел даже не он. Тело сработало само. И на том же, бессознательном, уровне Санёк сделала еще полшага, очутившись к смольнянину вплотную и резанув правым ножом сбоку, от правого уха, через аккуратную бороду, под самый подбородок, поверх доспешного ворота, глубоко вскрывая горло, до левого уха, оттолкнул смольнянина плечом и тогда осознал, что именно написано на правой руке смольнянина, когда со скрежетом увел в сторону забрызганный кровью Хрогнира-ярла меч.