Марк Энтони - За гранью

Фолкен кивнул и положил руку на плечо Бельтану.

— Ну и как тебе нравится снова очутиться в родных стенах? — поинтересовался бард.

Рыцарь озабоченно взглянул на Трэвиса, но тот деликатно отвернулся, прежде чем Бельтан успел открыть рот.

Двери большого зала распахнулись. Грейс, Эйрин и Дарж разом отпрянули, но Бореас стремительно прошагал мимо, даже не удостоив их взглядом. Следом за ним протопали трое вооруженных до зубов гвардейцев с каменными физиономиями. Король и стражники свернули в коридор и скрылись из виду. Грейс искренне считала, что уже видела однажды Бореаса в гневе, но сейчас ей хватило одного взгляда на его перекошенное яростью лицо, чтобы, понять, как сильно она ошибалась. По сравнению с тем, чему она стала свидетельницей сегодня, все прочие проявления королевского недовольства выглядели не более чем умеренным бризом на фоне тропического урагана.

— Ой, мамочки! — пискнула Эйрин, прижав руку к груди.

Грейс заглянула в испуганные глаза баронессы.

— Успокойся, Эйрин. Скажи лучше, кто приехал?

— Кажется, я догадываюсь, — задумчиво произнес Дарж, проводив взглядом королевский эскорт.

Грейс вопросительно посмотрела на рыцаря, но тот покачал головой и жестом указал на открытые двери:

— Лучше один раз увидеть. Прошу вас, миледи.

Она первой переступила порог. Эйрин и Дарж последовали за ней.

Новоприбывших было четверо. Это сразу бросилось в глаза Грейс, которая ожидала увидеть лишь одного. Они стояли кучкой в дальнем конце зала, о чем-то совещаясь с лордом Олрейном. Грейс сразу подумала, что ей еще ни разу не доводилось встречать более пестрой компании.

Говорил в основном высокий мужчина с посеребренными сединой черными волосами и волчьей физиономией, одетый в голубой плащ, такой же выцветший и потускневший, как глаза его обладателя. Рядом с ним стояла женщина, чьи волосы были еще темнее, чем у короля Бореаса. Грейс не сомневалась, что лорд Олрейн без труда распознает в ней королевскую кровь. Хотя наряд ее не блистал роскошью и нес на себе следы долгих странствий, гордая осанка и уверенные манеры говорили о том, что эта женщина рождена повелевать, а не повиноваться. Кожа ее отливала медью, глаза светились желтым блеском полированного янтаря.

По левую руку от музыканта стоял рыцарь. Высокий, жилистый, широкоплечий, облаченный в кольчугу и вооруженный длинным мечом в ножнах. Его редеющие светлые волосы ниспадали до плеч. Четвертый и последний в этой странной компании держался сзади и вообще как-то выпадал из привычных рамок. Он тоже был высок, хотя заметно уступал ростом рыцарю да еще постоянно сутулился. Судя по его поношенной одежде (явно с чужого плеча), нечесаным волосам и бороде и угрюмому, настороженному взгляду, Грейс пришла к заключению, что этот малый, по всей видимости, выполняет обязанности слуги.

Эйрин наклонилась к ней и прошептала на ухо:

— Смотри, это королевский племянник!

— Который? — автоматически спросила Грейс, хотя уже догадалась, каким будет ответ. Ястребиный нос и хищный профиль говорили сами за себя. И хотя рыцарь был столь же ярко выраженным блондином, как Бореас — брюнетом, и значительно уступал королю внешней привлекательностью, несомненного сходства между ними не заметил бы только слепой.

— Белокурый, тот, что слева, — ответила баронесса. — Его зовут Бельтан. Я была еще совсем девчонкой, когда видела его в последний раз. Он все такой же высокий, как раньше. Только волос поубавилось, а шрамов прибавилось. Бельтан — бастард старшего брата Бореаса, Бельдреаса, предыдущего короля Кейлавана.

