Ольга Вешнева - Мясорубка Фортуны

«Хорошо или плохо для Марии Савельевны, что она не видит, как уважаемый Валерий Денисович намазывает на полбатона черной икры на три тысячи рублей?» — призадумался я. — «С одной стороны, хорошо. Подобное видение могло бы окончательно подорвать ее слабое здоровье. А с другой стороны, узнав кисло-соленую правду, старушка не строила бы обманчивых иллюзий, не ждала бы из года в год исполнения своего прошения».

Что говорить, время как будто не повлияло на жизнь городка: и век назад, и теперь те же чиновники, только под другими именами-фамилиями, те же проблемы жителей, только иногда немного красивей, модернизированней, что ли.

Заголовок следующей статьи гласил: «Конкурс «Педагог года» близится к финалу». Самым важным, что я узнал из нее, было то, что Вера Шипицина лидирует по итогам трех этапов городского конкурса на звание «Воспитатель года». Ей с маленькими помощниками и другим участникам осталось пройти заключительный творческий этап, который пройдет в воскресенье во Дворце культуры.

— Диву даюсь, что в семье заслуженного педагога выросли неуправляемые отпрыски: бешеный кладоискатель и дешевая, нет, простите, очень дорогая шлюшка! — мне доставляло огромное удовольствие не физически, так морально покусывать Сатибо. — Поглядите-ка на свою мамашу, господин Яматори! — я повернул к самураю страницу с большой фотографией Веры Шипициной в кругу веселых малюток, — Вам с непутевой сестричкой должно быть стыдно перед ней!

Сатибо равнодушно усмехнулся, возя оранжевую жужжалку вокруг яблони.

Я перевернул страницу, взяв на язык частичку африканского страуса, и мне стало плохо… очень плохо.

Серый портрет Полины поплыл перед глазами. Кровь на языке горчила, мне показалось, я пью кисловатый жизненный нектар охотницы, держу на руках ее слабеющее тело…

Высокий стакан треснул в невольно сжавшемся кулаке. Разлитая страусиная кровь запятнала голубую футболку, бежевые трикотажные брюки и белоснежное сиденье. Когтями я порвал газету и оцарапал ротанг, цепляясь за плетеную стенку павильона как утопающий за хрупкую веточку прибрежной ивы.

А еще я подавился. Еле прокашлявшись, собрал фрагменты газетной полосы и повторно прочел заголовок:

«Имя убийцы подскажет ДНК».

О чем говорилось в статье? Главный смысл вы, конечно же, поняли. Поведаю обобщенную информацию. Некто Юрий Шмыгин (в редакцию «Волочаровского Вестника» пришел новый журналист) радостно (!) сообщал горожанам о том, что «загадочное убийство охотницы на вампиров Полины Бархоткиной, произошедшее во второй половине девятнадцатого века на территории волшебного заповедника, будет заново расследовано в связи с недавно открывшимися обстоятельствами» (какими именно Юрий не пояснил).

Далее журналист предоставил слово уполномоченным лицам.

Городничий сказал, что Полина была первой из тех, кто погиб, защищая город от вампиров, и потому он намерен вынести на суд депутатов и общественников предложение об установке памятника отважной женщине. Наилучшее место для монумента он видит в мини-парке нового жилого квартала, возведением которого занимается компания «Стройсервис».

Главный охотник рассказал, что начались поиски останков Полины, что есть шанс найти их в удовлетворительном состоянии и отправить в Москву на экспертизу.

— Спустя много лет мы узнаем имя убийцы благодаря использованию новейших технологий, — заявил Смолин. — Во время питания вампира его парализующий фермент, выделяемый подклычными железами, меняет состав крови жертвы, проникает в мягкие ткани и в верхние слои костной ткани. Если специалистам удастся обнаружить молекулы фермента в останках Полины Бархоткиной, они выделят ДНК убийцы и сравнят его с имеющимися образцами ДНК вампиров, охотившихся в те времена на территории заповедника.

Последним высказался лидер поисковой группы Сатибо Яматори. (Вот он, ответный укус!)

— Мы близки к цели. Благодаря своему дару я определил зону поиска, — сообщил самурай.

— Простите, Иван Иванович, Сатибо, не подскажете, как продвигаются поиски вампиров, которые недавно совершили нападение на пункт охраны коттеджного поселка «Крутой берег»? — в смелости Шмыгину не откажешь. — Наших читателей очень волнует то, что порождения тьмы, растерзавшие средь бела дня двоих молодых людей, до сих пор не найдены. Горожане боятся лишний раз выйти на улицу и ждут от охотников сообщения, что чудовища убиты.

За обзывание я захотел посмотреть в глаза борзописцу светящимся взглядом.

— По нашим данным, эти вампиры покинули Волочаровский район, — отчитался Смолин. — Но расслабляться мы не собираемся. Мы будем готовы к их предполагаемому возвращению.

Начальник охотников не осмелился разрешить горожанам вечерние прогулки.

Страшное слово ДНК закружилось в моей голове.

Скомкав газету, я вылез из павильона и поковылял к парадному входу во дворец. Заметивший меня Сатибо разразился диким смехом злодея из американского мультика. Он хохотал, косилка в его руках жужжала и дребезжала, ее пыталась перестрекотать саранча, засевшая в цветнике на берегу пруда.

Шум в ушах, искры солнечного света в глазах, вкус крови Полины во рту, покалывание в желудке и слабость в коленях — с таким багажом я приплелся в ванную комнату. Хитрую науку управления стиральной машиной я тогда еще не освоил, и как скрывающий улики маньяк, затолкал окровавленные пожитки в круглое чрево агрегата. Споласкивание прохладной водой не прояснило моей разгоревшейся головы. Ледяные струи из массажной насадки завивались спиралями ДНК. Душ превратился в душителя, обвил сотнями холодных скользких удавов мое ударенное теплом тело. С героической отвагой я передавил водяных змеек махровым полотенцем, выскользнул из ванной на мраморный пол, надел белый халат гостиничного типа, большим усилием состыковав его половинки на животе, и спустился в венецианскую гостиную.

Сатибо был тут как тут. Читал за журнальным столиком научно-познавательный альманах и поминутно поглядывал на огромный плоский телевизор. Шли новости.

На обложке журнала в правом рядке анонсов я прочел: «Насколько опасна ГМО-пища? Способны ли продукты-мутанты изменить генетический код человека? Ученые с мировым именем расскажут вам об этом на стр. 32».

«Вы спасены, дорогой Тихон Игнатьевич! Вне всяких сомнений, за последние бурнонаучные годы вам не раз доводилось испить крови быка, питавшегося генетически модифицированными злаками, или крови генетически измененной клонированной овцы, или крови бройлерного цыплака, над генной составляющей отца, матери, деда и бабки которого вволю поиздевались идейные селекционеры. Ежели верить ученым мужам, вы уже сполна модифицировались, и ни одна экспертиза в мире не докажет, что Полину Бархоткину съели именно вы. Хоть сию секунду бегите в ИНАЯ сдавать ДНК на анализ! Образцы ферментов, вытащенные из останков охотницы, и пробы ваших теперешних ферментов будут различаться, как небо и земля, как день и ночь… как вы и Сатибо!»