Ольга Пашнина - Осторожно, ведьма!

— Не буду. — Он чуть улыбнулся.

Мы остановились перед лестницей.

— Погоди. — Велимир не дал мне подняться на первую ступеньку. — Василиса, я, наверное, не дал бы тебе выйти замуж за Лучезара. Он не совсем… адекватен. В его жизни было очень много трудностей, повлиявших на его психику.

— Спасибо.

Это признание отозвалось неожиданной теплотой. Знать, что о тебе заботятся, было приятно. И пусть даже уже все кончилось, знание, что никто не дал бы Лучезару забрать меня, прямо камень с души снимало. О том, что меня могли легко вычислить и убить, я не думала.

И Лучезар, несмотря на все угрозы, не стал меня топить. Вероятно, потому, что не хотел сам отправляться на костер. Или, может, еще планировал нападение. Что ж, ко второму этапу нашей войны я буду готова!

Поддавшись внезапному порыву, принесенному, казалось, с легким летним ветерком, я вдруг приподнялась и чмокнула Велимира в щеку, очень надеясь, что Цветана не смотрит в окно! Иначе нам обоим устроили бы преждевременную отставку по инвалидности.

Он несколько секунд смотрел, будто бы изучая с ног до головы. И когда я уже решилась рвануть в дирижабль, чтобы там себя обругать, вдруг почувствовала, как его рука притягивает меня ближе, а губы касаются моих уже в настоящем поцелуе.

Коротком, правда. Всего лишь касание, от которого сердце пустилось в пляс.

— Идешь? — Он невозмутимо двинулся к лестнице и даже подал мне руку.

Что это со мной? Я краснею? И рука дрожит, когда принимаю помощь, а, поднимаясь, думаю лишь о том, как бы не упасть с высоких каблуков? Похоже, Варя в первый наш вечер на практике говорила именно об этом.

Когда дирижабль взлетел, я уже пила чай в компании Цветаны и отчаянно надеялась, что краска с моего лица сошла. Велимир, само собой, был невозмутим.

Василиса

Варя тихонько хихикала, перечитывая рецепт, оставленный Сашей. Я не знала, что подруге казалось смешным в десяти строчках, в общем-то, общеизвестных и простых. Не знала я и того, зачем вызвалась готовить этот злосчастный пирог, в то время как Саша, Горяна и Чаруня отправились по магазинам. Сначала, конечно, сыграли роль желание поспать и видимая легкость поручения: по магазинам я ходить не очень любила, главным образом потому, что никогда не имела для этого достаточно денег. Потом, когда Варя задумчиво открыла книгу и принялась читать список ингредиентов, я поняла, что уж лучше бы пошла с девчонками по магазинам. Я любила готовить, но этот процесс, как оказалось, болезненно напоминал о доме, о тех временах, когда мать готовила ее именинный пирог. Варя, конечно, не знала ничего о моих печалях, а потому радостно щебетала, в предвкушении праздника.

День Инквизиции… праздник, по сути, абсолютно дурацкий и никому не нужный. Инквизиторы в большинстве своем не любят устраивать шумные гульбища. Но, повинуясь традиции, каждый год в этот день, в Инквизиции был выходной, отовсюду слышались благодарственные речи, гремели торжественные марши, а Князь награждал лучших.

Я не помнила, кому принадлежала идея поздравить Велимира, которого должны были награждать особенно почетно. Кажется, Саше… добрая, веселая девочка относилась к руководителю лучше, чем остальные. Ее энтузиазму можно было только позавидовать: все организовала, придумала, почти в одиночку распланировала, а нам лишь оставалось выполнять несложные указания.

— Ты яйца разбивать умеешь? — снова хихикнула Варя.

— Смотря кому, — буркнула я, собирая волосы в хвост. — Зачем ему наш пирог, а? Ему есть нечего, что ли?

— Зануда ты. Это знак внимания, это поздравление от нас, учениц.

— Мы практикантки.

— Но ты же не отрицаешь, что Велимир в последнее время неплохо нас гоняет?

С этим спорить было бессмысленно. Глава Инквизиции, с тех пор как уехал Лучезар, уделял нам куда больше внимания, нежели ранее. Мы постоянно тренировались, сидели на оперативках, помогали в несложных операциях, принимали заявки, сопровождали Велимира на официальные мероприятия, работали с документами и вещественными доказательствами. Даже Цветана не могла придраться к Велимировой манере ведения практики; она была весьма довольна нашими успехами и, кажется, намеревалась поднять стипендию.

Я по-прежнему работала секретарем, получала неплохие деньги и радовалась, что зимой сумею избежать вечных простуд, купив нормальное теплое пальто.

Отблагодарить Велимира стоило… пускай и пирогом, который мы собирались испечь.

— Хорошо, что там первое? Сахар и яйца? — вздохнула я.

Варя кивнула, проверив рецепт.

— Может, на кухню пойдем?

— Давай здесь все смешаем, а потом пойдем? — подумав, ответила я. — А то сбежится все общежитие, не отобьемся.

— Согласна. Тебе Лучезар писал?

— Нет. — Я пожала плечами. — Должен был?

Варя взглянула на меня удивленно:

— Вы вроде как пара, разве нет? Пускай свадьбу отложили, не кончилась же любовь?

— Может, и не кончилась, — мне совсем не хотелось говорить о Лучезаре, особенно в свете еще не угасших воспоминаний о поцелуе Велимира, но Варя так просто отстать не могла. — Он плохо воспринял мое желание учиться… вернее, желание Цветаны.

— Еще бы… Но, знаешь, бросать тебя вот так — некрасиво. Цветана предлагала вам возможность видеться, чем она ему не понравилась?

— Встречаться раз в неделю на три часа в городе? Под присмотром? — фыркнула я. — Лучезар не такой человек, который может согласиться на отношения под колпаком.

— Но вы же не… — Варя подозрительно сощурилась, — зашли дальше, чем нужно?

— А ты решила меня контролировать? — Я сказала это резче, чем собиралась.

Иногда присмотр Вари действовал на нервы.

— Мне восемнадцать лет, Варя, я не должна отчитываться о каждом шаге. Меня тоже не вдохновило предложение Цветаны. Я же сказала, что не хочу замуж за него. Вообще!

На деле, конечно, я, несмотря на все свои бывшие чувства к колдуну, испытала колоссальное облегчение, узнав, что мое дальнейшее общение с Лучезаром если и возможно, то лишь в присутствии третьих лиц. Цветана не хотела, чтобы во время учебы в ИИ об ее студентках ходили какие бы то ни было слухи. А сам Лучезар и вовсе пропал. Впрочем, на этот счет я не обольщалась: наверняка готовит какую-то гадость.

— Как скажешь. — Варя, конечно, не обиделась, но заметно помрачнела.

Я видела, что подруга чувствует мое настроение, которое было хуже, чем слякотная погода за окном, но я не могла поделиться тем, что меня гложет. Пока не могла.

— Давай разделаемся с пирогом быстрее, хорошо? Авось успеем до прихода девчонок искупаться и причесаться толком.

Мое счастье, что Варя слишком хорошая подруга, чтобы долго дуться.