Никоноров Александр - Достичь смерти

"Да и я не лучше, - с обреченностью подумал Горфи. - Сам сделал так же. Вот Намат умеет смотреть на такие поступки через призму Баланса - якобы, он действует во благо. Оказалось, что без Намата я так не умею".

И Горфи понял. Понял, что нужно сделать.

"Спокойной жизни мне больше не видать. Ни так, ни эдак".

Он бросился на Сарпия, обрушив на него сотканное из нависшего сверху облака копье, больше всего напоминающее исполинское веретено. То был финальный аккорд, апогей его мастерства. И когда заклинание удалось, Горфи с удовлетворением осознал, что жизнь прожита не зря. Он достиг всего, чего хотел. Он увидел предел силы.

Облачное копье встретилось со своим младшим собратом - Альтеро вскинул руку и отразил удар, превращая копье в белое облако. Короткий тычок - и второе копье пронзило грудь Горфи. Раненый Переписчик опустил взгляд и посмотрел на рану. Оттуда вытекала густая жидкость. Серая рубашка потемнела, она начала тлеть и вскоре обратилась трухой. Лоскуты упали вниз. Переписчики увидели, что кожа на груди Горфи, подобно ткани, начала иссыхать и отваливаться. Сам же Переписчик улыбался. Его план сработал.

- Спасибо... - промолвил он.

Ноги подкосились.

В реку упало черное тело. Друзья с каким-то притуплением смотрели, куда упал Горфи. Внезапно их ослепило. Не сговариваясь, троица образовала вокруг себя защитную сферу, но благодаря

воздушной глади

Сарпий все понял еще до того, как развеялась белая пелена. Колебания купола и эластичных стенок

рассказали

.

Намат ушел и был уже далеко от них, спешно уходя по разрушенному мосту.

- Тварь! - в сердцах сказал Аль, поправляя фиолетовый плащ.

- Пускай идет. - Сарпий был озадачен. Предательством, атакой, жадностью, смертями собратьев... - Воевать со своими мне хочется меньше всего, даже если они охотятся за мной. - Он вытянул руки и кивнул на них. - Им достаточно смертей.

- Надо было его прикончить, - расстроенно произнес Талем. - Вон, Горфи оказался умнее. Понял, что не жить ему как прежде.

Сарпий не разделил радости друга. Ему все еще было противно.

- Да прекрати кукситься, Сарпий! Не ты виноват, что все так повернулось.

- А может, именно я?! - Переписчик поднял голову и пристально посмотрел на друга.

Альтеро, никогда не отличавшийся словоохотливостью, положил руку на плечо Сарпия.

- Не кори, - произнес он. - Все свои намерения ты изложил в письме. Не вини себя за ошибки других.

Сарпий сменил тему.

- Как вы тут оказались, братья?

- Все очень просто! - с ухмылкой сказал Талем и провел рукой по своему ежику. - Наш

любимый

старичишка отправил меня и Аля провести с тобой сеанс психоанализа. Это значит, что мы сейчас же должны пасть на колени, уткнуться тебе в живот... Ну это я в живот - Аль покороче будет... И умолять тебя, умолять, умолять. О, Сарпий, о, разрушитель Тиэльмы и бессовестное создание! Молю тебя, не делай топ-топ к Проводникам! Дедушка Тарлион даст тебе пилюльку, и твоя бо-бо пройдет! Честно-честно! И...

Его речь заглушил смех Переписчиков. Сам Талемано постоял, подождал немного и захохотал вместе с ними.

- Кстати, - отсмеявшись, сказал Талем, - меня одного смущает, что мы на высоте тридцати ярдов над Милонарией?! Не лучшее место для светских бесед, ребята.

- И вправду, - поддержал друга Альтеро и расправил широченные плечи. Размяв их, он повернулся к Сарпию.- Давай, указывай.

- Мой ориентир только один, дружище. Вон там, - он указал на видневшуюся вдали гору, теперь уже походившую на настоящую гору, только непозволительно далекую. - Благо, его видно все время, пока я иду.

- Ну пошли.

- Не понял?

- Теперь на него будем любоваться вместе, - Талем кивнул в сторону Ондогорана.

- А как же Орден и ваше задание?

- Скажем, что ты был слишком упорным и неподатливым, а мы не собирались сдаваться. А если что, всегда можно сказать, будто мы выжидали подходящий случай, чтобы прихлопнуть тебя. Вы ведь вылечите меня, дедуля Тарлион, ведь да? Вы же нам так красиво рассказывали, что знаете способ избавления от

ша-эны

! Вот теперь давайте, а то мне уже хочется расчленить котенка.

Под общий смех они убрали оружие и запрыгали по развалинам.

"А то прогулка над Милонарией что-то затянулась", - подумал Сарпий, радуясь, что стряхнул с себя цепкие лапы

ша-эны

.

Почему-то та снова поддалась легко, словно знала, что ее час впереди...

2

Они разбили лагерь в в тихом лесу в двадцати милях западнее Милонарии. В народе его прозвали уютно и ласково - Селемини, что дословно означало "фонарик". Здесь светилось все. Густые развесистые кроны деревьев, насекомые самых разных форм и размеров, цветы и даже мох, который своим теплым зеленоватым сиянием окутывал основание стволов деревьев. Здесь можно было не разжигать костер, ибо света хватало и без того. Увиденное пьянило Переписчиков. Это действительно была красота, достойная того, чтобы ее оберегали.

С высоты птичьего полета было видно странное разноцветное пятно. Оно светило мягко и, скорее, сгущало мрак, нежели рассеивало его. Под дуновением ветра дивный лес переливался всеми оттенками. В тиши последней теплой ночи уходящего лета лес наполнился гоготом.

Троица сидела вокруг костра и жарила нанизанные на влажные прутья грибы. Запах шел соблазнительный. Рядом лежали кучи натасканного валежника. Чтобы скоротать время и при этом не захлебнуться слюной, Сарпий попросил Талемано еще раз поведать о потерянном глазе Альтеро. Он очень любил эту историю и относился к ней с большой теплотой - с этого рассказа началась их дружба. С банального ответа на вопрос "почему ты с одним глазом?"

- Помню, мы учились на пятом курсе. Аль в очередной раз жаловался, что Орден приведет новичков, которые снова будут донимать всех и каждого одним и тем же вопросом - почему вон тот широкоплечий кабан в фиолетовом плаще только с одним глазом? Между прочим, для меня это тоже было нехилым испытанием - у особо наглых и резвых я становился главным источником ответов на сокровенную тайну. Тогда пришлось кое-что придумать, к тому же нытье Альтеро меня просто достало!

Альтеро скривился и надулся. Конечно, он придуривался, но особой радости от пересказа не испытывал. Кажется, это был двадцать второй или двадцать третий раз.

- И вот... Новая волна новичков, новые лица, но вопросы почему-то не идут. Аль недоумевает, а спустя неделю спрашивает меня - причем, заметь, спрашивает с некой обидой, - почему это никто не соизволил поинтересоваться о его увечье? Наоборот, младшие сторонились его и боязливо поглядывали, пока он не видит.

Погрузившись в воспоминания, Талемано весело засмеялся и перевернул прутик. Даже серьезный Альтеро, всегда старающийся остаться невозмутимым, не смог скрыть улыбки. Сарпий же заслушался и внимательно смотрел на друга. Из транса его вывел запах подгорающих грибов. Спохватившись, Переписчик перевернул два своих прутика.