Ольга Малашкина - Три смерти и Даша (СИ)

— Да, ну его, придурка, нечего даже вспоминать.

— Дядя Витя? — предположила я.

— Да.

— Да? — хором удивились мы.

— А я всегда считала его безобидным чудовищем.

— Безобидных чудовищ не бывает, — ответил Он.

— А причина? Она ему хлебушка не дала? — спросило Оно.

— Знаешь, я так толком и не понял, но, может и поэтому. Невыполнение просьбы — страшная вещь для чудовища.

— А я почему‑то думала, что он не будет убивать. Он ведь очень нетипичный. Я бы даже не подумала, что он — чудовище, если бы не знала его так долго.

— И что теперь будет? — спросило Оно: Что люди обычно делают в таких случаях?

— Обычно самый отважный рыцарь идет сражаться с чудовищем. Но то ж — обычно, — с видом знатока произнес Он.

— Сражаться с дядей Витей? Шансы не равны. Он ведь будет давить на жалость, — засмеялась я.

— Да и какие нынче рыцари, — вздохнуло Оно.

— Такие же, как и чудовища, — ответила я.

Ближе к вечеру Рому стало точить какое‑то тяжелое предчувствие. И, несмотря на то, что он в них не верил, решил все же не дразнить судьбу. Он снял трубку и позвонил Кате.

— Привет.

— Привет, Ром.

— Ну, что? Как там твоя беглянка?

— Кто, Валька что ли? Не знаю. Похоже, ее не ищут.

— А у тебя есть и другие сбежавшие?

— Типун тебе на язык. Нет, конечно.

— А я и не знал, что ее зовут Валя. Я думал, что у нее какое‑то редкое имя. Не помню, какое, раньше помнил, а теперь — нет.

— Да, совершенно верно, она называла себя Ликой. Не любила свое настоящее имя.

— Она ведь нездешняя, верно?

— Верно.

— А в ее родной город ты не звонила?

— Звонила. И домой к ней, и в тамошнюю милицию, а толку никакого. Дома никого не оказалось, а в милиции сказали, что примут меры. А твой как? Ищут?

— Да, только с тем же успехом.

— Понятно. Ну, ладно, до завтра.

Рома уже хотел попрощаться, но вовремя вспомнил, почему он позвонил, и выдержав неловкую паузу, предложил: "Кать, а давай сегодня пойдем домой вместе."

— Ну, давай. А в чем дело? Ты хочешь о чем‑то поговорить?

— Э — э-э, да.

— Ну, так говори сейчас, зачем откладывать?

Рома растерялся и сказал первое, что пришло в голову: "А ты знаешь, что недавно здесь появился маньяк?"

— А откуда ты знаешь?

— В новостях передавали.

— Странно, я ничего такого не слышала. Значит, твой будущий пациент бегает тут без присмотра.

— Да, и я боюсь отпускать тебя одну. Маньяк такую красивую женщину точно не пропустит.

— Ром, а этот маньяк случайно не ты? — засмеялась Катя.

— А как ты догадалась? Выходи скорее, мне уже не терпится, — улыбнулся Рома.

— Уже выхожу. Встретимся на улице.

Рома не знал, насколько хорошо подействовал его экспромт. Катя никому не рассказывала, что после случившегося с мужем очень боится душевнобольных мужчин. Естественно, страха она не показывала, но в мужское отделение старалась лишний раз не заходить, и с его пациентами не встречаться. Неудивительно, что упоминание о неведомом маньяке ее насторожило. Теперь она действительно боялась идти одна. К тому же, нехорошее предчувствие мучило с утра и ее.

Катя вышла из больницы и стала ждать Рому у ворот. Он все не выходил. Вдруг она вздрогнула, увидев что‑то странное боковым зрением. А когда повернулась в сторону увиденного, то по — настоящему испугалась. Под старым раскидистым деревом стоял мужчина. В густой тени ярко светились его желтые глаза. Лицо и руки были покрыты густой серой щетиной. Катя узнала его. Он уже приходил сюда в полнолуние и взбаламутил всех "волчиц" и "волков".

Увидев Катю, он быстрым шагом направился к ней.

— Здравствуйте. Катя, верно? — спросил незнакомец. У него во рту влажно блеснули длинные клыки.

— Для вас — Екатерина Анатольевна, — ответила она.

— Можно и так. Вы — психиатр?

— А что — очень заметно?

— И вы держите в неволе волков?

— Волков не держу, а людей, больных ликантропией — приходиться, — сказала Катя и метнула быстрый взгляд в сторону ворот. Рома не появлялся.

— Почему?

— Они очень опасны. Особенно в полнолуние. А вы, я так понимаю, пришли обсудить со мной проблемы современной психиатрии.

— Нет. Просто, понимаете, я такой же, как они.

Повинуясь многолетней профессиональной привычке, Катя ничем не выдала своего страха. Она сразу поняла, что незнакомец вовсе не болен ликантропией. Что делать, она тоже не знала. Бежать к больнице? Но, погоня может разбудить инстинкт преследователя, а в таких людях нельзя будить зверя. И оставаться с ним один на один тоже нельзя. Почему никто не выходит из больницы? Куда запропастился Рома?

— Во — первых, вы обратились не по адресу. Я работаю в женском отделении. Во — вторых, вы лучше меня знаете, что в больницу вам не нужно. У вас не ликантропия, вы на самом деле такой. И исправить ничего нельзя…

Пока она говорила, незнакомец неотрывно смотрел на нее своими желтыми глазами. Катя замолчала. Молчал и он. Наконец, после долгой паузы он произнес хриплым голосом: "Ты отлично скрываешь страх. Только, меня не обманешь. Я чувствую адреналин в твоей крови".

— Кать, ты идешь?

Услышав голос Ромы, Катя вздрогнула от неожиданности.

— Иду — иду. Где ты был так долго.

— В отделении, где же еще. Там больной разбушевался.

— Понятно, что не санитар.

— А что это за мужик был с тобой?

— Был? — Катя оглянулась, незнакомец и вправду уже ушел.

— Ну, да. Был, да сплыл.

— Это был волк.

— Волк?

Рома вдруг вспомнил, что уже видел этого мужчину. Вспомнил — где и когда. И понял, что он сегодня предчувствовал.

Обычно Лика возвращалась домой с работы другой дорогой, но не сегодня. Ей не хотелось встретиться с Антоном, который хорошо знал все ее основные маршруты. Зато, ей очень хотелось увидеть Лешу. Поэтому ее путь лежал мимо его гаража. Сердце Лики учащенно билось, она улыбалась и смотрела по сторонам, ища глазами любовь своей прошлой и этой жизней.

Лика рассчитала все правильно — если Лешу и можно было почти гарантированно где‑то застать, так это в гараже. И сейчас он выходил именно оттуда.

Девушка обрадовалась: наконец‑то она увидела его, после такой долгой разлуки, наконец‑то они смогут по — настоящему поговорить, быть может, он даже вспомнил, что любил ее в прошлой жизни! К сожалению, Леша не мог сказать того же самого о себе, он только жалел, что не успел никуда незаметно свернуть.

— Леша, здравствуй, — Лика улыбалась и испытующе на него смотрела.

— Здравствуй. Что, уже…вернулась.

— Да.

— Э — э-э, как дела?

Леша не знал, о чем с ней говорить, но так сразу развернуться и уйти посчитал неудобным. А уйти ему очень хотелось. "Господи, неужели опять начнется," — подумал он, глядя в Ликины влюбленные глаза.

— Все нормально, — тяжело вздохнув с тоской в голосе произнесла она.