Алан Аюпов - Саньяси (СИ)

Я поправила сбившуюся чёлку и хотела, было, направиться к остановке, как взгляд вновь зацепился за этого странного мужика. Он всё так же продолжал торчать под дождём и таращиться на изрыгаемые водосточной трубой дождевые потоки. Мне стало жаль его, и я подошла.

— Простите, Вы совсем промокли. Может, я помогу хоть до крыши добраться? — Поинтересовалась я, осторожно коснувшись кончиками пальцев его мокрой руки.

Мужчина, как мне показалось, неохотно оторвался от созерцания, и повернул голову.

— Спасибо. — Немного хрипловатым баритоном, поблагодарил он и улыбнулся. — Мне уж никакая крыша не поможет.

— Да, — улыбнулась я, — но, всё же!..

— Спасибо. Только вот присутствие мокрого, холодного соседа вряд ли прибавит Вам настроения.

— У меня сложилось такое впечатление, будто Вам немного не по себе. — Смутилась я.

— Благодарю, всё нормально. — Ответил он и вдруг, всполошившись, подхватил меня под руку.

Я оглянулась и поняла, что мой автобус уже отъезжает. Мы бросились на перерез. Начавшая движение железная коробка на колёсах, притормозила и открыла своё парящее нутро. Он помог мне вскочить на подножку, и дверь захлопнулась. За стеклом мелькнуло его улыбающееся лицо. На этом можно было поставить точку, если бы не последовавшие за этим ряд событий.

В тот вечер мы с Витькой вышли из ночного клуба немного раньше. Он был слегка навеселе. Да и было отчего. Сегодня, именно сегодня мы решили с ним пожениться. Кроме выпитого вина голову кружило счастливое будущее. Ловить машину не стали, пошли пешком через тёмный, уже опустевший в это время, парк, то и дело останавливаясь и замирая в долгом поцелуе. Недалеко от моста через озеро, Витька схватил меня в объятия и вдруг полез под блузку, обрывая пуговицы. Я рванулась в сторону.

— Ты что?! — Испуганно отскочила от него я. — Сума, что ли, сошёл? Или водка взяла верх над разумом?!

— Ты чего? — Не понял он. — Мы же уже решили?

— Ничего мы ещё не решили. — Неожиданно для себя возразила я. — Я не хочу так.

— Слышь, мало ли чего ты хочешь, я ведь тоже хочу. — Как‑то нагловато усмехнулся он и двинулся ко мне.

Я медленно начала отступать к мосту.

— Витя, ты что? — Уже по‑настоящему испугалась я. — А как же любовь? Честь?!

— Ты что, малютка, будет и любовь, и честь твоя не пострадает. — Ответил он, грубо хватая меня и таща к ближайшей скамье.

— Витька, пусти! Я кричать буду!..

— Кричи, ни какой чёрт тебя здесь не услышит.

— Витенька, пусти, не надо! — Закричала я, чувствуя, как трещит ткань блузки, и прохладный ветерок заскользил по обнажённому животу.

— Да заткнись ты, не ори. Лучше ноги раздвинь. — Прохрипел он и, задрав юбку, попытался раздвинуть мне ноги руками.

Это ему не удалось, и тогда он, приподнявшись, надавил коленом. Жуткая боль обожгла меня, и я невольно поддалась.

— Витька! Мне больно! — Всхлипнула я, но он продолжал, разрывая трусики.

— Ты что думаешь? — Прохрипел он. — Я не добьюсь своего?!

— Витенька! Пожалуйста, не надо! — Умоляла я, в безумной надежде освободиться.

— Нет уж! — Продолжал хрипеть он. — Я хочу!.. — Он не договорил, так как я укусила его за щёку. — Ах так?! — Взревел он, разрывая неподатливую резинку и срывая остатки моих несчастных трусиков.

