Алия Якубова - Душа Ужаса. Мозаика осколков души

Со временем принц, и в самом деле, пообвык. Вообще его жизнь сделала очередной кульбит и на удивление в лучшую сторону. Его отношения с царем не афишировались, и никто не проявлял излишнего любопытства. Слишком рискованно, да и смерть Ункаса еще не забылась.

Почти каждую ночь принц с Деймосом занимались любовью. И хоть у Фуара фактически не было опыта в этой области, он понимал, что царем движет нечто большее, чем просто страсть. Ведь с ним наедине Деймос вовсе не был суровым и жестоким тираном, проявляя необычную чуткость к желаниям любовника, почти нежность, насколько это слово вообще применимо к суровому воину. И Фуар любил его за это, насколько был способен.

Тем временем весна вступила в полные права не только здесь, но и в горах, открыв перевалы. А через них начали поступать и новости из самых дальних уголков царства. И некоторые из них заставляли Деймоса хмуриться.

Состоялся военный совет, на который Фуара не допустили, да он и не стремился привлекать к себе лишнего внимания. К тому же Эол рассказал, что присутствовали лишь генералы, и, скорее всего, обсуждали стратегию.

Начиналось самое благоприятное время для военных походов, воины, особенно молодые, ходили все в предвкушении, развлекая друг друга между тренировками историями о былых сражениях.

Вскоре часть воинов под предводительством Ларга отправилась к восточным границам. Оттуда пришли сведения об участившихся набегах кочевников.

После этого с луну ничего не происходило — шла довольно размеренная жизнь, пока однажды вечером царь не заявил Фуару:

— Через неделю мы отправляемся в поход.

— Могу я узнать, куда?

— На юг, навестим твоего братца. Посмотрим, как он справляется.

Эта новость ошарашила Фуара. Ничего подобного он не ожидал, да даже не думал, что такое возможно, и так скоро. В памяти тотчас всплыл разговор, подслушанный давным-давно. О том, что царь собрался вылепить из него послушного наместника и посадить править вместо брата.

Заметив, как быстро понурился принц и теперь прятал глаза, Деймос спросил:

— В чем дело? Походная жизнь тебя настолько не привлекает?

— С этим все нормально.

— С чем же тогда нет?

Фуар бросил на царя осторожный взгляд. Говорить не хотелось, но и промолчать не получится. Вздохнув, он тихо спросил:

— Ты хочешь отослать меня?

— С чего вдруг? — удивился Деймос, разворачивая парня лицом к себе и пытаясь понять, откуда у него такие мысли.

— Ну… давно, почти год назад, я слышал, как ты говорил Гелле… — окончательно стушевался принц.

— Вот оно что, — кажется, царь смеялся, но чтобы убедиться, надо взглянуть ему в лицо, а Фуар просто не мог, пока не почувствовал цепкие пальцы на своем подбородке, заставившие сделать это. Голос Деймоса стал тих, но оттого не менее доходчив: — Тебе не кажется, что с тех пор многое изменилось?

— Да, но…

— В мои планы не входит расставаться с тобой.

— Правда?

— Не будь бабой.

Вслед за этим «напутствием» последовал крепкий поцелуй, и продолжать разговор сразу расхотелось. Особенно когда царь, не прерывая поцелуя, легко подхватил Фуара и уложил на кровать. Деймос предпочитал не разбрасываться словами, а действовать.

Все время сборов в поход принца одолевали двойственные чувства. С одной стороны он был бы рад побывать дома, увидеться со всеми, но с другой понимал, что не так-то его и ждут, а если и ждут, то с определенной целью. Снова вспомнились напутствия братьев. Он ведь должен был… Нет, об этом Фуар теперь даже вспоминать не хотел.

До сих пор с принца никто не требовал присяги Деймосу, но и без этого Фуар ни за что не смог бы пойти против него, скорее наоборот.

Понимание, сколь много стал значить для него Деймос, пришло совсем недавно, но сути это не меняло. Наоборот, испытываемые чувства помогли понять, что даже в очень жестоких поступках царя был определенный смысл. К тому же, видимо, сами боги благоволили Деймосу, раз позволяли править столь долго.

И стоит добавить саму малость — еще не в чьих объятьях Фуар не чувствовал себя так хорошо. Да и то, что бывало по ночам, заставляло испытывать небывалое удовольствие.

Вот только дома вряд ли поймут его. Фуар и сам себе объяснить не мог, как ненависть переродилась в любовь. И это было едва ли не самым лучшим в его жизни.

Помимо этих мыслей где-то глубоко внутри поселилось чувство какой-то обреченности, но принц старательно не обращал на него внимания.

И вот к походу было все готово. Многочисленному войску не терпелось выступить по первой команде царя, неповоротливые обозы с провиантом уже направились в путь под охраной, чтобы не слишком задерживать в дороге.

В эту ночь, последнюю в замке, Деймос как-то особенно жарко занимался любовью с Фуаром. Принц даже начал опасаться, что из-за их стонов кто-нибудь придет, решив узнать, не случилось ли чего, поэтому пару раз вцепился в собственную ладонь, чтобы сдержать рвущийся крик. Царь это заметил, когда они лежали, усталые и довольные друг другом.

— Зачем так себе вредить? — фыркнул Деймос, обводя укус кончиком пальца.

— Ну… — Фуар так и не смог ответить, но короткого взгляда на дверь оказалось достаточно, чтобы царь все понял и сказал:

— Это мои покои, а не проходной двор. Никто не посмеет войти без разрешения.

— Хорошо.

— А теперь спи. Мы с утра отправляемся в путь, и тебе потребуется много сил.

— Я же не ребенок.

— Да, но и переход будет длинным и сложным. Ты должен держаться рядом со мной.

— Хорошо.

— Эол будет твоим сопровождающим и защитником, если вдруг меня не окажется рядом, но об этом никто не знает.

— Почему?

— Во время перехода возможно всякое.

— Понятно.

— Спи уже.

Ничего не оставалось, как подчиниться, впрочем, глаза уже и сами слипались.

Погода благоприятствовала походу: ясно, ни облачка, так что выехали из города, не задерживаясь ни на миг. Поэтому до перевала добрались уже к ночи.

В этот раз никто не игнорировал Фуара. О нем были наслышаны и его статус более ни у кого не вызывал вопросов. Как и было велено, принц держался рядом с Деймосом, а за ним самим неотступно следовал Эол, более чем ответственно воспринявший свои обязанности. Впрочем, царь умел внушить должное рвение.

Ни разбойники, ни мятежники не помешали им, как было в прошлый раз. То ли предпочли ретироваться, то ли были уничтожены на корню. Фуар ни разу не спрашивал царя: кто такие эти мятежники. До сих пор он не был склонен проявлять излишнее любопытство.

Будучи принцем, он прекрасно понимал, что все подданные поголовно не могут быть довольны. Вот только формы это недовольство может принимать разные.

Переход через горы в этот раз дался Фуару легче, чем в прошлый. Лишь к ночи начал немного ныть шрам на спине. Принц и не обмолвился бы об этом, если бы Деймос не выспросил, заметив его ерзания. И по велению царя тотчас принесли горячего вина и согревающую мазь, да и лечь спать было велено близко к костру. Так что наутро Фуар уже и забыл о ране.