Алия Якубова - Душа Ужаса. Мозаика осколков души

Всадник почти с ужасом уставился на свою находку. Какие-то невразумительные лохмотья почти не скрывали некогда могучего тела, сейчас более всего походившего на обгорелую головешку. Из-за въевшейся в лицо и волосы грязи сложно даже цвет определить, не то, что черты разобрать. Да Димьен и не собирался гадать. Скинув плащ, он завернул в него свою находку и, положив поперек седла, направился обратно к каравану. Все равно здесь ничего сделать нельзя.

Кроме едва слышного сердцебиения находка не подавала никаких признаков жизни. А караван уже добрался до конечной цели путешествия — дому-крепости, почти дворцу в живописном оазисе.

Едва караван зашел во двор, как его окружили слуги, и не только. Навстречу вышли двое молодых людей в одинаковых туниках и сандалиях. Юноша и девушка, столь схожие лицом, что сразу понятно — близнецы. Они направились прямиком к паланкину, занавеси которого дрогнули, откидываясь, чтобы явить миру молодую женщину, почти девушку, укрытую покрывалом от палящего солнца, так что видны оставались только невероятно яркие и мудрые глаза.

— Руфус! Раши! — молодая женщина обняла каждого из близнецов. — Как вы тут одни?

— Все хорошо. Никаких происшествий, — отчитался юноша.

— А что это такое привез Димьен? — поинтересовалась девушка.

— Сейчас посмотрим «что» это или все-таки «кто», — отозвалась женщина и направилась к всаднику.

Димьен спешился, откинул капюшон, так что по плечам разметались светлые, почти белые волосы, и, поудобнее перехватив, снял с коня свою странную ношу.

— Он жив? — поинтересовалась молодая женщина.

— Едва-едва, — признался Димьен, без малейшего напряжения держа в руках этот увесистый сверток. — Куда его, Менестрес?

— Отнеси в купальню. И проследи, чтобы в маленький бассейн воды не наливали. Я скоро подойду.

— Да, моя госпожа.

Димьен удалился, а любопытная Раши не унималась:

— Что это?

— Подумай, — улыбнулась Менестрес, тоже направляясь к дому. — Или ты ничего не почувствовала?

— Нет, почему, — нахмурилась девушка. — Это что-то древнее, старше нас с братом, но едва живое.

— Очень хорошо.

Едва оказавшись под крышей дома, молодая женщина тотчас сняла покрывало, защищавшее нежную кожу от палящего солнца, песка и ветра пустыни. Пшенично-золотые волосы, получив долгожданную свободу, упали на плечи и спину диковинным покрывалом. А тонкое, почти фарфоровое личико не имело ни одного изъяна, и его можно было бы назвать детским, если бы не волевой подбородок и не менее волевой взгляд. Большие, подведенные сурьмой глаза могли осадить любого одним взмахом ресниц.

Изящные руки на манер жителей пустыни украшали многочисленные браслеты и кольцо, а шелковое одеяние почти полностью открывало спину и плечи.

В купальню Менестрес своих молодых подопечных не пустила и даже закрыла за собой дверь.

Мрамор, которым здесь было облицовано все, дарил приятную прохладу, а воздух наполнял тонкий аромат благовоний.

Димьен уже успел избавиться от бурнуса, оставшись в тунике, а свою ношу разложил на лавке, и сейчас как раз старался рассмотреть.

— Жутковатое зрелище, не так ли? — спросила Менестрес, подходя к своему верному телохранителю.

— Это точно. Я никогда еще не видел ничего подобного!

— Именно так выглядит вампир в крайней степени истощения многочисленными солнечными ожогами.

— Да он почти обуглился!

— Вроде того. Но он слишком стар, чтобы солнце могло убить его. Что-то около тысячи лет, может больше.

— Ты знаешь его?

— Нет. Но я забочусь обо всех Детях Ночи, а этот явно нуждается в помощи.

— Но как такому вообще можно помочь?

— Долго отпаивать нашей кровью, или я могу сделать это чуть иначе.

— Это опасно?

— Нет. Не волнуйся. Но мне нужен будет ассистент.

— Я готов!

— Я и не сомневалась, — мягко улыбнулась Менестрес, той самой улыбкой, которой можно тронуть даже сердце каменной статуи. — Пока смотри.

Сила взвилась вокруг молодой женщины, разом напоминая, что это не простая смертная, а королева вампиров, Владычица Ночи. Деймос с благоговением наблюдал, как за ее спиной раскидываются огромные черные крылья, а в руках появилось самое грозное оружие — Коса Смерти.

Впрочем, ничего страшного не произошло. Менестрес выдернула из крыла перо и бросила его в бассейн. Как только оно коснулось дна, она коснулась пера самым кончиком косы.

Тотчас перо обратилось в алую лужицу, которая забурлила и принялась разрастаться, словно под ней находился некий диковинный ключ.

Велев Димьену предупредить слуг, чтобы никто не смел заглядывать в купальню до особого распоряжения, Менестрес без труда подхватила на руки то, что больше походило на высохшую мумию, чем на человека, и погрузила в бассейн, который к этому времени успел заполниться диковинной кровью больше, чем наполовину.

Стоило мужчине оказаться в стол странной ванне, как он тотчас обмяк. Но утонуть не мог — Менестрес придерживала его голову над поверхностью. Зачерпнув кровь свободной ладонью, молодая женщина принялась лить алую жидкость прямо на лицо мужчины, приговаривая:

— Пей. Пей, дитя мое.

Кажется, мужчина вообще не понимал, кто он и где находится, но противиться такому голосу не мог. И хоть глаза еще оставались закрыты, рот распахнулся и принялся жадно пить.

Все желание, все инстинкты сейчас не имели значения, уступив место главному: пить, пить как можно больше!

Глотка после десятого с мужчиной начали происходить удивительные метаморфозы: под кожей набухли и задвигались крепкие мышцы, а сама кожа облезала клочьями, обнажая другую: чистую и свежую, без солнечных ожогов.

— Ничего себе! — выдохнул Димьен.

— Да, впечатляет.

— Он совершенно не похож на себя прежнего.

— Так бывает, когда вампир доводит себя до крайнего истощения. Но он силен. Даже когда в его теле осталась только жажда, он не потворствовал ей. Даже тут пришлось поуговаривать.

— Как такое могло произойти?

— Кто знает? Сначала ему нужно восстановиться, все остальное потом.

В этот самый момент мужчина, все еще продолжавший пить, распахнул глаза. Ясные, холодные, без намека на безумие, лишь ужас вспыхнул в них, стоило увидеть кровавый бассейн. Едва не подавившись, мужчина постарался вылезти, вот только изящные, но удивительно сильные руки Менестрес не дали ему сделать это, а ласковый голос проговорил:

— Ш-ш. Все хорошо. Пей. Тебе нужно восстановиться.

— Это… кровь!

— Конечно. Для другой пищи ты не предназначен. Пей же.

— Нет! Нет! Я и так запятнал себя кровью. Я…

— Ш-ш, — снова проговорила Менестрес, сжав виски мужчины, и он тотчас стал успокаиваться.

Владычица Ночи редко прибегала к подобным методам, но сегодня как раз был тот самый редкий случай. Успокаивая измученного вампира, она незаметно скользнула к нему в разум.