Дмитрий Литвиненко - Квархелион (СИ)

— Мм... — Выдал я гениальную фразу.

— Посиди чуток, отойдешь сейчас. — Если мне не показалось, то сейчас было искреннее соболезнование.

— Что это было? — Я все-таки взял себя в руки, видно мало меня гоняли в армии, раз со страху отключился!

— Ну, я пришел этого недоделанного проведать, нарушил он уговор наш. Хотел отругать хорошенько, а он как обвинение услышал, так и воткнул себе ножик в пузо. Тоже мне... самурай нашелся. Кстати, я — Перун!

Ну, точно Божество, а я его еще и убить направлялся.

— Ну, не убить, а на убой . — Его мысленный голос не наводил ужас, скорей умиротворял. Продолжил он уже вслух. — И не Божество я, просто звучит классно, и в мифологии не на последнем месте. Когда-то меня звали по-другому, но я уже не помню. Я уже больше четырех сотен лет Перун.

— Ты не с рождения Безликий?

— Ну и как можно быть с рождения Безликим? — Похоже, ему весело. — Все мы рождаемся с лицами, а после перерождения мы получаем Лик.

Он вытащил из ножен свой огромный двуручник, достал откуда-то камушек и начал натачивать лезвие меча. Меня передернуло. Натуральный палач.

— Нет Толик, я не Палач, я — Судья. Такие, как мы с тобой, необходимы миру.

У меня чуть не вырвался вопрос про «мы», но я решил не перебивать старших.

— Видишь ли, брат, люди всегда отделяют одних от других. По цвету кожи, по месту проживания, по полу наконец... всегда! И это приводит к ссорам, дракам, а в масштабах народов — к войнам.

— А ты следишь, чтобы народы друг друга не уничтожили? — Догадался я.

— Да, например: фэры и люди, всего лишь две ветви эволюции, по сути, и те и другие — люди. Но они воюют и если не вмешаться — одни истребят других. Молодые народы гибнут без присмотра старших.

— Не совсем понимаю. Это уже третья история, которую я слышу!

— Это правда, ты на пороге перерождения, ты почувствуешь ложь.

Честно? Не убедил, но деваться мне некуда.

—Именно! Слушай, как все было!

Древние существа, жившие в невероятно далеком прошлом, вели войну. С такими же существами, как и они, и могли бы жить в мире, ведь ничем они не отличались. Но была война. Названия этих народов никто не помнит, души миров помнят лишь Древних и Врагов. Древние были на вершине технологического прогресса, их маги рушили миры ночью и создавали днем, они жили во всех мирах, которые сейчас существуют и во всех, которых больше нет. Им не к чему было стремиться, они получили все, что необходимо и много большее. Они были подобны Богам в своем величии.

Но однажды в мир, где солнце никогда не заходит, пришла тьма.

В ходе очередного эксперимента столица всего живого была уничтожена.

Кто в этом виноват? Ответ однозначен — Враги.

Древние начали войну против Врагов. От величественных сражений ужасающих машин, сеющих смерть, погибли почти все Древние.

Враги войну не прекратили. От чудовищных сражений магии, от которой ткань бытия не только дрожала, но и рушилась, погибли почти все Враги.

Война не была закончена и тогда, на осколках разрушенной Вселенной величественные когда-то, а теперь павшие и практически мертвые народы поняли, что натворили. Они знали, что уже мертвы, Вселенная возродится, но уже без них.

Тогда было принято решение: записать на самой ткани бытия свою историю, оставить наследие потомкам, не дать молодым себя убить. Они придумали Имеющих Лик. Они — последние из могучих народов — взращивали новую жизнь, не давали хрупкому после Войны миру рухнуть. Но ушли и они. Осталась только тень той истории, что записали на осколках Вселенной, и остались Безликие — стражи не мира, но жизни.

— Я — Перун — был создан моим предшественником, имени которого я не помню. Он убит твоими клинками, мальчик.

Когда я слушал эту историю... я видел все, сам мир показывал мне правду. Да, я не могу не поверить. Эта история вгоняла в холодный пот, я будто пережил ее.

— При чем тут я, зачем Аван выдернул меня сюда, зачем отправил убивать короля? — Вывалил я сразу все интересующие меня вопросы.

— Этот глупый паршивец захотел отомстить. Фэры просто захотели создать непобедимого воина, они грезят смертью всех людей. Маленький Ав — материал для эксперимента, он подлежал утилизации. Как и ты. Хотя должен признать, со второй попытки у них почти получилось!

— Почти? Значит я не такой, как ты?

— Пока нет, но скоро ты таким станешь, я уж об этом позабочусь!

До меня уже дошло, что убивать меня сегодня не будут, но...

— Зачем? Я не хочу!

— Мне нужен приемник, ты уже на пороге перерождения и выбора у тебя нет.

— Зачем тебе приемник, ты и так справляешься!

Он встал, вложил меч в ножны. Наклонился и поднял меня за плечи, как пушинку, поставил на ноги и поманил за собой.

— На многие вопросы, что вертятся в твоей голове, я ответить не могу — сам не знаю. Но на этот отвечу.

Мы молча подошли к ящеру, я залез в седло, а он продолжил:

— Только Имеющий Лик может перемещаться между мирами, я Безликий, ты будешь другим. Аван хорошо постарался, он нашел тебя.

Перун бежал рядом с Капером, ничем не уступая в скорости моему транспорту. Белый даже не запыхался.

— Так что от меня хотел Ав?

— Ты должен был отвлечь меня. Он подсунул тебе мечи, у тебя Силы было столь много, что артефакты, изголодавшиеся по ней, привязались к тебе, старый фокус. Не представляю, чего ему стоило выдернуть двоих разумных из другого мира! Я и не думал, что этот бедолага способен на такое.

Начало темнеть и бегун жестом показал останавливаться на ночлег, до меня только дошло, сколько я не ел нормально и я в ускоренном темпе начал набивать желудок различными фруктами из запасов. Рыцарь продолжил:

— Ты поработал посыльным и передал задание для Николая, Коля должен убить короля, списавшего Авана в расходные материалы для экспериментаторов. Ты тем временем исправно меня отвлекаешь. Вмешался случай — разбойники. Напились до полусмерти и начали резать людей в центре города. Охрана усилилась и Колю сразу не выпустили из города, а после нападения фэров никто из города не выходит. Вот и получается, что малолетний киллер еще в городе. Туда-то мы теперь и направимся.

И тут я провалился в сон.

Проснулся от невероятного запаха — запаха жареного мяса. О, что это за завтрак! Я съел очень много, будто в последний раз. И остановиться я смог только, когда меня окрикнул Белый.