Travnik - Охотник

Мужичок исчез, слегка озадачив своим напором, а Сергар с интересом спросил:

– А чего он говорил? Я половины, или даже больше не понял! Это какой-то другой язык?

Мария Федоровна улыбнулась, тихонько вздохнула,, пригладила волосы и коротко пояснила:

– Так говорят в просторечии. У нас многие из тех, кто жил в деревне, да и в городе тоже, побывали в тюрьме. Я сейчас не буду тебе рассказывать – почему они там побывали – кто-то за дело, кто-то совсем зазря, но факт состоит в том что они соприкоснулись с преступниками, переняли их профессиональный жаргон, а теперь не могут без него обойтись, заменяя нормальные слова так называемой "феней", бандитским жаргоном. Вот так.

– То есть – этот человек бандит? – насторожился Сергар – Может его нарочно заслали? Ограбить хотят?

– Что у нас грабить? – горько усмехнулась Мария Федоровна – Хотя…сто тысяч у нас есть. Хоть это оставили, негодяи! Вместо квартиры в хорошем районе…ох, я и дура!

– Не дура ты! – жестко бросил Сергар – Против настоящего, умного преступника не сможет выстоять ни один неподготовленный человек! Тебя обманули – это их ошибка! Я встану на ноги, и вытрясу из них все, что они взяли! И больше того! Поверь мне! Они еще не знают, с кем связались!

– Вояка… – грустно усмехнулась Мария Федоровна, встала, тихо охнув, и побрела к дому – Пойду, погляжу, что там, внутри. У нашей бабушки такой дом был, у моей мамы. Продала я его, когда с тобой беда случилась. Не помнишь? Не помнишь… Старые дома – внизу скот держали, сарай там, клети для кур. А жили наверху, там и печка. Знаешь, почему так?

– Почему?

– Чтобы в мороз не выходить на улицу. Вся скотина внутри, даже если снегом заметет – не надо срочно откапываться, спустился по лестнице вниз, и ты уже у коровы. Понял?

– Понял – Сергар озабоченно осмотрел высокую лестницу, и легонько вздохнул – Придется полазить! Но ты не переживай, я сам буду забираться и спускаться. Мне только коляску надо будет затащить, неохота ползать по полу. Хотя…я и сам смогу затащить – мне только веревка нужна. Оставлю внизу, а потом сверху за нее и затащу!

– Умница! – кивнул Мария Федоровна, и толкнула толстую, скрипучую дверь, подбитую резиной – Интересно, кто тут раньше жил?

– А бабка Марья жила! – хохотнул дядя Петя, появившист из-за угла в сопровождении четырех таких же как он засаленных, потрепанных жизнью, нестройно поздоровавшихся мужиков, – Померла прошлый год! Потом этот дом как-то Вампир выкупил. Да он воще все дома тут выкупил, всю деревню! Всех, каво кидает, сюда загружает! Вот, парней привел! Ты вот чо, хозяйка – ты дай-ка нам на смазку, пару сотен – мы первачка у Аньки купим, а сама картохи навари, чо-ничо на стол соорудишь. Вот тебе ведро картохи! Самосад! Растет – один-десять! Ужасть как прет! Плитка-то есть? Лектрическая? Нету? Щас сконтролим! Васек, мухой за плиткой! Давай, давай, не переломишься! Ты это, Машенька, не думай – пока не перетащим, не разложим – ни глотка! Ни-ни…честна говоря – щас если приложимся – нас уже не оттащишь, поляжем, как озимые! Хе хе хе…

Закипело, зашумело – доходяги, которые выглядли чуть краше живых трупов, неожиданно бодро хватали мешки, ящики и тащили их наверх, шатаясь, будто тащили невероятную тяжесть.

