Ольга Вешнева - Мясорубка Фортуны

— Между нами все кончено. То, что случилось, было ошибкой. Надо ее поскорее забыть.

— А мне нравилось! — Кристина выглядела готовой к бою амазонкой.

— Мне тоже было с тобой… интересно, — я старался говорить по-современному, но у меня не всегда получалось. — К обоюдному сожалению, все наши любовные приключения в прошлом. Так распорядилась судьба… Прости.

— Нашел подругу помоложе? Запал на Юми? Я права?

— Ты нисколько не права. В мою повестку дня внесены дела куда важнее тайных свиданий.

— Тихон! Я тебя не отпущу! — грозный вид Кристины убил мою заранее продуманную вежливую прощальную речь. — Ты меня не бросишь… если не хочешь, чтобы весь город узнал, кто ты на самом деле.

Обиженная женщина прибегла к шантажу.

— Валерик описается от страха, когда я ему скажу, что у него перед носом разгуливает самый настоящий вампир.

— Как ты узнала? — я был потрясен, и не понимал, как действовать дальше.

— Провела небольшое расследование, — передо мной стояла бесстрашная, уверенная в победе воительница. — Мы и познакомились не случайно… Вампир, мясокомбинат — о чем-то таком Джаник болтал по мобильному с Сатибо… Потом я увидела на открытии «Модного улета» как ты шарахаешься от фотовспышки. Сразу вспомнила тот странный телефонный разговор и решила проверить свои подозрения. Ну, и подумала, когда еще мне выпадет шанс немножко развлечься с вампиром без угрозы для жизни и здоровья. Ты уж извини, если на что другое надеялся. Но мне правда с тобой понравилось. Ты — супер… Сколько тебе лет?

— Трехсот еще нет, — в рифму ответил я. — Ты смелая, Крис… Смелей, чем я думал.

— После моего первого мужа — домашнего тирана и пьянчуги — я никого не боюсь. С ним я ходила на работу вся в синяках. По утрам наносила на лицо вот такой слой грима, — Кристина показала пальцами полсантиметра.

— Что же с тобой делать? — я перешел на угрожающий тон.

— Ничего ты со мной не сделаешь. Ты в клетке, друг… Как и я. Но наши клетки сделаны из чистого золота. Разве ты еще не понял, Тихон, мы одинаковы? Нас можно назвать товарищами по несчастью. Или по счастью. Кто как видит.

— У нас нет ничего общего, — поднявшись с массажного кресла, я переместился к стене.

— Да ну?!! — Кристина стукнула каблуком-шпилькой по широкому плинтусу. — Я ненавижу Джаника. Он мне противен. Я задерживаю дыхание, когда подхожу к потной, волосатой, вонючей обезьяне. Закрываю глаза, когда грязное животное меня обнимает и целует. Смеюсь в ответ на мерзкие шутки. Без нервов отвечаю на тупейшие вопросы. Я никогда не смогу полюбить Джаника, но хочу стать его официальной женой. Почему? Потому что он дарит мне красивую жизнь. Вечеринки, катание на катере, шикарный шоппинг, куча свободного времени… и персональный салон красоты. До него я работала в две смены без продыху, чтобы содержать дочь — подростка, покупать ей модные гаджеты и оплачивать ее занятия в секции художественной гимнастики, поездки на соревнования. Сейчас моя дочка путешествует по всему миру, стала кандидатом в мастера спорта. Она собирается учиться за границей, подала заявку в Гарвардский университет. Вот что мне дают деньги Джаника! Вот почему я так их люблю!.. А ты, Тихон, такой же как я, — на гладком от уколов ботокса лбу Кристины выступил пот. — Ты не любишь Лизу. Не она тебе нужна, а ее деньги и еще, разумеется, море крови. Кем ты был до нее, я не знаю. Наверное, где-то мотался нищим бомжарой и на кого-то охотился. А сейчас… о-ля-ля! Писатель приехал из Санкт-Петербурга! Признайся, все останется в этих стенах, ты втайне ненавидишь Лизу. Может, она не так жутко пахнет, как мой Кинг-Конг, но она тебе так же противна, как он мне. Лиза — редкая дура, это весь город знает, а ты умный, начитанный. Светские пустышки считают тебя рафинированным интеллигентом. Говорят, ты приторный и вязкий, как сахарная вата. Но я тебя вижу насквозь. Ты такой, каким и должен быть настоящий вампир — расчетливый и безжалостный хищник… Бедная Лиза. Дурочка прямо порхает от счастья. Не знает, что она — несчастная жертва. Я знаю, ты не отпустишь хозяйку мясокомбината, как я не отпущу своего тупого мафиози. Но есть одна маленькая проблемка. Люди стареют и умирают. На что ты пойдешь, чтобы эксплуатировать Лизу вечно? Обратишь ее?

— Молчи! Сама ты дура! — я схватил Кристину за шею и на миг приподнял ее от пола для устрашения. — Тебя ослепляет привычка судить по себе о других. Я люблю Лизу, и никогда не причиню ей зла… А с тобой могу сделать что угодно. Отстань по-хорошему.

— Повторяю — ты ничего мне не сделаешь. Иначе простишься со сладкой жизнью и помрешь бомжом. Охотники рядом.

— Смолин подкуплен.

— И Артур? Сомневаюсь.

— Напрасно ты меня не боишься.

— Второй повторчик — мне с тобой хорошо.

— И так? — зажав рот Кристины ладонью, я повалил ее на массажное кресло и саданул клыками по шее. — И это тебе нравится? — я прокусил шею женщины с другой стороны, стараясь не повредить артерию или трахею. Боль она чувствовала зверскую. — Что, получила удовольствие?

Высасывая кровь Кристины, я наглотался до тошноты горьких кремов с ее кожи.

— Сама приберешься. Все протрешь, вымоешь пол, — я смазал нанесенные женщине раны заживляющей слюной и отпустил ее, понимая, что кричать она не может из-за парализующего яда. — Ты никому не расскажешь — ни охотникам, ни своим подружкам-болтушкам о нашем неудавшемся свидании. В твоих интересах выполнить мою просьбу. Сделаешь по-своему — я убью тебя, и в Гарвард поступит дочка следующей содержанки Дырявого Джо.

— Тварь, — едва простонала Кристина.

Вытерев лицо и шею чистящей влажной салфеткой с чудовищным псевдомалиновым запахом, я покинул салон красоты.

«Скорей бы избавиться от проклятой кушетки», — подвозить меня было некому — на мясокомбинате кипела подготовительная работа к юбилею — и я отправился домой пешком.

Погода становилась все хуже. Темные тучи над головой походили на снеговые. Северный ветер пронизывал тонкую куртку из белой синтетики.

Где я, а где Лаврентий? Я чувствовал себя во власти темных сил, и не мог отличить зерна от плевел, не мог разобрать, какие из поступков, за которые меня поедом ела совесть, были целиком и полностью моими, а на какие меня толкнул мстительный призрак.

— Кто здесь? — за забором Лизиной усадьбы слышались громкие шорохи, хруст.

Войдя в сад, я принюхался, осмотрелся и узнал, что к нам пожаловал гость.

— Тиш-ша, т-ш-ш, — прошипела Лиза, выползшая из кустов по-пластунски.

Мне было забавно, удивительно и несколько жутковато видеть ее в столь необычной позе.

— Лезь сюда, — она поманила меня рукой.

Мы залезли в середину живой изгороди, состоявшей из двух рядов кустарника с хрупкими гладкими ветвями и мягкой вечнозеленой листвой, прошли на четвереньках метра три вперед друг за дружкой, и Лиза остановила меня.