Владимир Васильев - Чужие миры [ Авт. сборник]

— В стороны! Живо! — скомандовал Тарус.

Отряд рассыпался, как стая скворцов. Солнце весело играло на обнаженных клинках.

Боромир неотрывно глядел в сторону ползущей твари. Ее еще не было видно, но шорох и шевелящаяся трава ясно показывали, что она приближается. Рядом с Непоседой застыл с мечом в руке Тарус. Вторая его рука лежала на плече Яра. Вишена сбросил остатки куртки и переглянулся со Славутой. Тот придерживал свою секиру и криво улыбался. Тикша напротив — остался серьезен, все крепче стискивая зубы. Угрюмо утерся рукавом Омут; Боград покусывал ус, сжимая в правой руке меч, в левой — кинжал. Венеды по своему древнему обычаю часто сражались с мечом и кинжалом. Сейчас лишь Радислав из людей Бограда ограничился одним мечом.

Змея была огромна. Многие, увидев ее, вскрикнули, пораженные. Треугольная голова поднималась над грунтом на добрых два человеческих роста; алый раздвоенный язык плясал перед мордой, ощупывая дорогу. Немигающие круглые глаза уставились на людей, и каждому показалось, что змея смотрит именно на него. Черное поблескивающее тело вилось петлями; каждая чешуйка отчетливо выделялась, а все вместе они составляли безукоризненный узор, идеальный и неповторимый в своем совершенстве.

— Как же эту громадину убить? — прошептал растерянно Яр, и Тарус сильно сжал его плечо.

— Не дрейфь, хлопче, на то мы и люди, а не твари безмозглые…

Цепочка людей ощетинилась клинками. Змея громко зашипела и приподняла переднюю часть тела, приняв оборонительную позу.

— Нападайте со всех сторон одновременно! — крикнул Боромир. — По сигналу!

С криком бросились на гигантского гада путники, пытаясь достать черную плоть сталью, но змея ловко уворачивалась, сшибив с ног Богуслава коротким молниеносным выпадом. Венед рухнул на землю и не поднялся более. Вторая атака привела к тому же — гадюка осталась невредимой, а Ярош с Дементием выбыли из битвы.

— Яр, Тарус, обходите ее сзади, пока мы здесь донимаем, — крикнул снова Боромир.

Чародей, Яр, а за ними и Вишена исчезли среди стволов.

Обладая поразительной реакцией, змея не позволяла даже зацепить себя. Люди напрасно наскакивали на нее, вкладывая в удары всю силу: клинки со свистом рассекали пустоту.

Троица тем временем зашла с противоположной стороны. Именно так, не сзади, ибо гадюка свилась кольцами и могла обороняться или нападать по кругу.

— Мы с Вишеной рубанем ее, а ты, Яр, будь наготове! Как она голову сюда сунет, сам знаешь, меч в руке, — сказал Тарус шепотом. Но этого хватило. Не успели они и с места сдвинуться, змея, шипя, ударила. Плоская тупая голова отшвырнула чародея и Вишену далеко прочь. Следующий удар предназначался Яру. Прежде чем взвиться в воздух и захлебнуться болью, мальчишка успел дернуть мечом.

В этот же миг десяток клинков вгрызся в чешуйчатое тело — Боромир и его войско времени не теряли. Их тотчас отбросил могучий толчок, змея судорожно дернулась всем телом. Но теперь ее мрачное совершенство нарушалось несколькими кровоточащими ранами, и еще Боромир успел заметить глубокий рубец на змеиной голове и что у нее не хватает пол-языка.

Теперь гадине противостояли всего семеро — Славута, Омут, Роксалан, Соломея, Чеслав, Вавила и Боян. Змея боле не шипела — мешала раскроенная челюсть.

— Эх, в глаз бы ее окаянную! — тихо и зло сказал Роксалан. Чеслав и Вавила переглянулись. Как всякий венед, каждый из них великолепно владел кинжалом. И два коротких клинка со свистом рассекли воздух, один за другим. От первого змея уклонилась, сумела, да метнули их с малым промежутком, и поэтому кинжал Чеслава достиг цели, вонзился в голову, правда не в глаз, а рядом. Змея, нырнув, пригнула морду к земле, и тут ее настигла остро отточенная Славутина секира. В мгновение ока венеды и дрегович были отброшены страшными ударами, а змея вновь вскинула голову. Кинжал и секира остались торчать в ранах.

Некоторые из лежащих сумели встать — Боромир, Пристень, Боград… Гадюка подобралась, готовая к новому удару.

— Так нам не одолеть ее, — прошептал Боромир. — Где же Яр со своим мечом?

И вдруг послышался тихий, но пронзительный свист. Казалось, он сверлит голову изнутри.

Змея замерла, вслушиваясь.

Свистела Соломея. Безостановочно, и на вдохе, и на выдохе. Уродливая голова с рассеченной челюстью завороженно склонилась к девушке.

Меч Роксалана с отвратительным звуком воткнулся в левый глаз змеи, а с другой стороны Омут размахнулся попривольней, и тяжеленная его булава проломила громадный череп. Гадина вздрогнула, отчего и Омут, и Роксалан покатились кубарем, но тут же вскочили на ноги. Соломея свистела без умолку, показывая свободной рукой: «Бейте же ее, чего ждете?» Боромир, Боград и Тикша одновременно взмахнули мечами.

— Стойте!

Соломея на миг перестала свистеть, змея встрепенулась, но резкий сверлящий звук вновь пригвоздил ее к месту.

— Стойте!

К ним приближался Тарус, волоча за руку полуоглушенного Яра. Боромир недоуменно опустил меч.

— Убить ее должен Яр! Свисти, свисти, Соломея.

Чародей подтолкнул мальчишку:

— Отсеки ей голову!

Соломея зажмурилась при первом же ударе.

Скоро все было кончено. Уродливая безглазая голова гигантской змеи лежала у ног людей, и они наконец поверили, что победили. Обезглавленное тело подергивалось, свившись в мерзкий клубок, и через пару минут затихло.

Тишина показалась всем бездонной и всепоглощающей. Когда Соломея открыла глаза, перед ней стоял обычный лес — березы вместо диковинных зеленых стеблей и причудливых, похожих на мохнатые ковры листьев. Трава стала просто травой, ничем более. Солнце отражалось от поверхности маленькой круглой лужи, которая еще совсем недавно казалась им озером. В траве валялась обезглавленная гадюка, и с трудом верилось, что это с ней все они только что сражались.

Тарус огляделся. Вид нормального леса успокоил его. Теперь стало ясно, что третью напасть удалось одолеть. Он вплотную подошел к Соломее и, не говоря ни слова, требовательно протянул руку. Девушка послушно отдала ему свистульку. Несколько минут чародей пристально разглядывал изящную резную деревянную змейку-медальон.

— Откуда она у тебя?

Соломея пожала плечами:

— От матери. У Купавы есть похожая, только в виде ящерицы.

— Покажи! — обратился Тарус ко второй сестре, и Купава сняла с шеи ящерку на цепочке. С минуту чародей, щурясь, разглядывал вещи-близнецы. Цепочки выглядели совершенно одинаковыми; глазки-бериллы — тоже.

Вернув свистульки девушкам, Тарус, словно разом позабыв о них, обернулся к еще не вполне пришедшему в себя Яру.

— Ну, хлопче, что я должен сказать? — поинтересовался он, устало улыбаясь. Мальчишка нашел в себе силы улыбнуться в ответ.