Аксюта - Рождённая летать

Дни шли за днями. Шерил училась летать, постоянно напевая что-нибудь себе под нос и отчаянно надеясь, что Мастеру удастся придумать, что с этим можно поделать. Ведь нельзя же так жить постоянно! От настойчиво и неотвратимо вертящихся в мозгу рефренов (а вы попробуйте, напевать что-нибудь другое, часами, не отвлекаясь) она начала отупевать, а успехи в полётах имела настолько скромные, что о них даже упоминать не хотелось.

Она продолжала вести занятия по саморегуляции, поближе познакомилась со своими учениками и с удивлением обнаружила, что до сих пор жила в неком подобии изоляции. А здесь оказалось немало таких местечек, куда молодёжь ходила поразвлечься и таких, где можно было посидеть, приятно провести время с друзьями. К примеру, небольшое заведение на северном склоне, где подавали национальное блюдо айев — чё, конвертики из тонкого солёного теста, в которые закладывались разнообразнейшие начинки. Здесь можно было занять отдельный закуток, заказать себе всяких разностей на большом, наборном деревянном блюде и сидеть тесной бескрылой компанией, обсуждая свои, никому больше неинтересные проблемы.

К примеру, почему только спустя довольно продолжительное время Шерил начала полноценно включаться в жизнь местного общества.

— Не подумай ничего такого, — говорила Илина, единственная девушка из её учеников, — просто у твоего Мастера и наставника такая репутация! — она окунула пальцы в чашу для умывания, которая стояла рядом с каждым из столиков и изящным жестом стряхнула капли. — Что остальные и тебя невольно сторониться начинали.

— Какая-такая? — недоумённо пожимала плечами Шерил, сама не замечавшая ничего такого, из-за чего Езекиила стоило бы сторониться.

— Хранителя древних знание и древних же магических практик, — хмыкал Ойк — тот самый подросток и спустя длительное время не утративший своей мрачности. — А они не отличались гуманизмом.

— Ерунда, — встряхивал головой Визас, — он просто сам не рвётся общаться со всеми подряд. При таком количестве актуальных проектов, которые он ведёт, странно, что у него вообще хоть на что-то постороннее время остаётся.

— А проекты-то какие! — хмурился Ойк. — Ты бы там поосторожнее, наставница, а то разберёт на запчасти в приступе исследовательского энтузиазма и сам не заметит как.

— Да ну вас, — отмахивалась Шерил, погружая зубы в тесто, исходящее густым пряным мясным соком. С Мастером Езекиилом она была знакома лучше, чем кто бы то ни было, по крайней мере, ни с кем на её памяти он не общался так плотно как с ней, и считала подобные предупреждения не более чем предрассудком. Он был дотошен, аккуратен и слишком уж увлечён своей работой, из-за чего частенько забывал о некоторых условностях человеческого общения, но это было вполне объяснимо.

— Зато благодаря тебе и у нас, бескрылых, появился шанс занять заметное место в нашем обществе, — Илина прямо-таки лучилась энтузиазмом.

— М-м? — Шерил невразумительно промычала — рот был забит едой, а оставлять эту реплику висящей в воздухе ей не хотелось.

— Крылья здесь — всё, — категорично заявила она. Визас снисходительно усмехнулся, слушая эти рассуждения, на лице Ойка, традиционно не дрогнул ни единый мускул. — Это и средство передвижения и признак взрослости, и статус. Бескрылых здесь не презирают, нет, но жалеют и относятся покровительственно.

— И тебя это не тяготит?

— Неприятно, конечно, — беззаботно ответила девушка. — Но высоты я боюсь намного больше, чем ощущаю неудобств от собственной бескрылости. Да и мои родственники — все эмигранты третьего поколения, преимущественно живут в долинах, где летать далеко не так удобно, как здесь.

Эмигрантами третьей волны здесь считались разного рода маги, родившиеся на равнинах, случайно обнаружившие собственные способности и решившие эмигрировать в горы малыми семейными группами и поодиночке. В разное время. Предки Илины могли переселиться сюда и пятьдесят лет назад и две сотни.

— Почему неудобно? Места нет? — не поняла Шерил, которая сама ещё толком не пробовала летать.

— Спрыгнуть неоткуда, — снисходительно разъяснил Визас. — С ровного места взлетать можно, но тяжело очень.

— А ты чего не летаешь? — этот вопрос она адресовала Ойку. Может, и не слишком деликатный, но это могло быть важно, а раз уж его пробило «на поговорить» этим нудно пользоваться.

— Я родился бескрылым. А искусственные не приживаются. Организм отвергает. Редкий случай и медицинская аномалия, — он пальцами подобрал вытекшее из чё желе и отправил его в рот.

Шерил согласно агакнула, не став расспрашивать дальше. Почему парень присоединился к их экспериментальной группе ей и так было понятно: возможность сознательно управлять собственным организмом была чуть ли не единственным шансом вести полноценную жизнь в мире крылатых.

Все трое её учеников строили какие-то планы, связанные с этими их общими занятиями, а у неё, не смотря на первые успехи, не было никакой уверенности, что всё получится, и всё что получится, будет тем, что запланировано.

В один холодный зимний день, когда за окном мела самая настоящая пурга, а для того, чтобы главные дороги города оставались проходимыми их прикрыли длинными, изогнутыми прозрачными щитами, в помещение, где Шерил занималась своими теоретическими изысканиями, зашёл чем-то озабоченный мастер Езекиил.

— Едём, мне нужно кое-что тебе показать.

— У вас получилось?! — Шерил обрадовано вскочила с места.

— Пойдём, пойдём, это нужно объяснять предметно.

В дороге Шерил всё же удалось заранее выдавить некоторые подробности из Мастера:

— Мне не удалось решить проблему полностью, даже на расчетном уровне. Всё равно, не получается обойти твои особенности. И то, что у меня вышло, требует практической проверки.

— Что конкретно это означает? — в ней вдруг всколыхнулись все те подозрения, которыми её усиленно пичкали ученики.

— Примеришь, посмотришь, как работают.

— А как должны?

— А должны как надо, — услышала она невразумительный ответ, когда Мастер приложил ладонь к пластине отпирающего механизма замка.

Ещё одна лаборатория, ещё глубже в теле горы. Приборы, часть из которых Шерил уже научилась распознавать, непрозрачные контейнеры, без надписей, зато с буквенно-цифровой маркировкой и стеклянные сосуды. В них, в последних, плавали в консервирующем растворе крылатые младенчики с теми или иными уродствами. Кунсткамера, натуральная.

— Могу поспорить, здесь у вас не часто бывают гости, — Шерил отвела взгляд от очередного сосуда. Смотреть на него было крайне неприятно.

— Почти никогда, — согласился Мастер Езекиил.

— А так ли уж обязательно выставлять их напоказ? Можно ведь и тканью непрозрачной прикрыть. Глядишь, и начали бы забегать на огонёк посетители.