Александр Мазин - Игры викингов

Тут Санёк вспомнил о предполагаемых планах ярла сделать эти земли своей вотчиной. Пусть это пока вилами на воде писано, однако если получится, то месторождение медной руды Хрогниру явно пригодится. А сейчас послужит Саньку оправданием отсутствия. Так что он подхватил пару кусков позеленее и двинулся к реке, помечая дорогу затесами.

До реки оказалось недалеко. И челнок он нашел без труда. Чтобы добраться до стойбища, ему понадобилось около часа. Теперь он плыл против течения.

…А в стойбище его ждали.

– Ты где был? – строго спросил встретивший Санька на берегу Медвежья Лапа. – Ярл тебя искал. Давай к нему бегом.

Хрогнир выглядел еще суровее. И вопрос задал точно такой же:

– Ты где был, Сандар Бергсон?

Вот так вот официально.

Но Санёк уже приготовил ответ:

– Чувство у меня было, – сказал он совершенно спокойно. – Бывает так: хочется тебе пойти куда-то, и даже знаешь, куда, и не просто погулять, а потому что чувствуешь: найдешь там что-то важное. – И спросил доверительно: – Бывало с тобой так?

– Со мной не бывало, – процедил ярл, глядя на Санька как декан на студента-прогульщика. – С другими, слыхал, бывало. Дальше говори!

– Вот и со мной так. Будто толкало меня что-то. И я поплыл. То есть сначала поплыл, потом шел… Поплутал немного, но, кажется мне, пришел куда надо. Вот! – Он выложил на землю куски руды.

– Это что? – прищурился Хрогнир.

– Из этого медь плавят, – ответил Санёк. – Я такие у кузнеца нашего видел.

– Медь, говоришь? И ты знаешь, как ее делать из… этого? – Хрогнир презрительно пнул кусок руды.

– Вообще-то нет, – признался Санёк. – Но я слыхал: это попроще, чем делать железо. Смешать в печи с древесным углем и жечь, пока медь не получится.

Хрогнир хмыкнул. Потом скомандовал:

– Сниллинга сюда приведи!

Торд учил пятерых новобранцев метать копья на дальность. Ставил в правильное положение, потом давал бодрящего пинка. Новобранцы метали. Выглядели и двигались они как зомби. Умучили их вконец.

– Ярл зовет, – сообщил Санёк.

– Ага. – И, новобранцам: – Теперь – сами… Хотя нет, не пойдет. – Он огляделся, обнаружил шагах в двадцати Торфи, грызущего кабанью рульку: – Эй! Иди сюда! Следи, чтоб никто не ленился.

– Сделаю, – заверил Торфи, не прекращая жевать. Если здесь кто ленился, так это он.

– Лови! – Хрогнир бросил скальду кусок руды. – Знаешь, что это?

– Конечно знаю. Из этого медь плавят. Забыл, что ли? Мы такую как-то взяли на кнорре фризов.

– Не припоминаю, – ярл нахмурил лоб. – И что мы с ней сделали?

– Продали в Роскилле какому-то купцу.

– Неважно. Знаешь, как из этого делать медь?

– Откуда? Я же не кузнец.

– Ты – знающий, – проворчал Хрогнир. – Мог бы и знать.

– Вернемся домой, у кузнеца нашего спроси. Зачем это тебе сейчас? Нам золото некуда складывать.

– Сейчас – ни к чему, потом может и пригодится. Сандар нашел место, где ее много.

– Сандар? Почему-то я так и подумал, – произнес скальд. – Если где что необычное – там обязательно Сандар. Полезное у тебя свойство, парень.

– Да, – сказал Хрогнир. – Полезное. Но непонятное. Много с тобой непонятного, Сандар Бергсон. А я не люблю, когда непонятно. Особенно когда непонятно с одним из моих хирдманов. Потому что у тех, кому я доверяю, непонятного быть не должно! – Он уставился на Сандара так, будто вычислил предателя. – А потому я даю тебе выбор: говоришь мне всю правду или прочь из моего хирда! Убивать я тебя не стану, но с собой не возьму. Тебе ясно?

– Ясно, – проговорил Санёк сокрушенно.

– Что ты выбираешь?

– Правду, – Санёк вскинул голову и поглядел в глаза ярла как можно более честно: – Я скажу тебе правду. Всю. А дальше решай. Можешь выгнать меня, если пожелаешь.

Ждал, ждал Санёк этого разговора. И легенду приготовил качественную. Заранее. Не без помощи мастера адаптации. Вот и пригодилось.

– Говори, – сурово произнес Хрогнир.

– Правда состоит в том, – опустив голову, старательно изображая стыд, пробормотал Санёк, – что я родился рабом. Моя мать, она – хорошего рода… Но так получилось. Она плыла на корабле моего дяди навестить родню, но на них напали нореги. Мою мать захватили и… Она была очень красива! – Санёк снова поднял голову и посмотрел на ярла. – Она и сейчас красива, но тогда она была так хороша, что норвежский конунг взял ее к себе. Наложницей. Обещал дать свободу, если родит сына. Когда родился я, он обещание сдержал. Но женой ее не сделал. И меня сыном не признал, в род не принял, потому что у него уже было две жены. И четверо наследников.

Эту часть истории Санёк добавил с подачи Герца. На естественный вопрос Санька, зачем конунгу при наличии четырех сыновей еще и пятый, мастер адаптации ответил: про запас. Если убьют всех четырех (а такое случалось), пятого незаконнорожденного можно признать и сделать законным. Так что поступок конунга был разумным. Вот если бы конунг принял пятого сына в род со всеми положенными правами, у ребеночка сразу появились бы недоброжелатели, защитить от которых мать ребенка, бывшая рабыня, скорее всего не смогла бы.

– Дядя потом сказал мне: признай меня конунг, меня, скорее всего, убили бы по-тихому, – продолжал Санёк. – Но это он сказал, когда я уже дома жил.

– И когда же ты попал в Гардарику? – спросил скальд.

– Через четыре года после рождения, – ответил Санёк. – Мой дядя Стейн Желтобородый нашел сестру и забрал домой. Ему пришлось сделать конунгу богатый подарок, но он не беден, мой дядя. У него несколько кораблей, которые ходят не только на север, но и на юг. Так что по рождению и воспитанию я – Словении, и в этом я был честен. Но еще я – ублюдок. Человек, у которого нет отца. И когда я назвался сыном Берга, это была ложь. («Прости, папа!» – мысленно добавил Санёк.) Но я боялся, что ты не возьмешь меня, если узнаешь правду.

– Как звали конунга, который обрюхатил твою мать? – сухо спросил Хрогнир.

– Олав. Его звали Олав. Я смутно помню, как называется его земля, но учти: мне было четыре года. А когда я вернулся домой… У нас не говорили о нем. И моя мать не отвечала на вопросы о том, кто зачал меня.

– Вот! – воскликнул Торд Сниллинг. – Я же говорил, что он – нашей крови!

– Погоди, – прервал его ярл. – Ты не назвал землю, которой правил тот конунг.

– Эстфольд, – совсем тихо проговорил Санёк, надеясь, что не переигрывает.

– Эстфольд… – проговорил ярл задумчиво.

– Теперь ты выгонишь меня, Хрогнир-ярл? – обреченно спросил Санёк.

– Почему ты так думаешь?

– Я – человек без рода. Ублюдок. Я недостоин стоять с вами в одном строю и…

– Глупости! – перебил ярл. – Ты не безродный, раз дядя принял тебя в род. А что до отца… Теперь я – твой ярл, и я принял тебя в хирд. А по нашему обычаю это что значит, Торд Сниллинг? Скажи ему!