Ева Никольская - Белоснежка для Его Светлости

То, что она говорила, являлось обычным делом для договорных браков, принятых в снежном крыле, но рассматривать эту информацию применительно к себе, мне почему‑то было неприятно. Более того, в груди зрело глухое раздражение, и желание что‑нибудь расколотить становилось слишком ощутимым. Отложив аппетитный плод, я схватила фужер и залпом допила воду. Полегчало! Но не настолько, чтобы обсуждать с компаньонкой будущих любовниц моего жениха.

— Знаешь что, Тиль… — машинально намотав на руку свою длинную косу, я ее нервно дернула и тут же отбросила за спину, чтобы, забывшись, не проредить ненароком.

— Что? — невинно взмахнув длинными ресницами, поинтересовалась моя новоявленная наставница.

— Это даже хорошо… что меня ТАКОМУ не учили.

— Снежана, — тоном умудренной опытом гувернантки, наставляющей упрямую ученицу на путь истинный, проговорила леди Андервуд, — ты слишком эмоциональна и впечатлительна. Это позволено избалованному ребенку, но недопустимо для замужней леди. Ты делишь мир на черное и белое, хотя в нем полно полутонов. Нужно быть более гибкой, понимаешь? Особенно в семейной жизни. Более…

— Хватит! — оборвала я и, меняя неприятную тему, предложила: — Давай уже делать из меня снежную королеву. Это хотя бы будет весело.

За ужином…

Я вошла в столовую как раз, когда Уна с насмешливым пренебрежением рассказывала кому‑то, что приняла подружку невесты за будущую жену эррисара, а сама невеста оказалась даже ужасней, чем она представляла.

— Представляешь, тощая, мелкая и в штанах! — нисколько не беспокоясь быть услышанной, продолжала обсуждать меня рыжая стерва.

И от мысли, что ее внимательно слушают гости и даже не пытаются заткнуть, желания налаживать с ними контакт становилось все меньше. Но обидней всего было то, что эти разговоры не пресекал Варг. Я стояла у стены рядом с навострившей ушки компаньонкой перед изрезанной орнаментом дверью и пыталась совладать с накатившим раздражением. Не хотелось испортить операцию «снежная королева», которую мы с Тиль запустили в действие, и поэтому я мысленно считала до десяти, уговаривая себя не психовать, как вдруг над самым ухом раздалось:

— Подслушивать нехорош — ш–шо, — чужое дыхание шевельнуло волосы на виске, и по коже побежали мурашки.

Первый раз за период нашего с женихом общения я была рада, что он в свойственной ему бесшумной манере подкрался сзади, потому что это значило, что он не сидит среди гостей перемывающих мне кости.

— Так у тебя же научилась, — не оборачиваясь, шепнула я.

В ответ раздалось глубокомысленное «Хм».

— Ваша Светлость, — поприветствовала хозяина дома Клотильда, делая безупречный книксен.

— Прекрасно выглядите, леди, — отозвался милорд, ответив ей легким поклоном.

— А я, значит, не прекрасно? — буркнула себе под нос, снова нарушив образ хладнокровной особы.

— А ты… — он задумался. Демонстративно! И, отступив на шаг, заскользил оценивающим взглядом по моей фигуре. — Ты…облаченной в дымчато — серое платье, расшитое серебром. Ткань была очень светлой и переливалась при каждом движении, а отделка тонкой и изящной. Правда Тиль заставила меня надеть еще и корсет в тон, который достала из своих вещей, так как сейчас это, по ее словам, последний писк моды. А потом уложила мои волосы в высокую прическу, украсив их жемчужными заколками. На вопрос где она всему этому научилась, если обычно на балы ее причесывала и одевала сестра, блондинка ответила, что не делать и не уметь делать — разные вещи. И вот стояла я вся такая красивая перед женихом, а он так ничего и не сказал о моей внешности, потому что из‑за двери послышался ехидный женский смех и многозначительное:

— Не удивлюсь, если эта вульгарная девица уже не девственница. Снежные Варгу подсунули порченый товар, а он и отказаться не смог, бедняга.

— Да я ей сейчас — с–с устрою непредвиденную зиму, — зашипела я, моментально забыв об ожидании словесной реакции милорда на свой наряд.

— Не в моем доме, Белоснежка, — процедил помрачневший мужчина. — Я сам…

— Это скоро будет и мой дом, — перебила его шепотом, чтобы нас не услышали. — Или у вас принято отселять жен после свадьбы в отдельный? — зло прищурилась я, вновь раздражаясь на Лиама, но ответить он не успел, потому что в диалог вмешалась Клотильда.

— Прошу прощения, милорд, — сказала она холодно. — Но вашу невесту оскорбляют в ВАШЕМ доме. Или она должна смиренно терпеть подобное к себе отношение, когда вы сами ничего не делаете, чтобы приструнить родню?

Эррисар медленно прикрыл глаза и стиснул зубы, явно пытаясь сдержаться, чтобы не нагрубить нам, потом вновь посмотрел на нас с компаньонкой и… молча, выставил локоть, предлагая мне взять его под руку. Немного помедлив, я положила ладонь на изгиб мужской руки, после чего Варг выдохнул. Как мне показалось, с облегчением. Прежде чем войти со мной в столовую, он предостерегающе шепнул:

— Уна — та женщина, с которой лучше не ссориться, леди.

— А убить ее можно? — спросила я и под неодобрительным взглядом жениха пояснила: — На поединке. У вас же тут распространены разные дуэли. Разве нет?

— Смертельные исходы караются законами крыла.

— Значит, просто побить, — не сдавалась я. — Можно?

— Нет!

— Почему? — я насупилась.

— Потому что она покалечит тебя на законных основаниях, а твои родственники потом развяжут войну, мстя за свою кровь, — криво усмехнулся Варг и, вновь став серьезным, приказал: — Забудь, Снежана! Я сам решу вопрос. Она больше ни слова не скажет о тебе в моем доме.

— Ладно, — как бы случайно царапнув ногтями его руку, согласилась я. Про то, что эта «змеюка» будет болтать про меня за этими стенами, спрашивать не стала. Для себя я решила, что раз стерву нельзя задавить силой, придется действовать по плану Клотильды. И, Сияющий свидетель, у меня получится!

В столовую мы вошли под руку с женихом, и разговоры, которые там велись, тут же прекратились. Звон упавшей на пол вилки в воцарившейся тишине прозвучал особенно громко.

— Простите, — пробормотала Уна, поднимая столовый прибор.

— Ты очаровательна, — наклонившись к моему уху, шепнул жених, напомнив об оставшимся без ответа вопросе про внешность. И едва я ощутила, как к скулам приливает жар, добавил: — Но настоящей мне нравилась больше.

Как будто сейчас я искусственная! Вот же… мужлан. Нет, чтоб ограничиться, первой частью фразы. Пока я внутренне кипела, злясь на Варга даже больше, чем на присмиревшую Уну, нас внимательно разглядывали присутствующие. Помещение было большое, а стол, возле которого толпились гости, накрыли на террасе. Так что ничего удивительного в том, что они не слышали, когда мы подошли, не было. Уна же просто слишком громко возмущалась, поэтому мы стали случайными свидетелями ее заявлений. А может, и не случайными. Вполне возможно, что она специально устроила это представление, чтобы донести до всех, включая нас, свое мнение, не высказывая его в лицо ну, например, эррисару. Но, судя по каменной физиономии Лиама — перегнула.