Далия Трускиновская - Люс-а-гард

Из хронокамеры вышла насквозь мокрая Зульфия. Была она без своего нарядного кафтанчика и даже без фальшивых драгоценностей, к тому же босиком.

— Тьфу! — первым делом она выплюнула комок тины. — Ну, я уж думала, не выплыву… Думаете, легко набирать код чуть ли не на речном дне?

— На дне? — воскликнула Диана. Имелось в виду — ты что же, голубушка, совсем плавать разучилась?

— Меня под челн затащило, — объяснила Зульфия, отжимая длинные косы.

— А вода там, между прочим, ледяная.

Шлепая хвостом своего длинного шелкового плаща по огромной луже, Асият заметалась, обнаружила в углу служебный диванчик, стянула с него пушистую накидку и закутала мокрую внучку. Диана в это же время пыталась расстегнуть ей пояс, чтобы снять мокрые шальвары.

Ни на Люс, ни на Маргарет они уже не обращали внимания. По мокрому лицу Зульфии сразу было видно — А-Гард Семнадцатая вернулась с победой!

— Ну и кто же? — нетерпеливо спрашивали Асият и Диана. — Он сам? Сам?

— Разумеется, сам! — гордо сказала Зульфия. — Так и запишите в отчете

— Степан Разин!

Люс и Зульфия сидели в саду на лавочке.

Только что они узнали результаты анализа. Зульфия ждала сына.

Отправляясь в двенадцатый век, Люс вовсе не жаждала материнства. Более того — вся ее надежда была на то, что экспериментального ребенка будет нянчить команда врачей и медсестер. И поэтому сейчас Люс вовсе не завидовала материнскому счастью подруги. Просто ей было обидно, что ее обскакали.

Люс впервые в жизни не оправдала ожиданий и потерпела поражение.

После чего, спасая свое самолюбие, она сделала основательную глупость. На очередном заседании тринадцати заговорщиц она объявила двенадцатый век и Шервудский лес совершенно бесперспективными маршрутами. Она даже предложила забрать оттуда хрономаяк и установить в более цивилизованном месте и времени. Тем более, что хрономаяков — мало, и размещать их нужно осмотрительно. Маргарет обещала подумать об этом предложении.

А теперь Люс, опомнившись, ломала голову — как оставить хрономаяк в Шервудском лесу.

Конечно, ей было чем заняться и в своем времени. Оставались нехоженые маршруты, необъезженные лошади, непобежденные фехтовальщицы и тому подобные развлечения. Дюжина-другая побед реабилитировала бы ее в собственном мнении.

Но Люс, когда первая злость прошла, обнаружила, что никак не может забыть Томаса, Робина, или как там звали на самом деле этого любителя грудастых девок.

Об этом она и говорила на лавочке Зульфии, а та ругала ее за яростный доклад на заседании заговорщиц.

— Даже если ты скажешь, что забыла в Шервудском лесу электронные часы, все равно тебя туда за ними никто не пустит! — возмущалась, причем не в первый раз, Зульфия. — Если бы ты только слышала, что ты им наговорила! Что от таких идиотов нормальных детей не родишь, а только аналогичных идиотов!…

Люс молчала.

— Ну, допустим, эту ерунду никто всерьез не принял. Но зачем было говорить правду? — в сотый, пожалуй, раз спрашивала мудрая внучка своей бабушки, Зульфия-А-Гард. — Неужели нечего было соврать? Кто бы побежал тебя проверять? А теперь… Теперь все знают, что мы на них не производим впечатления.

— Я все бы отдала, чтобы еще раз туда слетать, — призналась Люс.

— Скажи это своей бабушке! — посоветовала ехидная Зульфия. — Если у нее найдется время тебя выслушать. Они там разработали четыре подходящих маршрута. Один, кстати, в Элладу. Там именно спортивных женщин ценили. А машину-то мы можем использовать только полчаса в сутки!

— Надо что-то придумать. И я придумаю, — твердо сказала Люс. — Я доберусь до него! И я проучу его! Из шкуры вон вылезу, а проучу! Он еще на коленях будет передо мной ползать! Понимаешь, я от его наглости растерялась… Просто растерялась! А теперь я пришла в себя! И я готова!

— Ты-то готова, а хронокамера? — резонно спросила Зульфия. — Ну, кому была нужна твоя правда! Неужели трудно было придумать какую-нибудь дуэль? Или чуму? Впрочем… А почему бы не сказать им правду? Может, бабули растрогаются?

— Во-первых, никогда и ни за что! — возразила Люс, поняв, что речь идет о ее неожиданно пылком отношении к шервудскому стрелку. — Во-вторых, мою, пожалуй, растрогаешь!

— Можно мою… — неуверенно предложила Зульфия. И обе хором вздохнули.

Неугомонные бабушки смотрели на всю эту затею крайне практично. Если какой-то век не мог дать им здоровых младенцев — то и незачем было тратить на маршрут время и деньги.

— Нет, ни вранье и ни правда нам тут не помогут, — поразмыслив, сказала Люс. — А нужно что-то третье. Только вот что?

На этой самой лавочке они обсуждали вчера, как выкрасть ключ от лаборатории, а договорились до какой-то совершеннейшей уголовщины. И тем не менее обе были уверены, что возможность добраться до Шервудского леса есть.

— Погоди, — прошептала вдруг Зульфия, — погоди… Ну точно! Если гора не идет к Магомету, то что?

— То Магомет идет к горе! Но при чем тут пророк Магомет? — кисло осведомилась специалистка по истории религии.

— При том, что нам нужен парадоксальный подход к делу. Нам нужно, чтобы Магомет и гора поменялись ролями.

— Красиво, но непонятно. Кто тут Магомет и кто гора? — еще не понимая азарта Зульфии, спросила Люс.

— Сейчас поймешь. Но дай слово, что не будешь вмешиваться. Всю подготовку проведу я.

— И что же это будет за подготовка?

— Обыкновенный доклад.

Люс уставилась на подругу с огромным недоверием.

— Просто доклад! — торжествующе повторила Зульфия. — На очередном тайном сборище наших старых ведьм я встану и с цифрами в руках докажу выгоду Шервудского маршрута. Все-таки это дешевле, чем Эллада или Карфаген. И «зеленые плащи» должны быть использованы — не пропадать же зря хрономаяку! Ведь забирать оттуда маяк — тоже дороговатое удовольствие.

— И тебе ответят, что наши хронодесантницы там никому не нужны. Уж если даже я…

— А знаешь, что я отвечу на это?

— Ну?

— Что если Магомету нужна гора, она к нему явится!

Следующие пять дней Люс и Зульфия не отходили от видео. Они перешерстили все институты красоты в поисках молодых симпатичных женщин, страдающих ожирением и жаждущих излечиться. Сперва обе были уверены, что двери институтов осаждают стада толстух, так что им останется только выбрать парочку подходящих. Потом приуныли…

У тех нескольких кандидатур, которые удалось выловить, речь шла о пяти-шести килограммах. Они были далеки от шервудских идеалов.

А требовалась настоящая рыхлая толстуха, совершенно беспомощная по части побоищ, которая могла бы соблазнить стрелка, но нуждалась в усиленной охране.

— Перевелись-таки ядреные бабищи! — пожаловалась Люс, протирая измученные трехдневным видео глаза. — Твой план летит в тартарары. Я не смогу отправиться туда сопровождающим лицом, потому что мне некого сопровождать.