Алия Якубова - Душа Ужаса. Мозаика осколков души

Деймос снова уставился на него пристальным взглядом, явно не удовлетворенный объяснением, но дальнейших расспросов не последовало, он лишь сказал:

— Хорошо, я подумаю.

— Отлично. Если нужны какие-то дополнительные разъяснения, то я с радостью…

— Я знаю.

На этом их разговор и закончился. Хоть и не хотелось, но Фаул оставил Деймоса в одиночестве, понимая, что тому есть над чем подумать.

Стоило оказаться в коридоре, как Фаул едва не сшиб Димьена. Вампирская реакция сыграла свою роль, и столкновения не произошло, но ругнуться оба успели. И оба поспешно спохватились из-за своей несдержанности.

— Прости, — кажется, это слово вырвалось у них одновременно.

— Что-то случилось? — это уже Димьен, привыкший, что суета без причины не бывает.

— Нет. Скорее урегулирование последствий случившегося.

Телохранитель заметно стушевался, во всяком случае, Фаул почувствовал смятение, и спросил:

— Как он?

— Честно говоря, об этом нужно было думать до того, как подначивать к поединку.

— Знаю, я поступил очень неразумно.

— Хорошо, если знаешь.

— Я все испортил?

— Это как посмотреть, — протянул Фаул, прикидывая, стоит ли еще мучить Димьена или хватит. В конце концов, решил, что телохранитель королевы — не лучший кандидат для таких экспериментов и сказал: — Так или иначе, но произошел и некоторый положительный сдвиг.

— Правда?

— Ты же вампир и должен чувствовать такие вещи.

— Я чувствую, но твой клан слишком хорошо владеет эмоциями.

А Димьен оказался не так уж прост. И это мгновенно повысило уважение Фаула, он даже сказал:

— Думаю, эта неосмотрительная выходка и стала нужным толчком для Деймоса. Мы смогли поговорить о важных вещах.

— Он не ненавидит меня?

— Нет. Вся его ненависть направлена исключительно на себя самого. Но могу я спросить одну вещь?

— Да, — смиренно разрешил телохранитель. Чувство вины порой лучший стимул.

— Зачем ты вообще затеял все это? Неужели не видел, с кем связываешься?

— Я… не рассчитал. Это я нашел его тогда, в песках. Совсем высохшая мумия с искоркой жизни. Большинство от такого и не оправились бы вовсе, а он… И все равно в нем сохранилось что-то мертвое, неповоротливое. Я понял, что за этим скрывается, лишь когда взял в руки меч.

— Он мог убить тебя.

— Знаю. Прочел в его глазах И остановило его вовсе не признание моего поражения.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — Фаул еле сдержался, чтобы не усмехнуться. Димьен и так себя накрутил. Не исключено, что и Менестрес уже в курсе.

— Угу. Но такая сила! Просто невероятно!

— Вымуштрованные способности, помноженные на опыт.

— Как думаешь, он согласится дать несколько уроков? — вдруг спросил телохранитель.

— Тебе?

— Да.

— А не боишься, что убьет?

— Скорее нет. Не сделал же он этого сегодня.

— Хм… логика есть. Но пока лучше не упоминай об этом. Деймосу есть о чем подумать и без этого.

— Ты предложил ему лечение?

— Да. Один из самых сильных его способов, — Фаул не стал распространяться, что ему до сих пор немного не по себе от того, что он увидел и впитал.

— Тогда удачи тебе.

— Спасибо.

На этом их разговор исчерпал себя, и они разошлись каждый по своим делам. Фаул отправился прямиком к Владычице Ночи.

Королева словно ждала его, и сразу после приветствия спросила:

— Как там Деймос?

— Так вы уже знаете?

— Мне хотелось бы услышать твою версию. Ты не был вовлечен непосредственно в происходящее и, уверена, заметил больше.

— Вы невероятно проницательны, госпожа.

— Будет тебе, рассказывай.

И Фаул рассказал, ничего не утаивая. Да и зачем? Каждая мелочь в таком щекотливом деле могла сыграть роковую роль, и лучше предотвратить это, чем бороться с последствиями.

После того, как Фаул закончил рассказ, Менестрес выглядела задумчивой. Далеко не сразу она ответила:

— Хорошо, что вы поговорили с Деймосом на эту тему.

— Вы не считаете разговор преждевременным?

— Возможно. Но, при сложившихся обстоятельствах, это наилучший выход. Особенно, если он отнесся к этому спокойно.

— Внешне — да. Но Деймос вообще мужчина очень уравновешенный, и редко когда просто выдает эмоции.

— В него слишком хорошо вдолбили это.

— Знаю, теперь уж точно. Слишком глубоко заглянул. Это ужасно.

— Теперь понимаешь, почему я удивилась, что Деймос все еще такой… мирный?

— Да. Идеальная машина для убийства, ему нравится мастерство воина, но садизм так и не прижился, вместо него лишь огромное чувство вины.

— Именно. Не будь его, Деймос вполне мог бы стать мечом правосудия. Но… не в нынешнем состоянии.

— Я постараюсь уговорить его на обряд. Без него я не многое могу сделать с таким тяжелым случаем. Возможно, будь я Черным Принцем…

— Ты станешь им, но не сразу. Твой род силы зреет медленно, та как требует большей… затратности. Ведь ваш клан едва ли не единственный, кто может питаться тем, что остальные с трудом переваривают.

— Я знаю. Если бы не один неразумный поступок в прошлом, нас вообще могло бы не быть.

— Никогда не стоит недооценивать фактор случайности, — улыбнулась Менестрес. — И та же случайность вмешалась и в жизнь Деймоса, столкнув его с нами.

Фаул умолчал о том, что думает, Владычица Ночи иногда твердой рукой корректирует эту самую случайность. Вместо этого он счел нужным предупредить:

— Мне кажется, скоро Деймос сам придет к вам за советом.

— Что ж, рада буду выслушать.

Тот, кто занимал сейчас мысли столь многих, сам предавался размышлениям. Не самым радостным. Воспоминания о прошлом вообще не отличались позитивностью, тем более, когда их так неудачно разбередили.

Как ни странно, но сейчас было легче, чем обычно. Видимо, Фаулу и, правда, удалось что-то сделать.

Произошедшее Деймос мог описать только одним словом — странно. Ему довелось испытать многое. И пытки, и ласки. Но подобный поцелуй (а как еще назвать такой… контакт?) не походил ни на что. Разве что на моменты, когда из него пили кровь, да и то отдаленно.

Вместе с этим был и еще один момент, куда более интимный — тело Деймоса соскучилось по контактам подобного рода. А в последний раз такую жажду пробуждал Фуар. Именно этот несчастный юноша, принц-раб. Та вампирша, Церес, была хороша, но слишком уж напоминала многочисленных жен. Он ее даже не вспоминал.

Осмыслив собственные ощущения, Деймос вовсе не собирался терзаться по этому поводу. Просто удивился себе. Куда больше беспокоило другое.

Фаул предлагал помощь. Не эфемерную, а довольно конкретную, часть которой он даже продемонстрировал. Вот только демонстрация больше смутила, чем объяснила. И если он примет помощь, то это свяжет его с Фаулом.