Грейс поразило, с каким невозмутимым спокойствием произносит слово «бастард» ее юная подруга. С другой стороны, в этом мире кровь и наследственность шли рука об руку с силой и властью, так что, вероятно, для баронессы и самого Бельтана этот термин вовсе не являлся оскорбительным и заключал всего лишь констатацию факта.

— А что случилось с Бельдреасом? — спросила она.

Обычно веселое и жизнерадостное личико Эйрин опечалилось.

— Он был убит семь лет назад вот в этом самом зале. После его смерти в Кейлаване начался разброд, потому что непонятно было, кому достанется трон. Его мог занять Бельтан, несмотря на его статус незаконнорожденного принца, но он поклялся Ватрисом, что не успокоится, пока не отыщет и не покарает убийцу отца. В результате королем стал младший брат, Бореас.

Грейс еще раз пригляделась к светловолосому рыцарю. Его высокий лоб пересекали многочисленные складки — слишком глубокие для человека, который никак не мог быть старше нее.

— Он отыскал? Убийцу отца, я имею в виду?

— Еще нет. Но я слышала, что он до сих пор занят поисками.

Грейс покачала головой. Ну почему, почему живые так тяжело забывают мертвых? Я уверена, что у мертвых с этим нет никаких проблем! Впрочем, высказать свою крамольную мысль вслух она не решилась и вместо этого спросила:

— А кто остальные?

— Тот темноволосый с лютней — странствующий бард Фолкен Черная Рука. Рядом с ним леди Мелия. Я никогда их раньше не видела, но слышала о них немало.

Грейс хотела было уточнить, что именно слышала Эйрин, но в этот момент почувствовала легкое прикосновение к руке.

— Идемте со мной, — сказал Дарж.

— Куда? — растерялась Грейс, совсем позабывшая о присутствии эмбарца.

— Я хочу познакомить вас с Фолкеном.

Эйрин аж рот разинула от удивления:

— Дарж! Неужели вы знаете Сурового Барда?

Тот кивнул:

— Знаю. Однажды мне довелось путешествовать вместе с ним. Правда, случилось это очень давно, когда я был совсем еще глупым и зеленым юнцом.

Грейс стиснула зубы. Это не смешно, Грейс! Это совсем не смешно!

— Конечно, он меня вряд ли вспомнит, — продолжал рыцарь. — Скорее всего взглянет, как на пустое место, и пошлет куда-нибудь подальше, но с моей стороны было бы невежливо не попытаться.

Эйрин, словно не слыша его слов, все еще взирала на Даржа с каким-то благоговейным страхом. А рыцарь тем временем уверенным шагом направился к путешественникам. Дамы потянулись за ним. Когда они приблизились к возвышению, лорд Олрейн как раз закончил переговоры и раскланивался.

— Я сейчас же распоряжусь, чтобы для вас, миледи, и для вас, милорд, подготовили помещение. А вам, лорд Бельтан, полагаю, придутся по душе ваши прежние покои.

— Мы благодарим вас, лорд Олрейн, — присела в реверансе леди Мелия.

Достопочтенный сенешаль попрощался и заспешил к выходу, а Грейс снова принялась изучать новоприбывших. С Бельтаном все было ясно: в его жилах текла королевская кровь, и Олрейн, естественно, относился к нему с подчеркнутым уважением. Но и к Мелии с Фолкеном сенешаль обращался с той же почтительностью, из чего следовал вывод, что оба они — весьма важные персоны, хотя их ранг и положение пока оставались для нее загадкой. Слуга же — Грейс только сейчас обратила внимание на его очки в проволочной оправе, что тоже показалось ей необычным, — вел себя как-то странно. Насупившись и сгорбившись, он развлекался тем, что пинал разбросанную по полу солому заляпанными грязью сапогами и не проявлял ни малейшего намерения заняться нуждами хозяев.