Никоноров Александр - Достичь смерти

- А потом наш любезный Намат все и доложил этому пентюху! Видите ли, злой и гадкий Талем пустил слух, что Аль, питая пламенную любовь к Иситии, вырезал себе глаз, чтобы в пустой глазнице хранить ее изображение, самолично выжженное им на дубовой щепочке!

- А потом я подхватил его слух и разнес новый... - неожиданно для всех заговорил Альтеро. В странном свете Селемини его лицо выглядело немного зловеще. - Что мне действительно пришлось выколоть себе глаз, чтобы хранить там важную мне вещь.

- Иситию! - прыснул Талем.

- Вот так обычное детское недоразумение может превратить простого Переписчика в поехавшего крышей психа, - заключил Аль.

Талемано ткнул друга в плечо.

- Ты мне по самые Небеса обязан за это! Проучился в спокойствии...

-...Музейного экспоната.

Переписчики рассмеялись.

- Кажется, готовы, - сказал Сарпий и с хрустом откусил от исходившего паром, с аппетитной коричневой корочкой, гриба. - О-о-о! В общем, вы можете болтать сколько влезет, а я есть!

Переписчики не спешили спать.

- Скажи, Сарпий, - заговорил Талемано, когда с ужином было покончено, - а где ты научился магии? Я молчу про то облако, а вот когда ты с сумасшедшей скоростью создавал камень перед собой...

- Не знаю, Талем. Кажется,

ша-эна

идет мне на пользу, если так можно сказать. Может, прорвало во время Испытания?.. Знал бы ты, что я делал с палиндорцами.

- Мы наслышаны, - сказал Аль. - Ты бы поосторожнее с ней.

- И так стараюсь, дружище.

Талемано перестал улыбаться и очень серьезно произнес:

- Ты был страшен, Сарпий. Я даже на какой-то миг распрощался с жизнью, опасаясь, что ты потеряешь контроль. Твое лицо было слишком...

- Я хочу вам сказать: в Горне

ша-эна

тянулась к Борлигу. С тех пор такого больше не случалось. А там, над Милонарией, я снова увидел, как она протянулась к Намату. Почему?

Переписчики нахмурились.

- Мне кажется, - ответил Альтеро, - дело в намерениях. И первый, и второй действительно жаждали заполучить

ша-эну

.

- Погоди, брат, - поднял руку Талемано. - А как же Ольхе или несколько тысяч, например, аратаматцев? Там же не было такого, да?

Сарпий покачал головой.

- Значит, дело в оболочке, - пожал плечами Аль. - Выбирает себе тех, кто покрепче. Тут же главное быть настоящей алчной скотиной.

- И Намат подходит под описание? - уточнил Сарпий.

- Конечно! Его хлебом не корми, дай только поиграть в героя. Который прячет свои темные намерения под личиной благородства.

- Странно... Мне казалось, были кандидатуры и получше.

Альтеро разогнул спину, хрустнув позвонками.

- Слава Небесам, брат мой, что не

тебе

приходится выбирать.

- Да не кисни ты так, дружище! - Талемано бросил в Сарпия прутом. - В конце концов, помни, что твое главное отличие от

ша-эны

- такие классные друзья, как мы. Да, Аль?

- Само собой, - заявил он. - Покуда мы рядом, Сарпий, ты не пропадешь, сколько бы дней ни осталось.

3

На окраине Селемини, в непролазной глуши, куда редко ступала нога человека, лежит Река Намерений. Сальдосав. Коварный и подлый, страшный и беспощадный. С виду спокойная река с практически незаметным течением обманчива, в ней кроется множество опасностей. В древности считалось, что именно Сальдосав слыл первым рубежом Проводников, ибо нельзя было обойти его по воздуху, нельзя было перейти через сафекс или воспользоваться методом Сарпия, то есть создать мост прямо под ногами. Молва о Проводниках ходила не просто так - река считалась предупреждающим знаком.

Через Сальдосав способен перейти только искренний человек с самыми стойкими и непоколебимыми намерениями. Переплыть реку нельзя, срубленные деревья тонули, словно их кто-то хватал и тащил на дно. Многие хитрецы пытались обмануть неторопливое течение реки, лгали сами себе, сиюминутно принимались верить во что-то невнятное, надумывали цель и опять заставляли себя поверить в нее. Но самообман - вещь нестабильная. Он честен только с породившим его, и когда приходится врать при ком-то, взывать к нему, вдруг оказывается, что он не такой уж и надежный... И новоиспеченные хитрецы неизменно проваливались в толщу воды и никогда больше не выплывали.

Никому не под силу выбраться из Сальдосава. Жители Тиэльмы слышали разные версии о том, что происходило с несчастными - от разверстых небес до превращения воды в огонь и полного сжигания жертв. Как можно поверить, если ни одна из них не выжила, а те, кто становился свидетелем, на всю жизнь теряли рассудок?

Мягкий лиственный покров под ногами путников потихоньку разбавлялся принесенным ветром песком. Растительность стала уступать, и вскоре Переписчики вышли к песчаному берегу. Неширокая река перегородила путь. На противоположной стороне стоял точно такой же лес, что и здесь. Как будто реку

проложили

, точно новый большак между городами.

Сарпий повернулся к друзьям.

- Я не зову вас с собой. Неизвестно, пройду ли я сам. А рисковать вашими жизнями не хочу.

- Вот и не надо, - ответил Талем. - Потому что своей жизнью могу рискнуть только я!

Сарпий с надеждой посмотрел на второго товарища.

- Аль, ну хоть ты... Объясни этому оболтусу.

- Боюсь, дружище, тебе придется подыскать кого-нибудь еще, - серьезно ответил он, но его голос был полон насмешки.

Сарпий безнадежно покачал головой.

- Не вини себя, если вдруг что! - буднично сказал Талемано и похлопал по золотому плащу друга. - Просто так вышло, что твои друзья - те еще доброхоты!

- Ну смотрите сами. Видят Небеса, я хотел вас уберечь... - Переписчик подошел к воде и громко произнес: - Пусти меня, Река Намерений! Проведи, позволь переступить через тебя, чтобы я смог добраться до Пика Неиссякаемости и попросить Проводников отправить меня в Бездну! Остается мало времени, и я вынужден потревожить тебя. Помоги мне дойти до Ондогорана и покинуть этот мир, забрав с собой всю опасность!

Его слова подхватил порыв ветра. Он унес их в самую глубь Сальдосава, и тот отозвался.

Воды всколыхнулась. Поверхность дрогнула, по реке пошли буруны. Сальдосав забеспокоился. Словно подумав и что-то для себя решив, он успокоился.

Сарпий глубоко вдохнул и сделал осторожный шаг. Подошва сапога соприкоснулась с водой. Переписчик перенес вес. Река выдержала. Он не провалился. Следующие шаги были увереннее. Он начал привыкать, что вода под ним надежна, как настоящая утоптанная дорога.

Шаг. Шаг. Шаг.

Все быстрее и быстрее. Сарпий шел как по мягкому одеялу. Сквозь сапоги, сделанные из тонкой кожи, чувствовалась прохлада воды. Переписчик повернулся и посмотрел на друзей. Его переполняли эмоции. Он закричал, не скрывая детского восторга:

- Вот это да! Так необычно! Чего стоите? Все-таки передумали? Правильно!