Страшная боль придала мне силы. Я ещё раз рванулась и закричала. Он вцепился в мои губы своими жёсткими губами, прикусив для верности зубами. Из последних сил, я извернулась, пнула его коленом между ног. Он охнул и на миг выпустил меня. Я тут же выскользнула из‑под него и бросилась бежать, стягивая на груди края разорванной блузки.

— Ах ты, сука! — Взревел он.

От этого вопля у меня подкосились ноги. Я вдруг поняла, что убежать мне не удастся. Слёзы обиды, унижения застили глаза. Впереди блестело озеро. Выбора не было. Но он всё равно успел раньше.

— Помогите!!! — Закричала я.

Холёная рука заткнула мне рот, другая вцепилась в блузку, которая тут же сорвалась с моих плеч.

— Чёрт… — Грязно ругнулся он, отбрасывая ткань. — Стой, шлюха!

Схватившись за бюстгальтер, рванул на себя. Бретельки больно впились в тело, падая на колени, я последний раз вскрикнула и тут увидела его! Ещё минуту назад там никого не было, но в то мгновение мне было не до подробностей. Он стоял опершись на перилла моста, улыбаясь глядел на тёмную воду. Потом обернулся к нам и спокойно сказал:

— Оставь девушку, животное.

— Чего? — Витька никак не ожидал, что в такое время, в таком месте может кто‑то оказаться, да ещё и перечить ему.

Он отпустил лопнувший лифчик, схватил меня за волосы и накрутил на руку. Потом полез себе за пазуху и вытащил финку. Ужас сковал меня. Он усугублялся ещё и тем, что я никак не ожидала от своего любимого такой подлости, коварства, жестокости. Как загипнотизированный удавом кролик, мой взгляд следовал за ножом.

— Ну, дядя, вали отсель или я сейчас из неё сделаю бифштекс. — Жутко усмехнулся он.

— У тебя плохо со слухом? — Поинтересовался незнакомец.

— У меня очень хорошо со слухом, а вот у тебя видно плохо с фантазией. — Ответил Витька, и холодное лезвие коснулось моего лица.

— Оставь девушку в покое и никогда больше не подходи к ней ближе, чем на километр. В противном случае тебе всю оставшуюся жизнь придётся об этом сожалеть. — Как‑то уж очень буднично посоветовал странный мужик.

— Что ты говоришь? — Заржал Витька, оттягивая мою голову назад и открывая горло. — Кажется, Вы шутить изволили?!

— М‑да. Забыл. Опять забыл. Животные не понимают человеческий язык. — Задумчиво произнёс он и сделал шаг, всего один единственный и совершенно незаметный.

От незнакомца до нас было метров 5, а то и 6, не мог он успеть, но успел, и не только. Оказавшись рядом, он спокойно протянул руку, властно взял Витьку за предплечье. Я буквально услыхала хруст ломающихся костей. Нож выпал из безвольной кисти и звякнул об асфальт аллейки. Мой несостоявшийся насильник осел прямо в лужу, откуда‑то оказавшуюся у его ног. Мужчина поднял меня на ноги, подобрал разорванную блузку, некоторое время смотрел на неё, потом снял свой пиджак и накинул мне на плечи.

— Погодите, да у Вас же все колени сбиты. — Сказал он, присаживаясь. — Не пугайтесь, и не бойтесь. Я не собираюсь причинить вам боль.

Лёгкое касание к кровоточащей ранке принесло, как это ни странно, облегчение и тепло. У сидящего на земле Витьки, глаза на лоб полезли. Тогда я на это не обратила внимания, да и не до того мне было. Присев, я хотела, было, поднять финку, но мужчина опередил, наступив на рукоять. Немного помедлил и пнул её в сторону озера. Сталь прозвенела по асфальту и булькнула в воду.

— Вот так будет лучше. — Сказал он, помогая мне подняться.

— Не ходи с ним. — Прохрипел Витька, прижимая покалеченную руку к груди. — Ты сильно пожалеешь об этом.