Мария Федоровна уцепилась за нож, чистила картошку, бросая ее в здоровенную кастрюлю, принесенную тем же дядей Петей (Такой большой у Марии Федоровны не было – прежние прохудились, а им с Олегом зачем ведерные емкости?). "Олега" решительно отстранили от общего процесса: "И без инвалидов разберемся! Иди – дыши воздухом, птичек слухай, травки, а то пожри какой – вона, кошки траву жрут, и здоровее делаются! Оглоблей не перешибешь! Хе хе хе!"

Что такое оглобля, Сергар не знал, но совет насчет травы, как ни странно, был совершенно верным. Если бы маг мог найти нужные травы, вероятность того, что он встанет на ноги, даже без магии, была очень велика.

Решив последовать настоятельному совету новообретенных соседей, Сергар медленно покатил к опушке леса, туда, где виднелось зеркало реки.

Сосны были красивы. Так же красивы, как и в мире Сергара. Там они назывались по-другому, но это ничуть не меняло их сути – пахнущие смолой, хвоей, уходящие в небо – сосны были достойны стать мачтами самых лучших кораблей – если бы такие были в этом мире. Увы, в мире Марии Федоровны и дяди Пети моря бороздили громадные, стальные суда-города, лишенные изящества и красоты парусных, воздушных, как облака кораблей. Сергар понимал, что парусники медленнее, меньше, гораздо менее удобны, чем эти стальные громадины, но…сердцу не прикажешь, как говорил один персонаж фильма, увиденного Сергаром по телевизору.

Река тоже была хороша. Небольшая, все шагов двадцать в ширину, он была глубокой, с темной, но кристально чистой водой. Из подмытого на дуге крутого берега торчали корни деревьев, напоминая щупальца невиданных чудовищ, а с той стороны, где стояла деревня – длинный пляж белого песка, вылизанный водой и ветром. К пляжу вел пологий спуск, будто специально врезанный в берег огромным бульдозером. Скорее всего, в этом месте много десяток лет ходили на водопой тучные стада коров, однако теперь от этого стада не осталось и следа – пляж был девственно чист. Нынешним обитателям деревеньки и в голову не приходило, что можно пойти, поваляться на песочке, или же забраться в текучую воду, чтобы смыть застарелые грехи, накопленные за свою трудную, бурную жизнь.

Сергару мучительно захотелось спуститься вниз, сбросить одежду, броситься в прохладную воду и погрузившись с головой, забыть обо всех проблемах, что как снежный ком с ветки обрушились на его русую голову, придавив своей невыносимой тяжестью.

Нет. Представил, как он мучительно долго едет по песку, увязая колесами, как ползет, будто зверь с перебитым хребтом, захлебываясь яростью и пеной, и все желание искупаться тут же улетучилось, будто его и не было. Когда-нибудь! Когда-нибудь…

Подумалось – неужто, нет ни одного мира, где нет проблем? Где нет войн? Где нет жадности, подлости, неутолимой тяги к власти? Были два государства, две Империи – Кайлар, и Зелан. Два брата, двоюродных брат, императора – что им делить? Что делить… Полоску земли вдоль границы? Два острова, на которых нет ничего, крове птичьего дерьма и сотен тысяч орущих, гадящих чаек? Почему погибли тысячи, десятки тысяч солдат, и почему теперь народ, говорящий на том же языке, верящий в тех же богов, что победившие, считается народом низшим, второго сорта, почти рабским народом? Почему десятки городов лежат в руинах, и на их улицах бродят толпы мерзких тварей, питающихся человеческой кровью, мясом, душами?

Сергар уже слышал теорию, что империи обязательно должны расти, иначе они умрут, и в конце концов должна остаться одна, огромная, которая поглотит все остальные. Но разве это утешение для сотен тысяч, миллионов погибших на бессмысленных, не нужных человеку войнах? Вот он – молодой, здоровый парень, маг, даже лекарь – посвятил свою жизнь убийству людей – ради чего? Ради кого? Ради амбиций одного, не очень умного, не очень хорошего человека, наслаждавшегося роскошной жизнью тогда, когда он, Сергар, кормил вшей, сидя в грязной балке перед позициями зеланской армии?