Виталий Косицын - Война Смотрителя (СИ)

Он шёл...

Он шёл по тесному коридору, на ходу касаясь сенсоров планшета. Красные лучи мрачно светили в окно; холодные, зловещие, привычные лучи. Он закончил писать и отдал команду. Через три целых пять сотых секунды на планшете появилось "Записано в основное хранилище". Интересно, зачем он дублирует? Да, основное хранилище - механическое, банальные чёрточки и точки на твёрдом теле - какой там материал? - охлаждённом почти до абсолютного нуля. Да, главхран продержится дольше него, дольше планшета, возможно, он переживёт убежище - кто знает... Но что ему до этой и прочих историй? Их никто не прочтёт. Некому. Он один.

Вздохнув, он поёжился. Холод. Помещение максимально изолировано, он держит наиболее оптимальную температуру, но всё равно как-то зябко. Впрочем, эти пару градусов подарили ему пару сотен лет жизни - в отличие от остальных. Теперь их корабли вращаются около умирающей звезды склепами, а он мёрзнет, но пока жив. Ненадолго.

Иногда ему казалось, что холод не настоящий. К физическому - давно уж должен был привыкнуть, но как справиться с живым воображеньем? Холод смерти. Холод угасания. Совсем как тот Холод, о котором он написал. Скоро он допишет, и очередная история ляжет в архив, что переживёт, возможно, и этот затухающий гигант. Холодная вечность...

...что увидит тот выживший, наивно надеющийся, что он не один? Возможно, конструкции Лабораторий не выдержат и обрушатся вниз? Или это лишь его галлюцинация? Постойте, что это? Он обернулся.

Он шёл...

Сквозь тьму и тьму шёл он вперёд. И надежда была утеряна. И свет - лишь на кончике палочке. Волшебной, чёрт бы её побрал, палочки. Инструменте чародея. Он жив, пока горит сей свет, но много ли ему осталось? Когда он не сможет шептать заклятье вслух, раз за разом зажигая огонёк? Когда хищные тени прыгнут на него и заберу, как остальных?

Он не помнил, сколько шёл. Он немного жалел, что оказался магом. Обычные люди погибли быстро, волшебников тьма тронула не сразу. Возможно, потому что была вызвана одним из них? Что это? Демон? Заклятье? Воплощённая Смерть? Он не знает. Он знает лишь, что темнейший из магов однажды решился на ЭТО. Он был среди тех, кто видел место ритуала. Тогда его вырвало. Ритуал "Кроатоан". Говорят, все знающие маги пришли в ужас.

А потом в мир пришла тьма. Дни становились короче. А ночью спасти мог лишь свет, неважно, электрический ль, магический ль. Впрочем, через дня три электрический свет отказал. Тьма как-то смогла испортить генераторы - все до единого. Возможно, потому что она была колдовской тварью, а колдовство легко портит незащищённую технику?

Теперь только заклятье света на волшебной палочке отделяло его от смерти. Палочка занята светом, и, значит, он больше ничего не может колдовать. Хотя нет. Он мог бы телепортироваться - палочка здесь не нужна. Вот только телепортация перестала работать тоже. Почему? Он не знал.

Теперь остался он, палочка с дрожащим светом и тьма да бессмысленные шаги. Свет выхватывает из тьмы пустые здания. Он остановился возле скамейки. На удивление, тьма не трогала растения, но без света трава жухла. Это вход в сквер, да? Он присел. Нет, было кое-что ещё, кроме света, тьма и палочки. Была свободная рука и тетрадь. Зачем он пишет о писателе в мёртвом корабле, что в пустоте глубокого космоса? Проекция, сублимация или как там оно? Не любил психологию. Он любил научную фантастику.

Одной рукой он достал тетрадь, одной рукой открыл, расположил на поудобней, раскрыл на нужном месте, достал ручку. Что же случится с космическим писателем? Возможно, разгерметизация? Он огляделся. Тьма продолжала зовуще шептать голосами людей и зверей, знакомых и нет, ею поглощённых. Хищная, влекущая тьма. Он повторил заклятье света, и тени отступили.

"Нет, разгерметизация - это слишком просто, - усмехнулся он. - Реальность страшней. Я напишу... что это?"

Он обернулся.

Он шёл...

...по дороге, которой несть конца. Он не находил сил остановиться - усталый человек. Последний человек в мире. Иногда, прямо на ходу, он делал наброски и зарисовки, такие же безысходные, как окружающее.

Под ногами - слякоть. Что это было? Биологическое оружие? Мутация? Проклятие мумий или ещё какое фэнтази? Он не знал. Он просто шёл по земле, покрытой зеленоватой гнилью, от сухого места до сухого. Строки, полнящие белые в клетку листы, точно весточка из прежней жизни, успокаивали. Рюкзак с тетрадями - на спине, ткань, как и его куртка - непромокаемая. Куртку снимал сушиться на ночь. Удивлялся, как успевает высохнуть в такой влажности.

На небе, как всегда, облачный покров. Изредка показывалось солнце - раз в неделю. Он вошёл в очередной мёртвый город. Или - живой? Зелёная, похожая на водоросли, влажная плесень плетьми свисала со зданий. Некоторые - вообще как большие живые холмы. Запах тухлятины и гнилости. На позеленевших дорогах изредка попадаются белые пятка - кости людей. Плесень съела их. Она не съела только его.

Лучше бы - съела? Кем он стал? Руки - в перчатках. Резиновых - чтобы не намокла тетрадь. Неутомимость - он мог идти и не спать неделями. Или спать днями подряд. Последний месяц он не останавливался. Казалось, стоит остановиться - станешь таким же. Аморфным куском плесени. Сколько он ещё выдержит? Иррациональный страх гнал вперёд, вперёд, сквозь мёртво-живые развалины, не быстро, не медленно, просто вперёд... стоп, что это? Он обернулся.

Он шёл...

...если это можно так назвать. Поскольку обычные шаги не могут опираться буквально на ничто. Воображаемая опора. Куда хочешь, там и будет. Препятствий нет. Шагай хоть сквозь стены. Только от земли слишком далеко не оторвёшься - а жаль.

Почему он ещё существует? Непонятно. Аномалия? Магия? Проклятие? Ответов нет. Его руки проходят сквозь любую материю - он не может даже прочесть книги. Никакого контакта с миром, кроме глаз и ушей. Разве что с одеждой своей - хорошо, что она не изнашивается. И хорошо, что у него есть записная книжка, в которой теперь можно писать бесконечно - волшебство?

Да он сам - волшебство! Призрак. Самый настоящий призрак. Только вот живых, чтобы смотреть на него, нет. Может, в каких глубоких бункерах? Или в далёких городах? Он не знал. Идти - долго. Впрочем, куда спешить? Но здесь, в столице, живых нет. Лишь радиоактивные развалины. И неестественная тишина. Он вообще слышал звуки приглушённо.

Ему оставалось лишь идти да писать. Про цепочку апокалипсис, например. Атмосфера способствовала. С каждым обследованным бункером надежда всё ускользала и ускользала. А на развалины шёл снег. Он шёл и шёл, искал и искал... пока за спиной не раздался громкий звук. Он обернулся.

Он шёл...

По развалинам.

Он шёл...

По руинам.

Он шёл...

Во тьме.

Он шёл...

В холоде.

Он шёл...