Мадина Ризванова - Во Власти Тьмы

- Ты должен поесть, - с нежностью в голосе произнесла она. - Нас ждет долгая дорога. Поешь.

Не стирая с губ улыбки, она подтянула ближе свою сумку и достала пару ягодок малины. Под гнетом пустого взгляда Горма она протянула их ему. Он молчал все также, неотрывно смотря на предложенное, но к ним так и не притронулся.

- Можешь довериться мне, - заверила Ригана. - Я - друг.

Немного помешкав, Горм на радость светлой, взял одну из малин и немного неуверенно положил ее себе в рот. Вторую Ригана, присев рядом с ним, съела сама. Отчего-то она его вовсе не боялась. Она и сама не понимала почему, но он не внушал ей страха. Как такое может напугать? Он ведь мирен.

Наблюдавший за тем Фаван как-то странно посмотрел в сторону новичка в команде и, крепче стиснув зубы, обошел Давида стороной и направился прочь. Неприязнь к Горму он осязал слишком остро, но причину этого не хотел признавать до последнего.

За протяжением столь недолгих часов совместного путешествия команда убедилась в правдивости слов Сэма: Горм, действительно, не умел говорить и зачастую лишь повторялся за другими. За его обучение серьезно взялась Ригана, что учила его любить все то, что любит она и держаться в стороне от того, что ей не любо.

Речь он осваивал довольно быстро, ловил знания, практически, на лету, но говорить грамотней просто не мог. Гайлинт и Карлен на пару с ним, находили забавным вести с ним беседу и учить его по-своему. Так им удавалось не раз довести и без того перепуганную Сафи до паники. Благо, Ригана вовремя отгоняла этих непосед от Горма как назойливых мух.

На протяжении всего пути где-то высоко, затаившись в кронах деревьев, за ними наблюдал соловей. Он был настолько тих и неприметен, что умудрялся оставаться ими не замеченным, сколько бы он не следовал за ним. Команда была слишком поглощена собой.

В воздухе витал аромат свежести и лесной природы, все еще цветущей в этот сезон. Весь день пролетел перед ними как стремительный ветер, унося с собой все невзгоды. Очередная остановка была для всех счастьем, ибо идти весь день напролет, не делая привала, было очень трудно.

Позабытый всеми Гром сидел в стороне от команды и, водя тонкой палочкой по земле, выводил на ней схемы проделанного ими пути. Делал он это с предельной точностью, но без видимого интереса. Именно эту минуту выбрал для себя Гайлинт, чтобы в очередной раз подобраться к нему незаметно для Риганы.

Присев рядом, лесной воин наблюдал за ним и долгую минуту молчал, не мешая, но это только минуту. Ничего не понимая в его рисунке, он нахмурился и вопросил:

- Что это за каракули?

Горм оторвался от своего занятия и безмолвно посмотрел на Минана. Не обращая на его взгляд ни малейшего внимания, Гайлинт вдруг забрал палочку из его рук.

- Смотри и учись.

С этими словами он начертил на его схеме неровный кубик, внутри кружок и поверх треугольник. Ткнув палочкой на этот шедевр, он пояснил:

- Это дом.

Дух лесов Дерзы измерил его равнодушным взглядом и лишь после обратил свое внимание на его рисунок. Тишина послужила на то комментарием, но и этого было Гайлинту достаточно, ибо он считал это искусством.

- Скажи "дом", - потребовал он.

- Дом... - как-то неуверенно и тихо повторил за ним Горм.

- Верно, дом, - кивнул Гайлинт и нарисовал рядом короткую горизонтальную линию с четырьмя поперечными. - Это собака.

Вот теперь усомнился даже Горм. Свои эмоции он выражать не умел все также и в ответ на то лишь вопросил:

- Собака?

- Что, не веришь? - вопросил Гайлинт, посмотрев на него. - Это собака.

Дух Дерзы промолчал. Чуть склонив голову набок, он продолжал разглядывать нарисованное. Лесной воин усмехнулся, после чего поднял взгляд на поляну, выискивая темного воина. Найдя, он воскликнул:

- Карлен!

Темный эльф передал возмущенной Сафи свою дорожную сумку и, сунув руки в карманы штанов, подошел к ним. Гайлинт ткнул палкой на кубик и поинтересовался:

- Что это?

- Дом, - безмятежно ответил он.

- А это? - с этими словами он указал уже на другой рисунок.

- Муравей.

Гайлинт с непониманием посмотрел на свое художество. Действительно, по ней, бед не зная, топтался маленький муравей. С недовольством лесной смахнул его и указал уже непосредственно на сам рисунок.

- Я про это.

Карлен посмотрел на то с прищуром. Не разглядел. Тогда он присел и посмотрел более внимательно. Гайлинт терпеливо ждал его ответа, впрочем, как и Горм. Молчание тянулось, пока темный, наконец, не выпалил:

- Это лавочка, которую сделал такой, как ты. Криво, и без вкуса.

- Карлен, - довольно серьезно позвал Минан и, дождавшись его внимания, велел. - Сейчас же возвращайся к Сафи и требуй вернуть твой мозг. Тот, что принадлежал ей, верни.

Где-то рядом кто-то кашлянул, привлекая к себе внимание. По насмешливой ухмылке темного воина, Гайлинт понял, кого он мог увидеть. Тут он поднялся на ноги и, хлопнув Горма по плечу, вынудил его сделать то же самое.

- Сафи. - протянул Минан оборачиваясь. - Я-то думаю, куда ж ты подевалась. Карлен, верни ей ее собственность.

Гневно шипя, Сафи сделала шаг к нему.

- Да ты...

Дабы избежать нападения Гайлинт выставил вперед Горма, заставляя тем самым Сафи остановиться и в страхе застыть. Именно этого результата и добивался лесной воин. С первой минуты и по сей день он почему-то не переносил эту темную. Возможно, он просто был злопамятен. Кто знает. Но так или иначе, доставлять ей неприятности ему нравилось.

- Да, да, - деловито бросил Гайлинт, держась позади духа леса. - Ты хотела что-то сказать?

Сафи скосила на Горма настороженный взгляд, после чего, набравшись смелости, обошла его стороной, желая подобраться к лесному эльфу. Но даже ее хитрость не помогла ей поймать изворотливого воина, который тут же увильнул в другую сторону, уводя с собой заулыбавшегося Карлена.

Ночь раскинула свой сумеречный плед на территории широких земель, отгоняя серый свет позднего вечера. Мелкая россыпь звезд вновь охватила высокий купол небосвода, даруя свою красоту всему миру. В эти поздние часы Фаван вел себя немного странно. Он часто оглядывался по сторонам и к чему-то прислушивался. Слов товарищей порой и не слышал, и от обеспокоенных вопросов отмахивался.

К полуночи цепкие объятья Морфея заключили в плен уже каждого, увлекая их в бескрайние миры сновидений, чтобы подарить им больше сил к новому утру.

В самый поздний час, когда бодрствовать становилось сложней, чем воевать, Лейн распинал Гайлинта и передал пост ему. И лишь убедившись, что он, действительно, проснулся и кое-как все же поднялся на ноги, светлый воин позволил себе окунуться в миры снов, поближе к радушному Морфею. Не имея при себе никакой серьезности по отношению к этой работе, Гайлинт еще раз оглядел поляну и вновь заснул. Оставаться на страже весь остаток ночи он и не собирался. Уж слишком сильно он любил поспать.