С. Алесько - О людях и нелюдях

— Осинка?!..

— Я, княжич, — улыбнулась ворожея. — Не ожидал снова меня увидеть?

— Я думал, ты сгорела… из-за меня…

— О, какое самомнение, мальчик! Ты хорош, конечно. Особенно когда выглядишь соответственно происхождению, вот как сейчас, — окинула его одобрительным взглядом, на что Дрозд только зло дернул углом рта. — Но расстаться с жизнью из-за мужчины… Нет, это полная потеря самоуважения, — рассмеялась Осинка.

— Ты шутки шутить меня зазвала? — нахмурился оборотень.

— Нет, — улыбка сошла с лица женщины. — У меня серьезный разговор. Садись, — кивнула на кресло у камина, сама устроилась в таком же напротив. — Я с поручением от государя Беркута.

— От кого?!

— Ты слышал. Король Лада хочет встретиться с тобой и предложить кое-что… Более подходящее наследнику Соколиного, нежели должность десятника во вражеском войске.

— Я не наследник…

— Это не тебе решать.

— И почему во вражеском войске? Яр и Лад не воюют.

— Пока, — вздохнула Осинка. — Государыня Ольха спит и видит, как бы расширить свои владения. На Кветень она нападать не станет, в их армии немало солдат-оборотней, и исход войны неизвестен. А ладские нелюди при умном подходе, пожалуй, поддержат захватчиков.

— Откуда тебе известны планы ярской государыни?

— Мне много чего известно, но мысли и намерения Ольхи, пожалуй, лучше прочего. Она моя сестра.

— Помилосердствуй, Осинка! — взмолился Дрозд. — Слишком много невероятных новостей!

— Нет тут ничего невероятного, Кречет, — ворожея зябко передернула плечами и, вместо того, чтобы закрыть не до конца опущенную раму, передвинулась поближе к огню. — Все связано. В Ладе я скрывалась после ссоры с сестрицей. Ее всегда зависть мучила из-за моего дара. Была б моя воля, я с ней с радостью обменялась бы, — последние слова Осинка пробормотала вполголоса, будто про себя. — Но я все равно Ольху люблю. Даже помогла в свое время на престоле утвердиться, советников и сильных дворян в узду взять. Думала, совладает она с теми, кто недовольство женщиной на троне высказывал, ощутит в руках настоящую власть и успокоится. Так и получилось на какое-то время. Но уж больно у Ольхи характер вздорный. Втемяшилось ей стать не просто сильной государыней, а великой. Такой, чтоб в памяти потомков осталась. Я и тут ей помогла.

— Как? — удивился Дрозд.

— Посоветовала изменить отношение к нелюдям.

— За что ты нас так любишь?

— Я хорошо знаю, что значит быть другой. И советы сестрице давала в надежде изменить жизнь в Яре к лучшему. По-моему, величие государя измеряется не столько силой войска, сколько благосостоянием народа. Хотя это до определенной степени связано… Ольха согласилась, но, когда дела в государстве пошли на лад, достигнутое вновь показалось ей недостаточным. Вот и решила она границы расширить, благо есть за чей счет.

— За наш, Лада?

— Верно. Я с ней из-за этого рассорилась и отправилась к государю Беркуту. Он, оказывается, давно думает, как облегчить жизнь нелюдям, но Соколиный у него на пути стоит, да еще прочую знать мутит, не словом, так примером. Ну да о своих планах король тебе сам расскажет. Я же, с ним поговорив, отправилась в добровольное изгнание. Отдохнуть, подумать. Тут вы ко мне забрели. Отдохнула я на славу, спасибо, — Осинка улыбнулась. — И ты мне очень подозрительным показался. Пришлось и в Венцеград наведаться, и в Яргород, порасспрашивать Верховных Ворожей. Девчушка эта, Винка, очень вовремя объявилась, вас привязала, чтобы не удрали до моего возвращения…

— Ты ж нас сама выставила!

— Выставила ради вашей безопасности. Пока изысканиями занималась, дошли до меня слухи, будто сестрица людей послала меня разыскивать. Я вовремя вас спровадить успела: той же ночью несколько хорей из Яра заявились, все хозяйство пожгли…

— Хорей? — переспросил Дрозд, наслышанный о жестоких охотниках за головами, состоящих на службе у ярской государыни.

— Да, — неохотно подтвердила ворожея. — Не думаю, что Ольха моей смерти желает. Скорей, хочет держать у себя под боком, в подземелье или в башне. Ну, а за владеющей даром кого попало посылать бессмысленно… — Осинка заправила за ухо выбившуюся прядь, лицо ее стало невеселым. Оборотень глядел понимающе: да, ворожея отлично знает, и что значит быть другой, и как к тебе в этом случае относятся родные… — А потом, Кречет, дела навалились. С сестрой нужно было объясниться, с Беркутом побеседовать. Соцветие Ворожей синеглазым нелюдем заинтересовалось, я — поисками способа вернуть тебе человеческую природу. Похоже, его не существует, — тут же ответила на невысказанный вопрос Дрозда. — За всеми хлопотами упустила вас из виду, хотя о приключениях в Надреченске наслышана. Девочку, значит, с собой потащили?

— Она сама пошла, — неохотно сказал пес. Почему-то не покидало ощущение, что Виночка мешает Осинке.

— Надо же. Неужели до сих пор с вами? — спросила ворожея, ему показалось, с оттенком презрения.

— Да. Как ты меня здесь отыскала? — он решил сменить тему.

— Да я и не искала. Мне Соечка рассказала. Помнишь Хвоща ученицу? — Дрозд кивнул. — Она тоже ворожея, совсем молоденькая. Раньше я ее наставницей была, теперь девочка у потаенного нелюдскую премудрость постигает.

— Побери Клыкастый… Все кругом друг друга знают… — пробормотал пес.

— Что ж тут удивительного? Ворожей да потаенных не так много. К тому же, у нас испокон веку заведено делиться знаниями. Что-то оборотням легче открывается, что-то — людям. Только обряд, который ты прошел, хранится в строжайшей тайне. Поэтому Верховные Ворожеи очень заинтересованы в тебе, Кречет. Вернуть человеческую природу не смогут, но кровь попортят. И в прямом, и в переносном смысле. Кем ты станешь после их исследований, одна Крылатая ведает. Или, скорей, Клыкастый, — женщина помолчала. — Так ты встретишься с Беркутом?

— Велик ли у меня выбор, если еще и ворожеи за мной охотятся… — тоскливо проговорил Дрозд. — Почему сейчас, Осинка? Я жениться собрался…

— Правда? Поздравляю. На ком? На люди али нелюди?

— На Виночке.

Осинка неопределенно хмыкнула.

— Не спеши с этим, княжич.

Дрозд хотел что-то ответить, но в этот момент приоткрытая рама заскрежетала, поднимаясь, и на пол даже не спрыгнул, а свалился рыжий кот, тут же начавший обращаться в человека. Пес выругался. Непутевый дружок каким-то образом проследил за ним. Теперь быстро ничего не решишь. Вьюн начнет болтать, ныть, обвинять и требовать.

— Я все-таки переспал с настоящей королевной! — первым делом провозгласил кошак, с трудом поднимаясь на ноги (выпил он немало).

— Нет, рыженький, это у тебя еще впереди, — усмехнулась Осинка. — Видишь ли, дар проявляется рано, и меня еще крошкой лишили всех привилегий. Спасибо маменьке, из дворца не выкинули, вырастили и позволили уйти самой. Но по закону я безродная сирота, о чем не забывает напоминать моя сестрица, государыня Ольха.